Связанные - Олли Ярвинен

время Кристина оказалась в полном одиночестве. Осознание этого простого факта обрушилось на неё внезапно, заставив обхватить плечи руками и зябко поёжиться от ощущения внутренней пустоты и отчуждённости. Ничего не изменилось — но одновременно с этим изменилось многое. Словно окружающий мир разом потерял в красках, стал пресным и блеклым, а доносящиеся с улицы звуки потеряли остроту и отдалились, как если бы она надела плотные наушники. Кристина неуверенно двинулась вперёд; осторожно, расставив руки в стороны, словно больше не могла доверять глазам и уверенно ориентироваться в пространстве.

Так, борясь с взбунтовавшимися органами чувств, Кристина добралась до окна и выглянула наружу. Ничего интересно увидеть не удалось: только пустой двор и всё те же малолюдные улицы Формо; что бы ни случилось, участники событий решили продолжить в другом месте — и не слишком далеко, судя по тому, что Хель до сих пор не вернулась. Делать было нечего, и девушка побрела к накрытому столу, чтобы занять себя чем-нибудь более осмысленным, чем нетерпеливое ожидание новостей: позавтракать.

Под металлической крышкой уместилось несколько лёгких закусок, тарелочка с фаршированными сыром и чесноком баклажанами — во всяком случае, Кристина искренне надеялась, что это были именно они — и пузатый графин с какой-то приятно пахнущей травяной настойкой. Не совсем то, что требовалось человеку после нескольких дней, проведённых в дороге, но для начала, решила Кристина, этого было вполне достаточно. Продолжая дело Хель, девушка разделила свою порцию на две части и разложила её по тарелкам, наполнила настойкой один из бокалов и перелила содержимое в другой — пусть всё выглядит так, будто гости хорошо провели время.

Вскоре жизнь заиграла новыми красками — даже несмотря на то, что Кристине по-прежнему приходилось бороться с вероломным предательством органов чувств, которые упорно не желали работать так, как им полагалось. Время шло, и с каждой минутой ощущения становились всё более противоречивыми и непонятными: в какой-то момент Кристине даже показалось, что пространство спальни будто бы исказилось, вытянулось вдоль невидимой оси, наискосок уходящей куда-то вниз — в сторону двора и…

«И Хель», — девушка широко распахнула глаза, с трудом проглотила липкий ком в горле — но внезапный испуг уже избавил её ото всех неприятных ощущений.

— Я закончила. — Воздух в самом тёмном углу спальни подёрнулся зыбкой рябью, и оттуда на свет шагнула светловолосая девушка в тёмно-зелёном платье.

— Хорошо, — Кристина потёрла пересохшее горло и потянулась за бокалом с травяной настойкой.

— Что-то произошло, пока меня не было? — Голова Хель медленно склонилась набок.

— Да так, потом расскажу, — отмахнулась Кристина, но вдруг передумала и подняла взгляд на свою собеседницу. — А тебе не кажется, что с комнатой что-то не так?

— Нет, — ответил та, добросовестно оглядевшись по сторонам.

В чём нельзя было отказать Хель, так это в умении спокойно реагировать на любые, даже самые нелепые вопросы — без удивления, насмешки или осуждения. И Кристина была ей за это искренне благодарна.

— Наверное, показалось… Так какие новости?

История, рассказанная призраком, не вызвала у Кристины никакого энтузиазма. Даже более того, она напугала девушку до мурашек: как и любой другой человек она боялась смерти. Не только своей, но и чужой — особенно чужой, поскольку ничто не напоминает о конечности собственного бытия лучше, чем новости о бедолагах, уже встретивших свой конец. И что самое неприятное: что бы ни убило всех этих людей, оно до сих пор скрывалось где-то рядом.

— А они уже знают, что случилось? — наконец, спросила Кристина.

— Гвардейцы осмотрели тела. Я не смогла последовать за ними, но слышала разговор.

— Так, и что?

— Они считают, что это сделала я.

На какое-то мгновение Кристина задумалась, недоверчиво узучая бесстрастное лицо Хель, а затем уверенно покачала головой:

— Не верю.

— Они так сказали.

— Да нет же, — девушка махнула рукой. — Не верю, что ты действительно могла это сделать. До подвала метров двадцать по прямой, то есть, шагов сорок-сорок пять, если считать по-вашему, так? Но туда ты попасть не смогла, хотя уж ты-то точно себе бы в этом не отказала, слишком интересно. — Хель коротко кивнула, и Кристина завершила мысль, хотя всё уже было и без того очевидно: — Ну вот. Людей нашли в предместьях, а это гораздо дальше.

— Я могла солгать, — неожиданно возразила Хель.

— А стала бы? То есть, когда ты предлагала мне оставить гвардейцев на съедение тем «пиявкам» тебя, значит, ничего не смущало, а вот теперь ты бы вдруг постеснялась? На тебя не похоже.

Кристина даже удивилась, насколько уверенно прозвучали эти слова и тому, что на самом деле за ними скрывалось. Между тем Хель плавно опустилась в то же самое кресло, в котором Кристина увидела её, когда проснулась. В тот момент она напоминала призрака больше, чем когда бы то ни было, — живой человек просто не смог бы усидеть в такой неудобной позе: с идеально ровной осанкой, плотно сведёнными коленями и скрещёнными лодыжками.

— Они хотят найти виновного, — заметила Хель.

— Это понятно, — присев на стул, Кристина попыталась скопировать позу призрака, но быстро отказалась от этой затеи. — Жаль, ты не видела, что именно они там нашли… Кстати, а если бы увидела, смогла бы определить, что убило тех людей?

— Я это знаю.

— То есть, как? — девушка даже встала от удивления.

— Я знаю, какие существа так убивают, — спокойно повторила Хель. — Ты тоже их видела. В топях.

— «Птицы»? Или «гусеницы»? — От воспоминаний о мерзких тварях Кристина содрогнулась всем телом. — Или те, с большими головами?

Хель неопределённо кивнула:

— Эти существа следовали за нами от самого леса.

— Подожди, это что, получается…

Кристина опустилась на стул, но миг спустя снова вскочила на ноги:

— Значит, ты знала, что они идут за нами? Почему, в таком случае, ты ничего не сказала?

— Они не причинят тебе вреда.

— Рада слышать, — холодно ответила Кристина. — Расскажи это трупам в подвале. — Ответа не последовало, и девушка набросилась на призрака с новой силой: — Ты что, не понимаешь? Это ведь мы их сюда привели! Всё это из-за нас!

Этот аргумент не произвёл на Хель ни малейшего впечатления. Кристина, закатив глаза и схватившись за голову, принялась наматывать беспокойные круги по комнате. Она злилась — и это было ещё мягко сказано — на Хель, но ещё больше на саму себя. Именно на ней лежала ответственность за произошедшее — но ей и в голову не могло прийти, что призрак умолчит о такой важной детали. Если бы можно было отмотать время назад, если бы она додумалась спросить, потребовала бы от Хель сообщать