Сквозняки. Ночные Птицы Рогонды - Татьяна Леванова

– Если я теперь Почетная Великая Мать, можно ли мне остаться с вами до прилета Великого Отца? – спросила девочка. – Я должна поговорить с ним.

– Конечно, ты – можешь остаться. А твой спутник – нет.

– Не понял! – возмутился Андрей. – Полчаса назад вы мне сказали, что во мне капля Птичьей крови и я прошел испытание Шамана.

– Верно, ты Шаман от рождения и прошел испытание. Но у нашего народа уже есть Шаман, твой отец. Двух Шаманов быть не может. Ты уйдешь в город людей и будешь жить там, пока твой отец не отойдет от дел.

– Назначьте меня Почетным Шаманом! – не сдавался Андрей. – Я не оставлю Машку одну с вашим Отцом!

– Птенчик, не пищи, – поморщилась старшая и топнула когтистой лапой. – Мы хотели тебя просто спрятать до его прилета, но уж больно ты шумный. Посиди-ка за занавеской, в зоне молчания и невежества.

Длинная черная штора протянулась из темноты, обернулась вокруг Андрея и утащила его. У Маши подогнулись колени, она села на пол, но ребенка в руках удержала.

– Правильно, посиди, отдохни до прихода Великого Отца, – кивнула ей старшая Великая Мать. – Судя по всему, вам предстоит тяжелый разговор.

Птицы медленно отошли к своим креслам. То, что Маша приняла за столик, оказалось маленьким, толстеньким Птицелапом, с которого Матери сорвали по плоду и принялись жевать.

– Ты голодная? – спросила ее младшая.

– Нет, меня уже этим плодом угощали, – ответила девочка. В первую секунду ей захотелось вновь ощутить приятный вкус черной «груши», но она тут же снова ощутила сытость, как после плотного обеда.

– Тогда вряд ли ты скоро проголодаешься. Но все же возьми с собой одну штучку. – Младшая засмеялась и обернулась к старшей: – Матушка, можно, я полечу к птенчикам, раз уж задание Отца выполнено?

– Я думаю, к птенчикам следует полететь мне, – вздохнула старшая. – У меня опыта больше.

– Но так у меня никогда не будет опыта, если я всю жизнь просижу в кресле…

– Прости, милая. Завтра ты будешь заниматься птенчиками сама, а я буду на подхвате. А сейчас мы должны разделиться. Позволь мне помочь Птичьему народу, а ты достойно встреть Отца и присмотри за Почетной Великой Матерью.

Кресло старшей начало медленно подниматься, из-под него вырвался сноп голубоватых искр, и старшая исчезла.

Младшая уперла подбородок в кулак и задумалась. Потом очень хитро посмотрела на Машу:

– Я открою тебе одну тайну, только ты меня не выдавай. Птица, которая унесла твоего братика, – твоя подружка. Ты заключила с ней сделку в пещере.

– Я догадалась, – прошептала Маша. – В лицо я вас пока плохо различаю, но я заметила свой подарок возле уголка ее глаза. У Птиц нет рук, так что вряд ли она смогла бы его переклеить другой птице.

– Она очень переживает, что случайно ранила тебя, когда искала выход из дома, – продолжила младшая Великая Мать. – Если ты не сильно на нее сердишься, вам лучше увидеться и поговорить.

– Хорошо, – подумав, ответила девочка. – Но сначала я поговорю с Великим Отцом.

– Только не забудь. Видишь ли, раны, нанесенные друзьями, долго болят, но настоящая дружба все залечивает.

– Ты сейчас меня воспитываешь, что ли? – удивилась Маша.

– Нет, я говорю о твоей руке. Потому что чувствую – иногда она у тебя ноет. И след от когтей то раскрывается, то закрывается. В своем городе ты чувствовала себя хорошо, но в городе Птиц, где обидевший тебя друг так близко…

– Хочешь сказать, если мы помиримся с Птицей, моя рана…

Раздался звон колокольчика. Маша и Птица замолчали и посмотрели вверх. Из отверстия в потолке, где недавно скрылась старшая Великая Мать, медленно снижалась, паря, огромная Птица. На ней сидел Смотритель.

