Паломино - Даниэла Стил

– Присаживайся, Сэм.

– Да я уже сижу, Харви, спасибо, – Сэм усмехнулась, а Харви сначала смутился, а потом захохотал.

– Не нервируй меня, Сэм… Черт побери, я должен тебе кое-что сказать… вернее, нет… попросить…

– Неужели вы решили наконец-то сделать мне предложение?

Это у них была такая вечная шутка. На самом деле Харви счастливо жил со своей женой уже целых тридцать два года.

– Да ну тебя! Я с тобой серьезно сейчас говорю Сэм, – Харви посмотрел на нее даже с некоторой свирепостью, – я твердо решил это сделать. Первого января я ухожу на пенсию.

– И когда это вам пришло в голову, Харви? Сегодня утром? – Сэм все еще улыбалась.

Она давно не относилась серьезно к его угрозам и была вполне довольна своей работой. За последние годы ее зарплата существенно увеличилась, и вдобавок компания «Крейн, Харпер и Лауб» отнеслась к ней с такой добротой и пониманием в тяжелую минуту жизни, что Сэм чувствовала себя перед ней в неоплатном долгу. Должность Харви была ей не нужна.

– Может, вам просто нужно отдохнуть? Поезжайте с Мэгги на Рождество в теплые края, на какой-нибудь остров в Карибском море. А когда вернетесь, опять будете паинькой, засучите рукава и приметесь за работу.

– Я не хочу! – Он вдруг заговорил как капризный ребенок. – Понимаешь, Сэм? В пятьдесят девять лет я вдруг задался вопросом: а что это я здесь делаю? Кому, черт побери, нужна эта реклама? Кто через год вспомнит что-нибудь из наших «творений»? А я трачу на нее свои последние годы, которые мог бы провести с Мэгги. Просиживаю штаны за письменным столом! Все, я больше не желаю! Я хочу вернуться домой, Сэм, вернуться, пока не поздно. Пока у меня еще есть шанс насладиться жизнью, пока Мэгги или я сам не заболели и не умерли. Я никогда так не рассуждал, но на следующей неделе, во вторник, мне стукнет шестьдесят, и я вдруг начал задумываться. В общем, я твердо решил уйти на пенсию, и ты меня не отговоришь, потому что я тебе не позволю. А позвал я тебя сюда для того, чтобы спросить, хочешь ли ты занять мое место. Если хочешь – то пожалуйста, оно твое. Но в принципе мой вопрос – это чистая формальность, потому что оно будет твоим в любом случае, независимо от твоего желания.

Потрясенная Сэм какое-то время молчала, не зная, что ответить, а потом пробормотала:

– Ну и речь вы произнесли, Харви!

– Я говорил абсолютно серьезно.

– Что ж, в каком-то смысле вы, как это ни странно, правы…

Сэм постоянно вспоминала историю Билла Кинга и тети Каро. И спрашивала себя: а в полной ли мере они насладились обществом друг друга? Ведь они так старались скрыть свои многолетние отношения, что наверняка упустили множество мгновений, которые в другом случае могли бы провести вместе. Сэм считала это пустой тратой энергии, которую лучше было бы использовать иначе, однако понимала, что прошлого не вернуть. Теперь ее больше волновало состояние Каро, которая после смерти Билла уже целых восемь месяцев чувствовала себя ужасно. Она пребывала в глубокой депрессии. Сэм хотелось навестить ее, но отправиться в поездку она пока не решалась. Дома Сэм вполне освоилась и прекрасно со всем справлялась, однако перспектива очутиться вне дома, отправиться в далекое путешествие ее пока пугала. Она еще не побывала в Атланте у матери и подозревала, что так никогда и не побывает. Однако поездка к тете Каро – это совсем другое дело. Просто она еще не взялась как следует за организацию этой поездки. Сэм подумывала о том, чтобы навестить Кэролайн на Рождество, но твердой уверенности у нее еще не было. У Саманты возникали сложные чувства в связи с поездкой на ранчо в рождественские каникулы, ведь там нахлынут воспоминания о Тейте.

– Ну что, Сэм, хочешь стать творческим директором?

Прямой вопрос требовал прямого ответа… Сэм посмотрела на Харви и нерешительно усмехнулась.

– Самое забавное, что я не знаю. Мне нравится работать у вас, Харви, и я привыкла считать, что должность творческого директора – это предел мечтаний. Но, по правде говоря, с тех пор как моя жизнь за последние пару лет круто изменилась, у меня появились другие жизненные ценности, и теперь я вовсе не нахожу привлекательным то, что сопряжено с вашей работой: бессонные ночи, головную боль, перспективу заполучить язву… особенно сейчас. С другой стороны, меня волнует то, что творческому директору приходится много ездить в командировки, а я к этому пока не готова. Я пока чувствую себя в плане поездок недостаточно уверенно, поэтому еще даже не навестила мою подругу в Калифорнии. Так что не знаю, Харви, наверное, я больше не гожусь на эту должность. Может, вы подумаете про Чарли?

– Он художественный директор, Сэм. Ты сама знаешь, насколько это необычно, чтобы художник стал режиссером. Это совершенно разные специальности.

– Может быть. Но он справится и очень даже хорошо.

– Ты тоже. Так ты подумаешь об этом?

– Конечно, подумаю. Значит, вы теперь не шутите?

Сэм была изумлена как его решением, так и своей нерешительностью. Однако она уже не была уверена, что именно такая работа и есть предел ее мечтаний. Да и потом, как бы ловко ни справлялась Саманта со всеми делами, сидя в инвалидном кресле, она не знала, удастся ли ей справиться с работой творческого директора, требовавшей гораздо большей подвижности.

– Как скоро я должна дать вам ответ?

– Через пару недель.

Сэм кивнула, они еще немного поболтали, и Сэм выехала из кабинета. Покидая Харви, она искренне собиралась дать ему ответ в конце второй недели. Но через десять дней жизнь подставила ей подножку, и Сэм показалось, будто небо обрушилось на землю. В последние два года у нее частенько возникало такое ощущение.

Она сидела в своем кабинете, держа в руке письмо от адвоката Кэролайн, и по лицу ее струились слезы. Потом проехала по коридору до комнаты Чарли и с опрокинутым лицом застыла в дверях.

– Что-то случилось? – Чарли тут же оторвался от дел и подошел к ней.

Но это был глупый вопрос. Побледневшая Сэм кивнула и, въехав в комнату, протянула ему письмо. Он прочел и потрясенно посмотрел на Саманту.

– Ты знала?

Она покачала головой, проливая тихие слезы, и прошептала:

– Мне это даже в голову не приходило… Но, наверное, у нее больше никого нет.

Она простерла к Чарли руки, он дружески сжал их.

– О, Чарли! Ее больше нет! Что мне теперь делать?

– Успокойся, Сэм. Успокойся.

Однако Чарльз был потрясен не меньше Саманты. Кэролайн Лорд умерла неделю назад, в выходной. Сэм сначала обиделась: почему никто ей не позвонил? Там же Джош! Почему он ничего не сообщил? Но обида вскоре прошла. Ковбои ведут совсем иной образ жизни, им и в голову не пришло бы звонить ей в Нью-Йорк.

По завещанию Кэролайн ранчо отошло к Саманте. Кэролайн умерла во сне, спокойно, без мучений. Чарли – да и Саманта – подозревали, что она просто хотела этого. Без Билла Кинга жизнь была ей не мила.