Иностранные связи - Элисон Лури

Винни все это понимает, но знает она и то, что не сможет удержаться, что все равно поедет в Уилтшир. Можно лишь отложить поездку, да и то ненадолго. Сколько еще получится ссылаться на лондонские вечеринки или оттягивать поездку, перебирая в уме недостатки Чака, убеждая себя, что даже внешне он не в ее вкусе: слишком крупный, упитанный, веснушчатый, и волосы у него редкие, и черты лица грубые. Так-то оно так, но что толку, если все равно хочется быть с ним рядом.

После конференции и банкета, на котором было вдоволь и вина, и разговоров о литературе, Винни возвращается домой чуть-чуть повеселев, но с тяжестью на сердце, по дороге думая о сборнике «С точки зрения меньшинства» и о том, что беззащитна перед Л. Д. Циммерном. Позвонить бы Чаку в Уилтшир… но уже почти одиннадцать, он наверняка лег спать, ведь археологи встают рано. Винни в нерешительности смотрит на телефон — и тут раздается звонок. Увы, это не Чак — в трубке слышен звонкий, дрожащий от волнения голос молодой американки:

— Это Рут Марч! (Словно Винни обязана догадаться, кто это; но имя ей незнакомо.) Я звоню из Нью-Йорка. Пытаюсь связаться с Фредом Тернером. Я звонила ему в Лондон, но телефон отключен. Простите, пожалуйста, что беспокою вас в такой поздний час, но я должна с ним связаться, дело очень важное.

— Очень важное? — повторяет Винни. Ей обидно, что звонит не Чак. — Вы его студентка?

— Н-нет, — запинается Рут Марч. — Я… его жена. Мы с вами встречались в Коринфе, на кафедре английского языка, на банкете.

— Ах да. — Винни смутно припоминает высокую смуглую молодую женщину в черном вязаном костюме — броскую, красивую. И уже не в первый раз думает, что оставлять в замужестве девичью фамилию, как поступают многие женщины-борцы за равноправие, — может быть, и достойно уважения, но не совсем удобно. — Я бы рада вам помочь, но, насколько я помню, он вот-вот уедет из Лондона. Завтра, если не ошибаюсь.

— Да-да, я знаю, что он должен завтра прилететь, но дело в том, что меня уже не будет в Коринфе, я лечу в Нью-Мексико. Мне там работу предложили. Я уезжала на съемки, не получила его телеграмму и потому не перезвонила. — Голос у далекой жены Фреда прерывается, дрожит. — Мне нужно с ним связаться побыстрее, чтобы мы встретились в Нью-Йорке. Я там буду завтра вечером.

— Понятно, — отзывается Винни ровным голосом.

— Я думала, может быть, вы знаете, где он.

Винни и в самом деле знает, где сейчас Фред. Позавчера, когда они встретились в Британском музее, он сказал, что на прощанье собирается поужинать с Вогелерами, а потом они все вместе пойдут на Парламентский холм, на праздник летнего солнцестояния.

— По-моему, он сейчас у друзей, их фамилия Вогелер.

— Отлично, я их знаю! А у вас есть их номер телефона?

— Где-то был. Минуточку, не вешайте трубку. — Винни бежит в гостиную, привычно возмущаясь про себя: додумался же хозяин квартиры поставить телефон в спальне! — Здесь, наверное… нет, простите. Минуточку. — Летят секунды, Винни роется среди бумажек и телефонов такси, а у Рут Марч растет счет за международные разговоры. — Я найду, найду… Послушайте, чтобы вам не ждать, давайте я сама им позвоню и все Фреду передам.

— Правда? Вот замечательно! — Благодарная Рут вздыхает с облегчением. — Передайте, пожалуйста, чтобы он позвонил в Нью-Йорк прямо из аэропорта Кеннеди.

— Хорошо.

— Я буду у отца. По-моему, у Фреда есть номер, но на всякий случай: Л. Д. Циммерн, Двенадцатая Восточная улица.

— Л. Д. Циммерн? — переспрашивает Винни.

— Да. Слышали? Профессор.

— Кажется, слышала, — отвечает Винни.

— И еще. Будете говорить с Фредом — если можно, передайте ему…

Винни молчит как оглушенная. Рут Марч принимает ее молчание за знак согласия.

— Скажите ему, что я люблю его. Хорошо?

— Да, — машинально отвечает Винни.

— Спасибо. Спасибо вам большое. Вы меня так выручили!

