Темные отражения - Алексей Калугин

Павел тоже понимал, что еще несколько минут, и дверь рухнет, в комнату ворвутся центурионы, вооруженные уже не винтовками, а мечами.

– Брось меч! – приказал он Глору.

Скрипнув зубами, Кит снова поднял оружие над головой.

Одним коротким движением Павел вонзил острие меча в шею противника и тут же выдернул его.

Выронив меч, Кит Глор обеими руками схватился за перерезанное горло, будто надеялся удержать хлынувший из него поток крови, попятился и грохнулся на пол, гулко стукнувшись рыжей головой о каменные плиты.

Перешагнув через агонизирующее тело, Павел посмотрел на Хана Глора.

Старший Глор, спокойный и невозмутимый, сидел за столом, сложив руки на груди. Кривая, ехидная ухмылка перерезала его лицо.

– Ну и что же ты намерен делать теперь? – насмешливо спросил он.

– Теперь ты отдашь мне копии дискеты с книгой Глумза.

Павел подошел к столу и протянул руку.

Глор, запрокинув голову, рассмеялся ему в лицо.

– Глупец, – медленно, почти по слогам произнес он. – Что ты можешь мне сделать? Меня давно уже нет в этой комнате. То, что ты видишь перед собой, всего лишь изображение, фантом. Ну же! – Глор призывно раскинул руки в стороны. – Попробуй!

Меч прошел через призрачное тело, не причинив ему никакого вреда. Изображение колыхнулось и начало медленно растворяться в воздухе.

– Твоя сила – это сила арлаков, передающаяся тебе через меч. Мурдок уже занят тем, что обрывает нити, связывающие тебя с ними. Скоро ты останешься один. Торопись, у тебя в запасе не так уж много времени.

Глор снова злорадно рассмеялся, и его изображение пропало, растаяв в воздухе.

Павел перепрыгнул через стол и, навалившись плечом на оконную решетку, выдавил ее из проема.

С оглушительным грохотом рухнула сорванная с петель дверь. В комнату, с мечами наперевес, ворвались центурионы. Запнувшись на мгновение о мертвое тело Кита Глора, они бросились к распахнутому окну.

Перекинув ноги через подоконник, Павел оттолкнулся от узкого карниза и прыгнул на покатый козырек, который прикрывал небольшое крыльцо чуть левее окна. Гулко ухнуло под ногами железо. Павел взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие, но ноги поскользнулись на неровной поверхности, и, опрокинувшись на спину, откинув в сторону руку с мечом, он скатился на землю.

Приземление произошло не слишком удачно: подвернулась правая стопа, попавшая на первую ступеньку невысокой лестницы у крыльца. Превозмогая резкую, жгучую боль в поврежденной стопе, Павел поднялся на ноги как раз вовремя, чтобы широким взмахом меча зацепить двух из пяти центурионов, собравшихся было разом навалиться на него. Не предпринимая новых попыток схватить беглеца, центурионы отступили к главным воротам.

Павел быстро огляделся по сторонам, оценивая свое положение. За время прогулок с Мурдоком он неплохо изучил местность между стенами замка и окружающей его крепостной стеной, сложенной из огромных серых монолитов. О том, чтобы преодолеть ее, достигавшую местами двадцатиметровой высоты, без посторонней помощи, имея в руках только меч, нечего было и думать.

Неширокая, густо засыпанная красной кирпичной крошкой дорожка, поворачивая от крыльца направо, выходила на просторную площадь перед большими крепостными воротами, на которой сейчас во множестве толпились центурионы с оружием в руках. Нападать первыми они не собирались; получив приказ не выпускать Павла из замка, они теперь просто ждали, когда Мурдок оборвет его связь с арлаками, чтобы взять противника без лишних усилий и жертв.

Налево от крыльца дорожки не было. Там к замковой стене почти вплотную подходили невысокие и длинные хозяйственные пристройки, за которыми находились бараки центурионов, охраняющих замок.

Между пристройками и стеной оставался совсем небольшой проход, больше подходящий для крыс, чем для людей. К нему-то и побежал, припадая на поврежденную ногу, Павел. Он знал, что по ту сторону прохода, совсем невдалеке, к крепостной стене пристроена лестница, ведущая на смотровую площадку, и надеялся, что встретит там меньше охранников, чем у центральных ворот. Если бы удалось подняться на стену, то, кто знает, возможно, удалось бы и спуститься с нее. На худой конец, можно было попытаться прыгнуть в окружающий стену ров, залитый водой.

Снаружи лестница походила на пристроенную к стене прямоугольную шахту лифта, сколоченную из досок. Выглянув из прохода, Павел увидел только двух беззаботно прохаживающихся центурионов. Они заметили Павла, когда он был уже в нескольких шагах от них. Почти не целясь, центурионы сделали пару выстрелов в его сторону и скрылись внутри лестничной шахты. Вбежав вслед за ними в сырой, прохладный полумрак, Павел понял, что попал в засаду. Глор успел организовать оборону стен, перекрыв все возможные пути к бегству. На первой же лестничной площадке, плечом к плечу, в два ряда стояли центурионы с мечами и арбалетами в руках.

С заднего двора бежали и строились в две шеренги также вооруженные мечами и арбалетами центурионы.

Павел вышел под солнце. Со всех сторон на него были направлены вложенные в арбалеты стрелы. Держа меч поднятым вверх, он стал медленно, пятясь задом, отступать к стенам бараков. И почти так же медленно надвигались на него сомкнутые ряды центурионов.

Сделав еще один, последний шаг, Павел уперся спиной в дощатую стенку. Отступать было некуда: справа – крепостная стена, слева – стена замка, узкий лаз между бараками и стеной уже перекрыт. На какое-то мгновение все – и Павел, и окружившие его центурионы – замерли. Воцарилась жуткая, напряженная, давящая на затылок тишина, нервная и непродолжительная. Каждая из сторон ждала какого-то действия противника. Павел почти физически ощущал, как указательные пальцы центурионов все плотнее прижимаются к спусковым крючкам арбалетов: в любую секунду кто-то из них мог не выдержать неподвижной тишины и нажать, несмотря на приказ Глора брать беглеца живым. Павел понял, что должен опередить их и первым предпринять какое-то активное действие, способное ошарашить противника, остановить его хотя бы на время.

Он опустил руку, сжимающую меч, и нажатием пальца спрятал лезвие в эфес. Он не увидел, а скорее почувствовал, как ослабло судорожное напряжение в рядах центурионов. Медленно, очень медленно Павел сделал два шага вперед.

– Бросай меч на землю! – раздалась резкая команда.

Павел повел свободной рукой в сторону, как бы спрашивая, кто отдает приказ? И вдруг резко бросил тело в сторону, оттолкнулся обеими ногами и плашмя упал в глубокую сточную канаву, начинающуюся от бараков и уходящую под крепостную стену.

Погрузившись с головой в мутную, вонючую жижу, Павел вцепился пальцами в вязкое дно и, перебирая руками, стал двигаться по направлению к узкой дыре под стеной, забранной толстыми железными прутьями.

Центурионы, обступив канаву с обеих сторон, держали арбалеты наготове, ожидая, когда у идиота, нырнувшего на дно этой зловонной ямы, кончится воздух в легких.