Мужчина, который забыл свою жену - Джон О'Фаррелл

Оркестр грянул увертюру. Бедняга Джейми, кажется, сильно сожалел, что его гитара недостаточно велика, чтобы можно было за ней спрятаться. Все родители смотрели прямо на сцену, и только я то и дело крутил головой. Но скоро выход Дилли, и я постарался сосредоточиться на одном из самых знаменитых номеров мюзикла. Именно в этот момент знакомая фигура скользнула на соседнее кресло и я услышал шепот Мэдди: «Привет».

Я возликовал. Моя удивительная жена не могла выбрать более подходящего момента, чем хор «Нет ничего лучше женщины». Радостное восклицание «Мэдди!» прозвучало так громко, что несколько разгневанных родителей обернулись в нашу сторону. Джейми улыбнулся, заметив маму рядом с папой, но тут же взял себя в руки и вернулся в образ.

— Дилли пока не было, — шепнул я.

Весь первый акт она молчала, из-за этого я нервничал и почти не слышал ни «Чарующего вечера», ни «Оптимиста». Публике Южного Лондона была особенно близка тема расовой дискриминации в музыкальном изложении; отовсюду доносились возмущённые охи и ахи, когда со сцены звучало слово «мулат».

Когда девочка, исполнявшая роль Эмили, пела «Юная, как весна», я наклонился к Мэдди и прошептал:

— А я разговаривал с твоим отцом.

— Знаю, он звонил мне сразу после вашей встречи, — отозвалась она.

— Как замечательно, правда?

— Замечательно? И что в этом замечательного? Кстати, спасибо за субботнюю вечеринку, было очень мило.

— Тсс! — грозно прошипела учительница, сидевшая впереди.

Супругам очень важно иметь возможность общаться друг с другом, уверял я себя, но окружающий мир, похоже, не собирался нам помогать. Я пытался объяснить Мэдди, какой огромный положительный смысл несёт в себе открытие её отца, но всякий раз, как я слегка повышал голос, нас пронзали возмущенные взгляды.

— Это же отличная новость. Я, оказывается, всё просто выдумал, на самом деле ничего не было…

— Не могли бы вы прекратить разговаривать! — раздался злобный шёпот за нашими спинами.

Номер закончился, зрители бурно аплодировали, и Мэдди жестом предложила мне выйти из зала. Как раз вовремя, чтобы появившаяся на сцене Дилли успела заметить, как её родители пробираются между рядами к выходу.

Мы стояли в школьном коридоре, рядом с доской почета, озаглавленной «Кто меня вдохновляет?». И я попытался выяснить, почему Мэдди по-прежнему так холодна со мной.

— Послушай, я помню, что Иоланда работала в нашей школе, вот и всё. Едва ли я вообще был с ней знаком. Не понимаю, почему ты не радуешься. Я не спал с учительницей французского!

Девочки-подростки в туземных юбочках пробежали мимо, покосившись на меня с подозрением. Я хотел было обнять Мэдди, но она остановила меня, заявив обвиняющим тоном:

— Тогда почему ты вообразил, что у тебя роман с этой женщиной?

— Понятия не имею — спроси у невролога! Но ты же не собираешься преследовать меня только за то, что я вообразил, будто занимался сексом с другой женщиной? Да каждый мужчина в этом мире…

— Мне наплевать, с кем ты занимаешься сексом в своём воображении.

— Здрасьте, миссис Воган. — По коридору пробежал приятель Джейми, в костюме матроса.

— Привет, Дэнни. Первый вопрос — тебе померещился секс с Иоландой, потому что ты за ней ухлёстывал?

— Здравствуйте, миссис Воган!

— Привет, Эйд. Ну же, отвечай!

— Я?! Никогда!

— Правда?

— Это нечестно. Я только что выяснил, что невиновен, но мой мозг издевается надо мной, а ты терзаешь меня за преступление, которого я не совершал.

— Но тебе нравилась учительница французского по имени Иоланда?

— Ну конечно, мне нравилась Иоланда. Как и всем остальным — она красотка.

— Благодарю.

— Но как мило — моё подсознание полагает, что обворожительное юное существо Иоланда может связаться с таким старым пердуном, как я! Это же просто смешно! Как я мог быть настолько наивен, чтобы поверить собственному мозгу?

Двери зала распахнулись, и публика хлынула в направлении школьной столовой, где предлагали напитки и разваливающиеся кексы. Мы с Мэдди присоединились к остальным, стыдливо отводя взгляды всякий раз, когда нас поздравляли с великолепным выступлением Дилли.

— Потрясающий спектакль, — издалека прокричала Мэдди преподавателю музыки.

— Так ты вернёшься домой? — не отставал я. — Мы опять станем нормальной семьёй?

— И костюмы тоже! Представляю, сколько труда вы вложили.

— Мэдди, пойдём сегодня домой. Дети соскучились по тебе. И я соскучился.

— Хочешь апельсинового лимонада?

— Да не хочу я этого чёртова апельсинового лимонада. Ты согласилась дать нашим отношениям второй шанс, мы устроили из этого грандиозное представление, всё шло нормально, пока я, в попытке быть честным, не признался в неком проступке. Тебе достался лучший вариант: я не изменял, но теперь ты знаешь, что я обязательно признаюсь, если это произойдёт.

— Всё не так просто.

— Нет, всё очень просто. Ты ушла, потому что у меня якобы был роман. Выяснилось, что никакого романа не было. По этой причине ты спокойно можешь вернуться.

— Дилли была просто великолепна! Вы должны гордиться ею, — сообщила учительница, которую я не смог узнать.

— Ой, да, она так любит выступать. Благодарю вас!

— А Джейми прямо настоящий музыкант! Чудесный вечер с семейством Воган!

— Давай всё-таки разберемся…

— Великий мюзикл, да? — Мэдди пользовалась тем, что учительница всё не уходила. — А какие песни!

— Кстати, Мэдди, какой номер тебе больше всего нравится? — поинтересовался я. — «Я намерена выбросить этого мужчину из головы» или «Я влюблена в чудесного парня»?

Учительница деликатно топталась рядом, дожидаясь ответа на этот занимательный вопрос.

— Я полагаю, что лучшая песня ещё впереди. «Впредь будешь внимательнее».

— Отличный ответ! — прокомментировала училка.

К нам то и дело подходили неведомые мне семейные пары, и до начала второго акта нормально поговорить так и не удалось. Мы вернулись в зал, но Мадлен упорно отказывалась обсуждать наше будущеё семейное счастье. Лишь когда зазвучали аплодисменты, я получил свой шанс.

— Ты сказала, что первый вопрос — ухаживал ли я за Иоландой. А каков второй?

Пришлось дожидаться, пока не закончится следующая песня.

— С чего вдруг твое сознание сформировало ложную память? — выдала она наконец, перекрикивая одобрительный свист и аплодисменты.

И вновь пришлось ждать паузы, чтобы ответить. Но зато у меня появилось время корректно сформулировать фразу. Я проанализировал вопрос, выбрал лучший из возможных вариантов ответов и сразил жену своим красноречием: