Колдовство для олигарха - Марина Тройнич

Услышала сонное:

«Кар-р?»

«Мне бы Ягу Яговну».

«Любка, вообще-то ночь на дворе…»

Тут голос бабули радостно заверещал:

«Любушка, ты ли это? Куда запропастилась?»

Я хлюпнула носом:

«Яговна, я в беде. Сообщи Кощею».

На миг наступила тишина, потом я чуть не оглохла от крика:

«Что с тобой? Где ты? Почему внучка нет рядом?»

Перепрыгивая с пятого на десятое, я поведала, что произошло. Бабка выругалась такими словами, что вогнала меня в краску.

«Значит, Кощей уехал и бросил молодую жену одну?»

Я с готовностью подтвердила:

«Именно так».

«Сейчас пожалуюсь сестрам, и мы его отыщем. Мокрого места от негодника не оставим. Ишь чего надумал!»

Я робко пискнула:

«Не ругайте князя, у него какие-то срочные дела».

Бабка вздохнула:

«Ох, девонька, до чего же ты хорошая да добрая! Только вот с мужиками нужно пожестче. Распустишь, потом не соберешь. Но не расстраивайся — у тебя есть мы! Всегда поможем! Сейчас же Кощея отыщем, а не найдем — сами прилетим».

Я мстительно улыбнулась: «Ну, Кощеюшка, влетит тебе по первое число, зададут бабки перца. Будешь знать, как от жены бегать». От этих мыслей словно бальзам разлился по душе, даже забыла о главном: что будет, если метла не найдет оборотней и бабки не поспеют.

Промчался следующий день, и пришло время сватовства. Оказалось, что больше всего претендентов на Флору и Настасью Вахромеевну, меня местные кавалеры вниманием обделили. Я гордо фыркнула: а оно мне надо? С другой стороны, узнает Кощей, что я даже дикарям не понравилась, что подумает? Предупредить, что ли, наших, чтобы не сообщали об этом князю? И тут же разозлилась на себя: да нужен он мне, как собаке пятая нога. Впрочем, и я ему тоже.

Становиться женой какого-то дикаря я не собиралась. Но и умирать не хотела тем более. Вроде бы верила, что нас спасут, но нервы сдавали. Да еще расстроила Илия. Она тоже не желала выходить за своего нареченного, так как любила Савву. Уткнулась в мое плечо и горячо зашептала:

— Вот ведь я дура, даже поцеловалась с ним один только раз.

Я удивилась — на Савву не похоже. Он всех красоток сразу тащил к себе в постель. Видно, пришла к парню настоящая любовь. Потом горько вздохнула. Судьба Илии похожа на мою, я тоже, можно сказать, почти не целованная. Пожалела себя — да и целоваться не с кем. Всех стоящих мужиков растеряла.

Несколько женихов поспешили к Флоре, складывая добычу у ее ног. Вождь долго и придирчиво рассматривал дары, потом сделал свой выбор. Довольный парень радостно пялился на Флору. А глаза боярышни вдруг как-то знакомо сузились, в них появился холодный хищный блеск. Я с тоской огляделась вокруг: спасать нас никто не спешил. А пора бы… Разыскала ли Феклуша оборотней? Сообщили ли бабки князю?

Стоило только подумать, как заметила, что из-за нашего шатра то поднимается, то опускается метла, подавая мне знаки. Феклуша здесь и хочет что-то сообщить. Нужно было срочно оказаться с ней рядом.

Я вспомнила уроки Кийса. Схватилась за сердце, затряслась и застучала зубами. Мне показалось, что сыграла я мастерски, но на мои усилия не очень-то обратили внимание. Тогда я грохнулась на землю. Вождь недовольно пробурчал что-то о слабых и больных женах, и Свег унес меня в шатер. Между прочим, у нас тоже есть поговорка «Муж любит жену здоровую». Может, из-за моей «болезни» женихи на меня не позарятся?

В шатре я открыла глаза и прошептала:

— У меня все в порядке, Свег, ступай обратно. Присмотри за Флорой, как бы не натворила глупостей. — И твердо добавила: — Верь, спасем и освободим всех.

Не знаю, поверил мне боярин или нет, но из шатра вышел. А мне только этого было и надо. Феклуша нырнула внутрь.

— Ну как?

Она радостно отрапортовала:

— Я уже здесь!

— Это я вижу. А Локша с братьями? Их ты отыскала?

— Конечно, для того и летала.

Я разозлилась:

— Тебя-то я вижу, а где они?

Феклуша приосанилась:

— Да как ты можешь сравнивать меня с какими-то оборотнями? Я самая быстрая, умная, ловкая. Вот я и здесь. А они где-то плетутся.

— Ка-ак плетутся?

— Ну, не плетутся, но за мной угнаться не в силах. Наверное, скоро будут.

Я заметалась по шатру: времени-то у нас нет. Как бы задержать хоть ненадолго свадебную церемонию?

Решение пришло быстро. Я распустила волосы, обмотала лицо платком, накинула черный широкий плащ. Вскочила на метлу:

— Феклуша, покажем им, почем фунт изюма! Только не знаю, сможешь ли ты летать так, как летают метлы в моем мире…

Под «своим миром» я подразумевала фильмы о Гарри Поттере.

Метла немного оскорбилась:

— Еще не родилась та, что меня догонит. — Потом с восхищением выдохнула: — Я тебя поняла. Сейчас мы им покажем. Ты — лучшая хозяйка, о которой любая метла может только мечтать!

Я крикнула:

— Только не забывай уворачиваться от стрел. Ну, вперед, к победе!

Заорала что-то еще, чтобы себя подбодрить, и мы вылетели наружу.

Опешившие воины шарахались в стороны. Некоторые в ужасе уткнулись носом в землю. Мы носились между шатрами, сбивая людей с ног. Метла извивалась, будто змея, сшибая прутьями все на своем пути. Вдруг она взметнулась высоко вверх. Сначала я не поняла ее маневр, а потом увидела, что на сцене появились новые действующие лица — огромные рыжие волки.

Я скомандовала:

— Феклуша, быстрей к нашим!

Метла опустилась рядом с Флорой и Настасьей Вахромеевной. Я прокричала:

— Скорее в шатер, сейчас начнется!

Они поняли меня сразу, я тоже бросилась с ними и замерла у стенки. Боярину-то уже доводилось видеть мое необычное транспортное средство, но что подумают сестры? Однако беспокоилась я зря: никто не сказал мне ни слова.

Мы сидели внутри, не высовывая носа, пока снаружи не стало тихо. Затем в шатер шагнул Локша, снаружи я увидела и его братьев. Обняла парня за шею:

— Спасибо! И твоим братьям тоже.

Вскоре начали собираться в путь. Отвлек послышавшийся рядом топот копыт. С коней спрыгнули двое всадников. Одним из них был Кощей, вторым — его друг Угрим.

Я рванулась вперед, но тут же остановилась. Мелькнула мысль: так ли рад князь видеть меня, как я его? Я не отрывала глаз от Кощея. Потом спохватилась и отвела взгляд.

Князь спрыгнул с лошади, подошел и обнял, но мне показалось, что как-то холодно. Я попыталась отстраниться, но тут Угрим сжал меня в своих медвежьих объятиях. Затем расцеловал в обе щеки: