Прекрасные - Кристина Лорен

Открыв контакты, я расхохотался, когда увидел фотографию рядом с ее именем. Это фото она сделала рядом с «Джедедиа Хокинс Инн» в самом начале нашей поездки. Пиппа надула губы и скосила глаза к переносице. Когда Руби настояла, чтобы у всех нас были контакты друг друга, Пиппа специально сделала свое худшее селфи и отправила его всем вместе с информацией.

Под телефонным номером был записан ее адрес. Сейчас суббота, почти полдень, и я не знал, дома ли она или где-нибудь с друзьями, но все равно должен попробовать. Я вышел из здания аэропорта и взял такси.

Чем ближе мы подъезжали по M4 к городу, тем ýже становились улицы. С заднего сиденья я наблюдал за проплывающими мимо рядами частных и многоквартирных домов. В это время года большинство деревьев стояли голые, резко вырисовываясь своими узловатыми стволами на фоне серых кирпичных стен.

Люди толпились на улице у пабов со стаканами в руках и оживленно обсуждали игру, которую транслировали по телевизору внутри. Мы проехали мимо сидящих на открытых верандах посетителей кафе, мимо забегающих в бистро. Я воображал себе, какая жизнь могла бы быть у нас тут с Пиппой, если, конечно, она этого хотела: мы бы встречались с друзьями в пабе, а потом шли в магазин неподалеку от дома, чтобы купить продукты на ужин.

Понимая, что фантазировать опасно, остановиться тем не менее я не мог. Я не видел ее почти месяц и столько же с ней не разговаривал. Если это сейчас было ужасно, трудно даже представить, каково будет больше никогда с ней не разговаривать.

Едва я почувствовал из-за этого тошноту, такси остановилось у узкого кирпичного дома. Я заплатил водителю, взял сумку и вышел из машины. Посмотрел на окна третьего этажа и внезапно понял, что если все будет хорошо, то сегодня я засну, обнимая ее.

Еще раз уточнив адрес и номер квартиры, я поднялся по лестнице.

Она сейчас может быть не дома.

Но это не страшно.

Я подожду в кафе или же поеду на метро в Гайд-парк и несколько часов погуляю там.

Я постучал в дверь ее квартиры и почувствовал, как при звуке шагов сердце заколотилось где-то в горле.

Я думал, что был готов к чему угодно. И сильно ошибался.

Дверь открыл мужчина и внимательно посмотрел на меня большими голубыми глазами. У него были темные вьющиеся волосы до плеч и сигарета в руке.

Я ошарашенно пытался сообразить, что сказать.

– Э-э… Марк? – спросил я.

Выпустив большой завиток дыма, он смахнул с губы табачную крошку:

– Кто?

– Вы… Марк? – снова спросил я, тише на этот раз. – Или… А Пиппа? Она здесь? Я думал, это ее квартира, – я посмотрел в телефон, чтобы еще раз уточнить.

– Не-а, чувак, – ответил он. – Не знаю никаких Пиппу или Марка. Я тут недавно. А цыпочка, что жила тут до меня, съехала неделю назад.

Я покивал, поблагодарил его и в оцепенении пошел назад по коридору.

Пиппа съехала?

Медленно, задерживаясь на каждой ступеньке, я спустился.

Я и сам не знал, почему удивился, что был не в курсе. Мы ведь какое-то время не общались. Но прошла всего неделя, с тех пор как она переехала. Это выглядит немного… спешно.

Я снова нашел ее контакты в телефоне и нажал на вызов.

В животе все скрутилось в узел, когда раздался один гудок, потом второй, а потом послышались какие-то приглушенные звуки, словно на том конце уронили трубку. В динамике была отчетливо слышна ритмичная музыка.

– Погнали! – крикнул кто-то, а я, прищурившись, пытался опознать ее голос в море других.

– Пиппа?

– Ай, как плохо слышно. Давай говори.

– Пиппа, это Дженсен. Ты дома? Я только что…

– Дженсен! Давно не слышались, приятель. Дома? Не-е-е, может, позже. Ты как?

– Ну, я… Я звоню тебе, потому что…

– Слушай, давай я постараюсь перезвонить тебе завтра? А то ни черта не слышу!

Я замер и, не глядя, смотрел на дорогу перед собой, когда она повесила трубку.

– Да. Конечно.

* * *

Я так сильно понадеялся увидеть Пиппу и что все будет хорошо, что не подумал забронировать себе отель, будто мне это не должно было понадобиться.

Недалеко от ее бывшей квартиры я поймал такси, и водитель терпеливо ждала, пока я найду и забронирую номер в отеле. После того как она меня высадила, я в одиночестве поужинал в небольшом пабе, все это время отказываясь признавать вероятность, что я самонадеянно совершил огромную ошибку.

Она позвонит утром, – сказал я себе.

Но утром звонка не было, хотя я без конца заглядывал в телефон, пока работал в лондонском офисе, куда заявился под предлогом помочь исправить ошибки. Она не позвонила и днем, а когда я набрал ей вечером, то сразу же попал на голосовую почту. Оставив ей сообщение, я не стал выключать громкость звонка на ночь, на случай если она все-таки по – звонит.

Следующим утром я попытался снова, и снова попал на почту, потом еще раз и оставил еще одно сообщение. Адреса ее электронной почты у меня не было, а Руби на мое письмо с просьбой помочь связаться с Пиппой так и не ответила. К третьему вечеру в Лондоне пришла пора признать свое поражение.

Собрав свою единственную сумку, я выписался из отеля и взял такси до аэропорта.

Понимая, что накачаюсь скотчем по полной и всю дорогу просплю, я использовал мили и забронировал себе место в первом классе прямого рейса в Бостон.

Я сел в дальнем углу зала ожидания терминала, не глядя по сторонам и не вынимая наушников, так же не желая ни с кем разговаривать. Когда я пил вторую порцию виски с содовой, пришло сообщение от Ханны, но я проигнорировал его, не горя желанием рассказывать ей, как поехал наудачу и в результате потерпел полнейший крах.

Понимая, что она все равно будет гордиться мной за попытку и сделает все возможное, чтобы меня подбодрить, я предпочел погрязнуть в своей тоске. Либо Пиппа вообще не хотела иметь со мной ничего большего, либо я оказался слишком толстокожим, чтобы вовремя это заметить.

Объявили мой рейс, и, опустошив стакан, я взял свою ручную кладь и направился к выходу на посадку.

Как обычно, там собралась толпа; я присоединился к очереди, без энтузиазма улыбнувшись работнику аэропорта, пока сканировал свой посадочный талон, и пошел по телетрапу.

Слыша десятки шагов вокруг, я двигался на автопилоте. Вошел в самолет, прошел по проходу и остановился у своего ряда.

А когда поднял взгляд, почувствовал, что сейчас земля уйдет у меня из-под ног.

Я сделал глубокий вдох и открыв рот, но из всего потока возможных слов, бурливших в моей голове, я смог произнести только одно:

– Привет.

Однажды, когда мне было шестнадцать, по дороге из школы я зашла в магазин, ворча на мам и сетуя на то, как много задали на дом. «И вообще – они что, не понимают, насколько важными делами я занята? Как они осмелились только попросить меня пойти за продуктами!» И, подняв взгляд от картонной упаковки яиц в своей руке, я наткнулась прямо на… Джастина Тимберлейка, потянувшегося к полке бог знает с чем.