Кровь Титанов. Неизведанные пути - Виталий Бодров

Таль не заметил, в какой момент воин бросил ему кинжал. Но когда железо звякнуло о камень, мостивший двор, не медлил ни секунды. Правда, к оружию он метнулся не один. Сразу трое леданцев одновременно с ним попытались завладеть оружием. Но Ларгет оказался самым быстрым. Кинжал оказался у него в руке, он попытался разрезать веревку, и едва не пропорол себе живот после толчка леданина.

— Стой, дубина! — гаркнул Ларгет. — Давай руки!

Дубина (Таль верно угадал его имя), сообразив, протянул связанные запястья. Таль, неловко действуя кинжалом, рассек веревку и протянул ему кинжал. Леданин понимающе кивнул, и одним взмахом клинка рассек его путы. Ларгет покрутил кистями затекшими рук, надсмотрщик слишком сильно затянул веревки. Быстро огляделся по сторонам.

Бол, подпрыгивая от нетерпения, стоял в очереди к кинжалу. Он никогда не умел долго ждать. Учитель как-то сказал, что такие, как Бол и домой-то одной дорогой никогда не возвращаются, думая его пристыдить. А тот на это спокойно ответил, да, мол, всегда хожу разными, а что такого?

Воин отвлек на себя всех, кто был во дворе и носил оружие. Ругань, вопли звон железа, доносились из той свалки, где сцепились с ним охранники. Густые клубы пыли, поднятой десятками ног, не давали толком ничего рассмотреть. Ассисяйка, похоже, пыталась зацепить его заклинанием, но тот двигался настолько быстро, что успех ей не сопутствовал. Однако, оставив стоящую неподвижно девчонку, она явно собиралась повторить попытку. Ларгет поднял руки, и произнес слова «Стрелки». Струя огня ударила в спину колдуньи, платье вспыхнуло женщина упала. Но это был не безмозглый кочевник, Ассисяйка тут же поднялась, поворачиваясь к Талю.

— Поджигатель Мира! — прошипела она, морщась от боли. — Сейчас ты ответишь и за себя, и за всех остальных, что хотят устроить Мировой Пожар!

Таль ответил ей грязным ругательством, и напрасно. «Стрелку» он бросить уже не успел. Удар, нанесенный ею, был тяжел и неотвратим. Ларгет почувствовал, как сердце в его груди вдруг остановилось, можно даже сказать, замерло. Дыхание перехватило, он не мог даже бросить ответные чары.

За него это сделал Бол. «Магическая стрела», отвратительно, правда направленная, обожгла колдунье руку. Та зашипела от боли, прервав почти завершенное заклятье. Таль повалился на землю, судорожно хватая ртом воздух. Надо бросить чары, пока не поздно, но как это сделать, если только и можешь, как судорожно дышать?

Ассисяйка подняла руки, явно намереваясь стереть Бола с лица земли. Тот, с побледневшим лицом, судорожно читал слова «Стрелки», но явно не успевал. Ларгет застонал от бессилия. Сейчас его друг будет испепелен, а он ничем не может помочь.

В этот момент ожила зачарованная девушка. Видимо, ведьме пришлось собрать всю энергию, что у нее была, и наложенное ей заклятие потеряло силу. Девушка стояла за спиной колдуньи, и Ларгет так и не понял, откуда у нее в руке появился метательный нож. Появился, блеснул и вонзился в спину Ассисяйке, как раз в рану, нанесенную Талем.

И несмотря на это, ведьма была еще жива. Она повернулась, серые глаза полыхнули дикой яростью — и тем же огнем полыхнули в ответ зеленые. Колдунья закашлялась, горлом плеснула кровь. И медленно, как во сне, осела на землю.

Таль, покачиваясь, поднялся с земли. Боресвет и остальные пленники (уже не рабы!), кто не струсил и не убежал, добивали последних охранников. Руда Таль не заметил. То ли надсмотрщика уже успели прирезать, то ли успел спрятаться.

