Лабиринты судьбы - Марина Преображенская

Я коснулась языком нежной складки и ощутила божественный аромат и подрагивание жилочек. Мне хотелось поиграть, заставить этого милого мальчика испытать мучительный беспокойный трепет, но я не удержалась и обволокла его ртом.

Антошка сладострастно простонал, и восторженные струйки хлынули из дрожащего в неимоверном напряжении члена. Антошка несколько раз дернулся всем телом и замер.

Я слегка приподнялась на локте и стала наблюдать за его лицом, освещенным уже вынырнувшей лодочкой полумесяца. Это было потрясающее зрелище: восторг и отчаяние, смех и слезы, безумие и удовлетворенная умудренность… Такой гаммы чувств я не наблюдала ни на одном лице.

Мы шли по ночному парку к выходу, и Антошка нежно гладил мою руку. Он смотрел на меня так, словно хотел попросить прощения за произошедшее. Прирученный за миг, в тот момент он готов был следовать за мной хоть на край света.

Ласковый мальчик, ты помог мне понять, какие чувства мог бы испытывать по отношению ко мне Кирилл в ту первую ночь постижения моего женского, никем не раскрытого доселе естества.

Листья кружились и мягким ковром устилали наш путь. Мы тихо ступали по этому ковру, и Антошка, прильнув к моему плечу, отчаянно мучаясь необходимостью прорывающегося откровения, все же признался мне, что подобное произошло с ним впервые.

Я стояла на углу ресторана «Молдавия» у Преображенской площади и ждала, когда подъедет машина, описанная накануне Андроником. Я внимательно всматривалась во все приближающиеся иномарки цвета слоновой кости, так как название «мицубиси-галант» ни о чем мне не говорило. Издалека я не могла определить машину «в лицо», как выражался Ник, и так внимательно вглядывалась во все номера, что у меня стало рябить в глазах, а голова разболелась.

«Чего это я? — Я потерла веки. — Стоит ли так напрягаться? Они же сказали, что автомобиль остановится напротив входа. Вначале выйдет телок, затем его босс. Босс — это хозяин, а телок, стало быть, телохранитель. Этого мне разъяснять не нужно. Но Ник весело заметил, что телок — он и есть телок. Потому что телохранитель — это умный, подвижный, сообразительный человек. Он должен быть превосходным психологом и обладать способностью еще до начала нападения на хозяина предугадать возможность покушения. Ему нет надобности напрягаться и таскать с собой гору военного арсенала. «Ну, что там говорить, — заключил Ник. — Этого телка ты узнаешь сразу: громада пушечного мяса. Те-лок — и этим все сказано».

Я самонадеянно предположила, что мне придется развлекать босса, оказалось — нет, водителя.

— Водителя? — скривилась я. — И ты не можешь отбить девочку у водителя?

— ЭТУ девочку — нет. Вот если ты водилу-командира утянешь, я мигом, — осклабился в нелиняющей улыбке Ник.

Так вот: вначале выйдет телок, за ним босс и спустя минут десять-пятнадцать — командир. Так что времени у меня уйма. А я тут зенки ломаю.

И только я это подумала, как к бордюру тихо подкатила шикарная в своей великолепной новизне, сверкающая светлым лаком машина. Узкие удлиненные фары над массивным бампером, декоративная отделка, контрастирующая с цветом кузова, слегка тонированные стекла, смазывающие силуэты людей, находящихся в салоне. Блестящая полоса острым лучом рассекала дверцы, придавая машине строгую элегантность, а сверху, на крыше, был чуть приподнят люк, хотя на улице стоял отнюдь не жаркий день.

Дверца отворилась, и из нее вынырнула голова телка. То, что это был он, не оставляло сомнений. Телок, как верно подметил Ник, оказался горой мяса, накачанного анаболиками.

Он обошел машину, выскользнув из нее каким-то непостижимым образом весь одномоментно: огромный, тупоголовый, узкозадый. Мне показалось, что если портновским метром измерить обхваты его шеи, головы и зада, эти размеры вряд ли будут отличаться хотя бы на сантиметр.

Телок склонился у заднего левого колеса, что-то бегло там осмотрел и стремительно выпрямился. Уже более чинно он подошел к дверце со стороны тротуара, открыл ее, и из машины выбрался сам босс.

Я с удивлением заметила, что никакой блондинки в машине не наблюдалось. Хотя с чего бы она была там, если она всего лишь девушка водителя. Вероятней всего, она должна находиться где-нибудь поблизости. Ну, конечно, она где-то рядом, и я непременно должна ее опередить.

Еще раз бросив взгляд на номер машины и убедившись, что это именно то, что мне нужно, я отошла за угол и приготовилась ждать те самые десять-пятнадцать минут, которые отводились на то, чтоб водила покинул салон машины.

Не прошло и пяти минут, как дверца со стороны водителя открылась, и из нее появился незавидный, тощенький мужичок с мальчишески худой шейкой и острым вздернутым подбородком.

«Интересно, что эта блондинка в нем нашла?» Я вошла в роль и, завлекающе покачивая бедрами, плавно поплыла ко входу.

Каким-то чутьем я уловила его масленый взгляд на моей спине. «Эх, слюнтяй ты похотливый, — подумала я. — Да ты мимо кошечки и на паровозе не проедешь». Я внутренне улыбнулась, ведь мне даже не пришлось особо напрягаться, вычисляя варианты знакомства.

Командир оказался у двери практически одновременно со мной и взялся за ручку секундой раньше.

Дверь открылась, освобождая мне проход вовнутрь.

— О, вы так галантны! Нечасто в наше время встретишь интеллигентного мужчину. — Польстив таким образом его самолюбию, я медленно вошла в ресторан.

Он прошел следом, и я поняла, что он непременно пожелает продолжить знакомство. Надо лишь «потравить леску», а крючок уже заглотан.

— Может, вы и раздеться мне подсобите? — кокетливо состроила я ему глазки.

— Как? — расплылся он жировым сгустком. — Совсем?

— Пока только шубу.

— Можете не сомневаться, очаровательная. — Глаза его лоснились, и он шел за мной как привязанный.

Мне даже стало скучно. «Ну, какая же у него может быть пассия, — размышляла я. — Чтоб так нравилась Нику?»

Он отдал мне номерок, и я призывно двинулась к лестнице, ведущей в зал ресторана.

Он торопливо преградил мне путь, как бы случайно опередив меня на полкорпуса.

— Очаровательная, не составите ли компанию в баре?

— В баре? — Я насмешливо посмотрела на него. — А что так низко летаем? Или деньжата в прятки играют?

— Видите ли, служба не велит. — Он нисколько не смутился от моей нахальной бесцеремонности. — А с деньгами полный ажур, — заверил он.

— Ажур, бонжур, абажур… Парле франсе? — Я засмеялась, он тоже широко улыбнулся и в этот момент показался мне даже симпатичным. — Любопытная, однако, у вас служба, что в ресторане обедать не велит.

Я поддержала его заигрывания и, снисходительно кивнув, пошла в сторону бара, слегка обернувшись к нему.

— Позвольте узнать, где штаны протираем?

— То есть? — Он на миг задумался. — А-а-а! Очаровательная… М-м-м-м… Как бы это выразиться, чтоб подоступнее? — Он вращал на указательном пальце руки брелок с ключами и одаривал меня многозначительными интригующими взглядами.