Сорок пять - Александр Дюма
Шрифт:
Интервал:
— Тем лучше, — мрачно сказал Шико. — Но кто же вы такой?
— Я тот, кто спас вам жизнь, — холодно ответил молодой человек.
— И тот, кто передал мне королевское письмо три дня назад?
— Вот именно!
— Значит, вы слуга короля, сударь?
— Да, имею эту честь, — сказал молодой человек с поклоном.
— И будучи на службе у короля, вы щадите господина де Майена? Черт возьми, сударь, разрешите вам сказать, что это не похоже на поступок доброго слуги.
— Думается мне, что, напротив, я поступаю именно как добрый слуга короля.
— Быть может, — грустно сказал Шико, — но сейчас не время философствовать. Как ваше имя?
— Эрнотон де Карменж, сударь.
— Хорошо, господин Эрнотон! Что мы будем делать с этой падалью, равной по величине всем королям на земле? Ибо, предупреждаю вас, я должен ехать.
— Я позабочусь о господине де Майене, сударь.
— И о его спутнике, который нас подслушивает?
— Этот бедняга ничего не слышит; я так крепко связал его, что он, видимо, потерял сознание.
— Сегодня вы спасли мне жизнь, господин де Карменж, но вы подвергаете ее опасности в будущем.
— Я выполнил свой долг, сударь; бог позаботится о будущем.
— Будь по-вашему. Впрочем, мне самому претит убивать беззащитного, даже если это мой злейший враг. Прощайте, сударь!
Шико отошел, чтобы сесть на свою лошадь, но тут же вернулся.
— У вас семь добрых лошадей. Мне думается, я заработал четыре из них; помогите же мне выбрать хотя бы одну…
— Возьмите мою лошадь, — ответил Эрнотон, — лучше ее не найти.
— Вы слишком щедры, оставьте ее себе.
— Нет, мне не нужно так торопиться, как вам.
Шико не заставил себя просить; он вскочил на коня Эрнотона и исчез.
Эрнотон остался на поле сражения, не зная, что делать с двумя врагами, которым предстояло очнуться у него на руках.
Рассудив, что убежать они не могут, а Тень (ибо под этим именем, как помнит читатель, Эрнотон знал Шико) вряд ли вернется, чтобы их прикончить, молодой человек стал изыскивать какой-нибудь способ перевозки и не замедлил его найти.
На вершине горы показалась тележка, вероятно повстречавшаяся с Шико, и ее силуэт выступил на вечернем фоне неба, покрасневшего в пламени заходящего солнца.
Тележку тащили два быка; правил ими крестьянин.
Эрнотон остановил погонщика, которому, как видно, очень захотелось бросить тележку и спрятаться в кусты, и рассказал, что произошло сражение между гугенотами и католиками: в этом сражении пятеро погибли, но двое еще живы.
Хотя крестьянин и опасался ответственности за доброе дело, которого от него требовали, но еще больше он был напуган воинственным видом Эрнотона. Поэтому он помог молодому человеку перенести в тележку сначала господина де Майена, а затем солдата, лежавшего с закрытыми глазами.
Оставалось пять трупов.
— Сударь, — спросил крестьянин, — эти пятеро католики или гугеноты?
Эрнотон, видевший, как крестьянин крестился, ответил ему:
— Гугеноты.
— В таком случае, — сказал погонщик, — не будет ни чего дурного, если я обыщу этих безбожников.
— Ничего дурного, — ответил Эрнотон, предпочитавший, чтобы добром убитых попользовался нужный ему крестьянин, а не первый встречный.
После окончания этой операции морщины на лбу крестьянина разгладились, и он стал подхлестывать быков, чтобы побыстрее приехать в хижину.
В конюшне этого доброго католика, на удобной соломенной подстилке, господин де Майен очнулся и посмотрел на окружающее с вполне понятным изумлением.
Как только господии де Майен открыл глаза, Эрнотон отпустил крестьянина.
— Кто вы? — спросил Майен.
— Вы меня не узнаете, сударь?
— Узнаю, — ответил герцог, нахмурившись, — вы тот, кто пришел на помощь моему врагу.
— Да, — ответил Эрнотон, — но я также и тот, кто помешал вашему врагу убить вас.
— Должно быть, это так, раз я жив, — сказал Майен. — Конечно, если только он не счел меня мертвым. Но почему, сударь, вы помогли этому человеку убить моих людей, а затем помешали ему убить меня?
— Странно, сударь, что дворянин — а вы, по-видимому, дворянин — не понимает моего поведения. Случай привел меня на дорогу, по которой вы ехали; я увидел, что несколько человек напали на одного, и встал на его защиту; потом, убедившись, что этот храбрец может зло употребить своей победой, я помешал ему прикончить вас.
— Вы меня знаете? — спросил Майен, испытующе глядя на него.
— Мне нет надобности знать вас, сударь, вы ранены, и этого достаточно.
— Будьте искренни, сударь, — настаивал Майен, — вы меня знаете?
— Странно, сударь, что вы не хотите меня понять. Я не считаю благородным ни убивать поверженного, ни нападать всемером на одного.
— На все могут быть причины.
Эрнотон поклонился, но не ответил.
— Этот человек — мой смертельный враг.
— Верю, ибо то же сказал он и про вас.
— А если я выздоровлю?
— Это меня не касается: вы поступите, как вам заблагорассудится, сударь.
— Вы считаете, что я тяжело ранен?
— Я осмотрел вашу рану, сударь, — она серьезна, но не смертельна. Лезвие, как мне кажется, только скользнуло по ребрам. Вздохните, и, полагаю, вы не почувствуете боли в груди.
— Это правда, — сказал Майен, с трудом вздохнув. — А люди, которые были со мной?
— Мертвы, за исключением одного.
— Их оставили на дороге? — спросил Майен.
— Да.
— Их обыскивали?
— Да, крестьянин, которого вы, вероятно, видели, когда открывали глаза.
— Что он нашел?
— Немного денег.
— И бумаги?
— Не знаю.
— А!.. — сказал Майен с явным удовольствием.
— Вы можете спросить об этом у того, кто остался жив.
— Где он?
— В сарае, в двух шагах отсюда.
— Приведите его ко мне и, если вы честный человек, поклянитесь, что не будете задавать ему никаких вопросов.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!