Девушка подошла к Ларгету, собираясь что-то ему сказать, но тут глаза ее расширились от ужаса. Таль быстро обернулся. Да, девчонку трудно было назвать трусихой. Вот он, Ларгет, тоже испугался. И Бол наверняка. И Боресвет, герой гардарикский, испугался бы, не будь он так занят добиванием последних охранников.

Потому что у входа в Цитадель (который, возможно, здесь считался выходом) стояли, взявшись за руки, шесть Ассисяек. Шесть! А они одну едва одолели! Вдобавок, он слышал, что они могут объединять и вроде, даже усиливать мощь, если становятся в круг.

— Поджигатели Мира! — яростно прошипела одна из них, вероятно главная. — И ты, отступница! Молитесь Творцу, это ваш последний миг!

Молиться Ларгет умел. Знал целых три молитвы, и с удовольствием бы прочитал их ведьмам. С выражением, хорошо поставленным голосом. Только вот времени ему на это не дали.

Все шестеро фигур, одетых в красное (мода у них, что ли, такая?) одновременно вскинули руки, все-таки разомкнув их. Слов Таль не слышал, но был уверен, что они были.

И небо неожиданно пролилось огненным дождем. Капли огня падали и падали, сначала редко, потом все чаще. «А еще поджигателем Мира обзывали», — обиженно подумал он.

Таль понял, что все они сейчас умрут. Вот буквально в следующую секунду. И неожиданно сделал, что сам от себя не ожидал. Воздел руки к небу, и выкрикнул слова, непонятные ни ему, ни остальным. Слова из сна.

Огонь падал с неба длинными непрерывными струями. Вопли сжигаемых заживо людей коснулись его слуха, но не прервали сосредоточенность. Огонь плескался вокруг целым озером, но ни одна капля (капля огня? Как нелепо звучит!) не коснулась его, как не коснулась Бола и девушки. И Боресвета, невесть каким чудом успевшего присоединиться к ним за секунду до огненного дождя.

Таль чувствовал, как чары опустошают его. Сила быстро вытекала, еще несколько секунд, и он не выдержит. И вдруг энергия потекла в него мощным потоком. Он, стараясь не нарушать концентрации, попробовал выяснить, откуда она взялась. И с удивлением обнаружил голубую светящуюся полосу, проходящую как раз над зданием. Незаметно для себя самого, он тянул Силу из нее.

Несколько секунд Ассисяйки еще держали заклятие, потом разом опустили руки, и начали накладывать новые чары. Полыхнула «Стрелка», и безвредными искрами рассыпалась в воздухе. Свистнул нож, и на этот раз нашел цель, одна из женщин зашаталась и осела на землю. Да, с ножом в горле колдовать нелегко...

Взревев, бросился в бой воин, стряхнув с себя оцепенение. Врезался в невидимый барьер, покатился по земле. Ларгет, тоже оставивший заклятье щита, но не разрывая связь с волшебной линией, бросил «Стрелку», жалея только, что не владеет более сильными чарами. Но простенькое заклятье ударило с силой файербола. Как тогда, в Школе... Творец, как же давно это было!

Его заклятье тоже было отражено, но не без труда. Одна из колдуний побледнела и едва не упала, ее поддержала другая. Нож, брошенный девушкой, на этот раз бессильно упал на землю, не причинив никакого вреда. Таль мучительно старался вспомнить, как вызывал молнии в том сне. И нужные слова и жесты пришли сами собой, будто подсказанные кем-то внутри.

Синеватые, проворные, как змеи, молнии сорвались с его рук, скрестившись еще на одной Ассисяйке, запах горелого мяса, крик невыносимой боли... К этому удару они оказались не готовы. Оставшиеся четверо, опомнившись, бросили одновременно четыре заклятия. Похоже, они действовали уже не так слаженно, как в начале схватки. Таль едва успел ответить новообретенными защитными чарами. Удар бросил его на колени, тело пронзило острой болью, но магический щит выдержал. Хотя и он, в свою очередь, не мог атаковать противниц.