Медленно и величественно Птица спустилась вниз, умудрившись не задеть своими крыльями ни стен, ни присутствующих. Смотритель проворно соскочил с ее спины, и младшая Великая Мать встала, приветствуя его.

– Где тот, о котором я велел вам позаботиться? – раздраженно спросил старик.

Птица указала жестом в сторону, туда, где сидела остолбеневшая Маша. Смотритель резко обернулся. На лице его внезапно обозначились глубокие морщины, то ли от удивления, то ли от испуга.

– Ты?! – заорал он.

Маша сидела на полу, крепко сжимая в руках неоясли со спящим Ванечкой. Ее лоб облепили мокрые грязные пряди волос, но она смотрела из-под них, изо всех сил тараща глаза, чтобы не зажмуриться и не отвести взгляда от страшного лица Смотрителя.

– Мы не смогли достать ребенка из скорлупы, – пролепетала младшая.

– Молчать! – рявкнул Смотритель, и Великая Мать вздрогнула.

Птица, на которой прилетел старик, брезгливо поморщилась.

– Простите, Великая Мать, – взял себя в руки Смотритель. – Я уверен, вы сделали все, что могли, но в данную минуту с вашей стороны было бы весьма мудро не мешать мне разбираться с моей ученицей.

– Я никогда не была вашей ученицей и никогда ею не буду! – возразила Маша. – Я не дам своего согласия! А вот вы сегодня мне солгали. Я пришла к вам за помощью, а оказывается, вы сами украли ребенка.

– Я не произнес ни слова лжи. Ни тебе, ни Птицам, – сурово произнес Смотритель. – Да, обычно я знаю гораздо больше, чем говорю. Но некоторые слова необходимо произносить вовремя, а есть такие, которые нельзя произносить никогда. Утром я отказал тебе в помощи, потому что именно ты виновата в том, что сына у Кристины похитили.

– Вы же его и похитили!

– Да, я же и похитил. А что мне было делать? Ты отказалась стать моей ученицей, а Андрей отказался быть моим учеником гораздо раньше тебя. Пусть родители дрожат за своих одаренышей, пусть дети приходят к моему Маяку – ни в одном из них нет подлинной магии!

– Как? – не поняла Маша. – А все их магические способности?

– Ни у одного! Их странности – умение выключать свет, маскироваться под предметы, искать жемчуг, не ныряя в воду, – всего лишь отголоски соседства с Тьмой. Ты же знаешь: Тьма – это перебродившая магия, а там, где живут Птицы, магии очень большое количество. Поэтому множество детей из Рогхрева, Керонды, Рогонды приспособились к соседству с Тьмой, переняли некоторые ее хаотичные чудесные свойства. И, конечно, тут же теряли их в чистой атмосфере Маяка, в присутствии Птиц, что и породило кучу домыслов. Между прочим, и Орден Сердцевидки, который дружил с Тьмой, не выносил присутствия Птиц.

– Только из трех городов?

– Это древние Птичьи города, рядом с которыми живут люди. Рогхрев – верх гор, Керонда – дно рек, Рогонда – дно гор. Птичьи названия, малышка! Есть и другие Птичьи гнездовища, но рядом с ними люди не живут. И вот, во всей Рогонде только двое, кроме меня, пришельца из другого мира, обладают подлинной, своей магией. Ты и Андрей. И всех моих стараний оказалось недостаточно, чтобы один из вас стал моим учеником. Но, будучи у Кристины – помнишь, я превратился в собаку, чтобы испытать тебя? Я почувствовал магию, исходящую от нее. Кристина никогда не обладала такими способностями, значит, ими должен обладать ее ребенок. Он, конечно, не сквозняк и не сын Шамана, но обладает подлинной магией. По силе он всегда будет уступать вам двоим, поэтому мне придется заниматься с ним с пеленок, развивать его способности и обучать его. Иван – будущий Смотритель, обещанный мне городом ученик, и Кристине придется с этим смириться. Ну что ж, она родит себе еще детей…