Рут вешает трубку, и Винни продолжает искать номер телефона Вогелеров, одновременно пытаясь разрешить загадку жены Фреда. Почему ее зовут не Рут Циммерн и не Рут Тернер? Второй раз замужем? Однако самая главная мысль в голове у Винни — о том, что сбылась ее мечта. Враг детской литературы и ее личный враг, можно сказать, теперь в ее руках. За грехи отца ответит дочь, молодая, красивая, любимая. Винни ничего не стоит помешать Рут и Фреду помириться в Нью-Йорке. Наверняка они именно затем туда и едут. И будто сама судьба помогает Винни — номер телефона Вогелеров где-то затерялся. Винни уверена, что номер у нее есть, записан на обороте требования из Британского музея, но эта бумажка куда-то спряталась, будто вступив в сговор с темной стороной души Винни. Между тем светлая сторона не верит, что дети в ответе за грехи отцов (а сама Рут Марч не сделала ей ничего плохого), и продолжает искать.

По большому счету, разницы никакой, думает Винни, в конце концов оставив поиски. Если Фред и не встретится завтра в Нью-Йорке с женой, все равно они помирятся. Рут позвонит ему завтра из Нью-Йорка или из Нью-Мексико, неважно откуда.

Или не позвонит, решив, что Фред все знал и не связался с ней из аэропорта нарочно. Она разозлится, обидится. Устроится на ту самую работу в Нью-Мексико, переедет на другой конец страны — и их брак развалится окончательно.

Что ж, ничего не поделаешь, от Винни-то ничего не зависит. Возможно, все и к лучшему. Если Рут пошла в отца, профессора Циммерна, то она наверняка черствая, злобная, язвительная, и счастье Фреда, избавься он от такой жены. И ее первому мужу (если он был) тоже повезло, когда они расстались. Вероятно, в том, что брак с Фредом распался, вся вина лежит на ней: о Фреде не скажешь, что с ним трудно ужиться. Так или иначе, сейчас Рут Марч ничем не поможешь. Номера телефона Вогелеров нет и узнать не у кого.

Но вот беда: Винни точно знает, где искать сейчас (или в ближайшее время) Фреда Тернера — на самой высокой точке Парламентского холма, на празднестве друидов. Разумеется, искать его в такой поздний час нельзя, но, к счастью, никто и не ждет от Винни ничего подобного. Пусть все идет своим чередом. Винни выключает в гостиной свет и начинает готовиться ко сну.

Большинство знакомых, конечно, не осудят Винни, если она не пойдет на Хэмпстедскую пустошь. Кроме одного человека — думает она, сидя на краешке кровати в одной туфле. Чак Мампсон воспримет как должное, если она пойдет, несмотря на все неудобства и даже опасность такой прогулки. А если Чак узнает, что Винни не выполнила просьбу Рут Марч, — уставится на нее удивленно, печально, как уже было однажды, когда Винни призналась, что не любит собак. Перед глазами у Винни встает его лицо, в ушах звучит его голос. «И даже не попыталась помочь? — скажет Чак. — Что ж ты так, Винни!»

Винни возвращается в гостиную, зажигает свет, разворачивает карты автобусных маршрутов, схемы метро, открывает справочник «От А до Я». Добраться до Парламентского холма будет делом нелегким. Благодаря Лондонскому транспортному управлению проще простого поехать за покупками в «Селфриджз», к врачу на Гарлей-стрит или к друзьям в Кенсингтон, но тамошние чиновники и помыслить не могли, что Винни или любому приличному обитателю Риджентс-парка вздумается посетить район Госпел-Оук, а потому ничего не предусмотрели для подобного путешествия. Придется идти пешком до станции метро «Кэмден-таун», ехать на автобусе или на метро до Хэмпстеда и идти еще милю-другую через Хэмпстедскую пустошь. А потом, когда Винни найдет Фреда (если вообще найдет), возвращаться домой той же дорогой будет поздно, придется платить за такси. Винни складывает карты и думает, как дорого, тяжело, утомительно, опасно и, вполне возможно, бесполезно искать Фреда Тернера в полночь на Парламентском холме; как просто и приятно было бы остаться дома, причинив боль и горе дочери Л. Д. Циммерна. А Чаку и знать ни о чем не надо. Но, как ни странно, Винни снова обувается, на всякий случай вынимает из бумажника паспорт, кредитную карточку и почти все деньги, оставив только пять фунтов с мелочью, достает из шкафа новый плащ. Ночь-то теплая, но на холме может быть ветрено и прохладно.