Успенский Эдуард - Эдуард Николаевич Успенский
Шрифт:
Интервал:
— Ой, Анфиса, я тебе помогу, — сказала Вера и с трудом утюг с края бассейна сбросила. Утюг на дно ушел и Анфису утащил.
— Ой, — кричит Вера, — Елизавета Николаевна, Анфиса не выныривает! Ее утюг не пускает!
— Караул! — закричала Елизавета Николаевна. — Ныряем!
Она как была в белом халате и в шлепанцах, так с разбегу в бассейн и прыгнула. Вытащила сначала утюг, потом Анфису.
И говорит: — Эта меховая дурочка меня так измучила, будто я три вагона угля лопатой разгрузила.
Она завернула Анфису в простыню и всех ребят из бассейна достала.
— Все, хватит плавания! Сейчас мы все вместе пойдем в музыкальную комнату и будем петь «Теперь я Чебурашка…»
Ребята быстро оделись, а Анфиса так мокрая в простыне и сидела.
Пришли в музыкальную комнату. Дети встали на длинную лавочку. Елизавета Николаевна села на музыкальную табуретку. А Анфису, всю спеленутую, посадили на край рояля, пусть сохнет.
И Елизвета Николаевна начала играть:
Я был когда-то странной
игрушкой безымянной…
И вдруг послышалось — БЛЯМ!
Елизавета Николаевна удивленно смотрит по сторонам. Она это БЛЯМ не играла. Она снова начала:
Я был когда-то странной
игрушкой безымянной,
К которой в магазине…
И вдруг снова — БЛЯМ!
«В чем дело? — думает Елизавета Николаевна. — Может быть, в рояле мышка поселилась? И по струнам стучит?»
Елизавета Николаевна крышку подняла и в пустой рояль полчаса смотрела. Никакой мышки.
И снова начинает играть:
Я был когда-то странной…
И снова — БЛЯМ, БЛЯМ!
— Ничего себе! — говорит Елизавета Николаевна. — Уже два БЛЯМа получилось. Ребята, вы не знаете, в чем дело?
Ребята не знали. А это Анфиса, завернутая в простыню, мешала. Она незаметно ножку высунет, сделает БЛЯМ по клавишам и ножку снова в простыню вдернет.
Вот что получилось:
Я был когда-то странной
БЛЯМ!
Игрушкой безымянной,
БЛЯМ! БЛЯМ!
К которой в магазине
БЛЯМ!
Никто не подойдет
БЛЯМ! БЛЯМ! БУХ!
БУХ получилось потому, что Анфиса довертелась и с рояля рухнула. И все сразу поняли, откуда эти БЛЯМ-БЛЯМЫ сыпались.
После этого в жизни детского сада было некоторое затишье. То ли Анфиска устала каверзничать, то ли за ней очень внимательно все смотрели, но за обедом она ничего не выкинула. Если не считать, что она тремя ложками суп ела. Потом спала тихо вместе со всеми. Правда, спала на шкафу. Но с простыней и подушкой, все как положено. Никаких горшков с цветами по комнате не рассыпала и со стулом за директором не бегала.
Елизавета Николаевна даже успокоилась. Только рано. Потому что после полдника было художественное вырезание. Елизавета Николаевна сказала ребятам:
— А сейчас все мы дружно возьмем ножницы и будем из картона вырезать воротнички и шапочки.
Ребята пошли дружно брать картон и ножницы со стола. Анфисе ни картона, ни ножниц не хватило. Ведь Анфиса как была незапланированная, так незапланированной и осталась.
— Мы берем картон и вырезаем кружочек. Вот так, — Елизавета Николаевна показала.
И все ребята, высунув языки, стали вырезать кружочки. У них получались не только кружочки, но и квадратики, треугольники и блины.
— А где мои ножницы?! — закричала Елизавета Николаевна. — Анфиса, покажи мне свои ладошки!
Анфиса с удовольствием показала черные ладошки, в которых ничего не было. А задние лапы спрятала за спину. Ножницы, конечно же, были там. И пока ребята вырезали свои кружочки и козыречки, Анфиса тоже вырезала дырочки из подручного материала.
Все так увлеклись шапочками и воротничками, что не заметили, как час прошел и родители стали приходить.
Забрали Наташу Грищенкову, Виталика Елисеева, Борю Голдовского. И вот папа Веры пришел, Владимир Федорович.
— Как тут мои?
— Хорошо, — говорит Елизавета Николаевна. — И Вера, и Анфиса.
— Неужели Анфиса ничего не натворила?
— Как не натворила? Натворила, конечно. Всех зубным порошком посыпала. Чуть пожар не устроила. В бассейн с утюгом прыгнула. На люстре качалась.
— Значит, не берете ее?
— Почему не берем? Берем! — сказала воспитательница. — Вот сейчас мы кружочки режем, а она никому не мешает.
Она встала, и все увидели, что ее юбка в кружочках. И ее длинные ноги изо всех кружочков сверкают.
— Ах! — сказала Елизавета Николаевна и даже присела. А папа взял Анфису и отобрал у нее ножницы. Они у нее в задних лапах были.
— Эх ты, чучело! — сказал он. — Сама свое счастье испортила. Придется тебе дома сидеть.
— Не придется, — сказала Елизавета Николаевна. — Мы берем ее в детский сад.
И ребята запрыгали, заскакали, заобнимались. Так они Анфису полюбили.
— Только обязательно принесите справку от врача! — сказала воспитательница. — Без справки в детский сад ни один ребенок не пройдет.
История третья
Как Вера и Анфиса в поликлинику ходили
Пока у Анфисы справки от врача не было, ее в детский сад не брали. Она дома оставалась. И Вера с ней вместе дома сидела. И, конечно, с ними сидела бабушка.
Правда, бабушка не столько сидела, сколько по хозяйству бегала. То в булочную, то в гастроном за колбасой, то в рыбный магазин за селедочными очистками. Анфиса эти очистки больше всякой селедки любила.
И вот суббота наступила. Папа Владимир Федорович в школу не пошел. Он взял Веру и Анфису и в поликлинику с ними отправился. Справку получать.
Веру он за руку вел, а Анфису для маскировки решил в коляску посадить. Чтобы детское население со всех микрорайонов не сбегалось.
Если кто-то из ребят замечал Анфиску, то за ней очередь выстраивалась, как за апельсинами. Уж больно ребята в городе любили Анфиску. Но она тоже времени даром не теряла. Пока ребята вокруг нее крутились, брали ее на руки, передавали друг другу, она к ним в карманы лапки засовывала и все оттуда вытаскивала. Передними лапками ребенка обнимет, а задними у ребенка карманчики чистит. И все вещички она в защечных мешках прятала. Дома у нее изо рта вынимали ластики, значки, карандашики, ключи, зажигалки, жвачки, монетки, соски, брелки, патроны и перочинные ножички.
Вот они к поликлинике подошли. Вошли внутрь, в вестибюль. Вокруг все белое и стеклянное. На стенке висит веселая история в
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!