Интервенция США в Доминиканской республике 1965 года - Николай Платошкин

В 1939 году на Кубе была основана Доминиканская революционная партия, в которой Бош с самого начала играл видную роль. Участвуя во всех возможных заговорах против Трухильо, он продолжал активно писать художественную прозу и как писатель был довольно известен в Латинской Америке. После установления на Кубе реакционной диктатуры Батисты в 1952 году Бош был арестован, затем выехал в Коста-Рику. Одно время он жил в Венесуэле и был хорошо знаком с Бетанкуром, взгляды которого разделял.

На родину Хуан Бош вернулся после смерти Трухильо, проведя в эмиграции 23 года.

Бош был, по оценке ЦРУ, превосходным оратором, который умел говорить с «низшими слоями» прямым, простым и доступным языком. В то время это было редкостью в доминиканской политике: ораторы предпочитали длинные цветистые фразы с большим количеством «ученых» слов. Импонировала простым доминиканцам и представительная благородная внешность Боша: симпатичный высокий человек с седой «профессорской» шевелюрой.

Бош был исключением из привычного образа доминиканского политика еще и потому, что не стремился к личному обогащению. В 1963 году американская разведка сообщала, что он «практически нищий»[344].

Однако от внимания ЦРУ не укрылись и негативные черты характера Боша – у него часто менялось настроение, он был тщеславен и любил лесть. Американцы отмечали, что иногда Бош ведет себя как капризный ребенок-вундеркинд, привыкший, чтобы все восторгались его талантом. Бош был женат вторым браком – на Кубе он встретил Кармен Луизу Кидрельо-и-Кастильо, происходившую из знатной местной семьи.

Отношение американцев к Бошу было сложным. С одной стороны, посольство в Санто-Доминго отмечало: Бош восторгается Соединенными Штатами (хотя не беспрекословно, а критически) и является противником кубинского пути развития. С другой стороны, он считался американцами ненадежным другом, так как имел чересчур независимый и неуправляемый характер. В ДРП (особенно среди рядовых членов), по оценкам посольства США и ЦРУ, было слишком много «скрытых» марксистов и почитателей Кастро.

В августе 1961 года ЦРУ оценило Боша как натуру «крайне противоречивую», не исключалась возможность, что он «прокоммунист» или даже «член (коммунистической партии)»[345]. Позднее ЦРУ полагало, что наиболее точным образом Боша можно политически классифицировать как представителя «реформистских, националистических, демократических левых сил» вроде Бетанкура или бывшего президента Коста-Рики Хосе Фигераса (обоих этих политиков Бош близко знал).

В окружении Боша давно подвизался агент ЦРУ румын Саша Вольман. Он принадлежал к тому типу политиков, которые хотят добиться известности любой ценой, меняя для этого убеждения без особого стыда. Вольман родился в 1923 году, считал себя социалистом, бежал из Румынии в 1947-м якобы из-за преследований коммунистов. В Париже он стал членом оргкомитета по созданию антикоммунистического мирового профсоюзного движения (МКСП), и его деятельность уже тогда финансировала американская разведка, заинтересованная в расколе международного рабочего движения.

Один из близко стоявших к ЦРУ американцев, Чарльз Дуглас Джексон помог Вольману перебраться в США, где Джексон вскоре стал советником президента Эйзенхауэра по психологической войне против социалистических стран. Другим покровителем Вольмана был лидер троцкистской Социалистической партии США ярый антикоммунист Томас, также поддерживавший плотные контакты с ФБР и ЦРУ.

В 1956 году на деньги ЦРУ был создан Институт исследований труда (Labor Research Institute), единственным штатным сотрудником которого стал Вольман[346]. Институт составлял антикоммунистические брошюры для распространения среди профсоюзных активистов развивающихся стран. В 1958 году институт начал издавать испаноязычный журнал «Комбате», полностью ориентированный на Латинскую Америку.

После победы кубинской революции ЦРУ решило усилить пропаганду среди рабочего движения Западного полушария, и в октябре 1960 года в Коста-Рике был создан центр обучения антикоммунистически настроенных профсоюзных активистов – Институт политического образования (Institute for Political Education). Для преподавания в этом институте (который, в духе нового курса администрации Кеннеди по отношению к Латинской Америке, позиционировал себя как социал-демократический и реформаторский) Вольман привлек доминиканского эмигранта Боша и вскоре стал близким доверенным лицом будущего президента Доминиканской республики. С помощью Боша Вольман намеревался превратить ДРП в хорошо обученную проамерикански настроенную кадровую партию.

Бош знал, что институт, где он преподавал, финансируется ЦРУ. Однако писатель и профессиональный эмигрант привык опираться в борьбе за свои цели на всех, кто мог ему в этом помочь. Возможно, что в 1961 году Бош думал, что Кеннеди действительно решил сделать ставку в Латинской Америке на современные левые реформаторские силы.

Вместе с Бошем в Доминиканскую республику приехал и Вольман, чьи отношения с костариканскими властями к тому времени серьезно ухудшились. Но и в Санто-Доминго Вольман занимался привычным делом: подготовкой проамерикански и антикоммунистически настроенных кадров для рабочего движения. Он создал Межамериканский центр политического обучения (Inter-American Center for Political Training), а также пытался политически организовать в пользу ДРП и Боша доминиканское крестьянство, до этого находившееся под влиянием развалившейся Доминиканской партии. Вольману удалось создать на селе массовую организацию – Национальную федерацию крестьянских братств (FENHERCA). В этой организации насчитывалось около 150 тысяч человек, и она стала фундаментом электоральной продержки ДРП.

Предвыборная программа Боша была популистской и ориентированной в основном на решение экономических вопросов. Бош обещал решительную борьбу с безработицей, увеличение заработной платы и распределение земель семьи Трухильо между бедными крестьянами – по 15 акров на человека[347]. ДРП требовала также активного развития госсектора в экономике.

Сам Бош описывал свою программу как революционно-демократическую: «…демократическую, потому что мы пытаемся не только сохранить, но и расширить общественные свободы; революционную, потому что мы хотим наполнить эти свободы динамичным содержанием социальной и экономической справедливости»[348].