С демоном по договору. Книга первая - Катерина Вус

Впрочем, новый повод для ревности не заставил себя ждать. Буквально следующим вечером я почувствовала отчётливый запах табака, когда Грэм, вернувшись домой, обнял и расцеловал меня.

— Ты что, курил? — насторожилась я.

— Был на переговорах, — отмахнулся он.

В открытую сомневаться в его словах было странно, поэтому я не стала развивать тему, но образ Евы с сигаретой в руке больше не выходил у меня из головы.

О гибели Джоранбрама я узнала от Зоуи, которая с начала дашаргоэна стала напряжённой и неразговорчивой. Она боялась за мужа, и я хорошо её понимала. За мыслями о Еве не стоило забывать, что и Петергрэм в любой момент мог оказаться вовлечён в смертельную схватку.

Отношение самих эрзаров к жертвам дашаргоэна было своеобразным. Беатрисиа единственная удостоилась торжественного прощания. Как объяснил Грэм, дань памяти всем погибшим отдавалась после окончания войны. Тогда же наставало время для скорби.

Не знаю, сколько людей могло похвастаться подобной выдержкой. Я к ним точно не относилась и от известия о смерти Джоранбрама испытала боль и растерянность. Плакала недолго. Больше времени пыталась осознать уход мужчины, который был мне приятен, приглашал в спутницы и с которым я накануне здоровалась в лифте. Казалось, что в моей душе порвалась какая-то нить. Более тонкая, чем связь с Трис, но крепко вплетённая в узор привычной реальности. От этого происшествия другие нити напряглись, тревожно завибрировали, отдаваясь нервной дрожью.

Работалось мне из рук вон плохо. Страхи, связанные с дашаргоэном вернулись. Срочно хотелось спрятаться в объятиях Грэма, но он с утра предупредил, что будет в отъезде. Не выдержав, я позвонила ему. Телефон оказался выключен.

Потянулись напряжённые часы ожидания.

До вечера я успела сделать ещё два звонка — родителям и Ульвару, который оставил свой номер в нашу последнюю встречу. Ульвар ответил сразу, был рад меня слышать, а весть о Джоранбраме воспринял с эрзарским спокойствием.

— Мы все должны пройти через это. Принять смерть павших и сражаться за семью, когда наступит наш черёд вступить в бой.

— Мне кажется или план Грэма сработал? Ты стал более терпим к вашим традициям?

— Кое-что пришлось переосмыслить, но дашаргоэн всегда был особым случаем. Пока он идёт, нет места бунтарству.

— Скажи честно, ты в опасности?

— Не большей, чем любой другой член клана. В "Лаварде" пока спокойно, и я не такой плохой боец, как ты думаешь.

— Ничего подобного я не думала!

— Тогда не переживай за меня раньше времени.

— Этого обещать не могу.

К ночи волнений прибавилось, потому что Петергрэм не вернулся. Попытка связаться с Браном тоже не увенчалась успехом. Тревожить Аланстара я постеснялась. Несмотря на наше сближение, мне до сих пор было неловко первой лезть к владыке.

Мои мысли перескакивали с одного на другое, и с каждым часом, проведённым в одиночестве, их мельтешение становилось всё более сумбурным. Джоранбрам, Беатрисиа, дашаргоэн, магический кинжал у моего горла, другие миры, Ева...

Я бродила по гигантским апартаментам не в силах заснуть. Несколько раз включала видеотрансляции. Сообщений о стычках с участием семьи Торн в них не появлялось, хотя это ничего не значило. Обстоятельства, при которых погиб Джоранбрам, тоже нигде не освещались. Я даже не знала толком, что с ним случилось.

Этой ночью сон не победил тревогу.

Утро я встретила, сидя на полу перед окном. Асшер устроился у меня под боком. Домашний карбиру, любопытный и тонко улавливавший хозяйские эмоции, успел стать моим добрым товарищем. Ко мне приходило успокоение, когда я водила ладонью по тёплой бархатисной спине огромного кошака, почти забывая о его хищной природе.

Картину нашего дружеского единения и застал Петергрэм, бесшумно войдя в комнату.

Я тут же почувствовала его присутствие, с облегчённым вздохом вскочила на ноги и бросилась ему навстречу.

— Приятно возвращаться в дом, где тебя ждут, — заключил Грэм, отвечая на мои объятия.

— Я волновалась.

— Предупредил ведь, что уезжаю.

— Глупо, да? — Когда он оказался рядом, недавние страхи поблекли, но я знала, что они затаились в ожидании своего часа, поэтому попыталась объяснить: — Столько всего происходит за пределами Ледяного пика. Джоранбрам погиб. И других жертв хватает. Я не понимаю скрытых причин и законов этой войны. Не знаю, когда она снова ударит по нам. По тебе.

— Эй! — он отстранился, чтобы посмотреть на меня. — Ты вообще спала сегодня?

— Какая разница?

— Иди-ка сюда.

Он потянул меня к дивану, чтобы устроиться на нём в обнимку. Я прижалась к своему мужчине, как и мечтала вчера. От его кожи снова пахло табаком и ещё чем-то едва уловимым: то ли чужим мылом, то ли лосьоном. Меньше всего мне хотелось мучить себя подозрениями.

— Что бы я ни сказал сейчас, это или будет ложью, или не принесёт облегчения, — произнёс Грэм.

— Спасибо за прямоту, — вздохнула я. — Мы что, проигрываем в войне?

— О нет, до последней битвы ещё далеко и наши позиции пока прочны. Как и позиции наших оппонентов. Каждый из нас решает свои задачи, и я не могу обещать тебе спокойствия, как бы сильно ни желал тебя защитить. Нельзя недооценивать врага. В его рядах есть те, кто хорошо просчитывает ходы и бьёт по самым уязвимым местам.

— Ты умеешь зарядить позитивом.

— А ты, как учёный, должна знать, насколько важно трезво оценивать ситуацию. Очень может быть, что тебе придётся сражаться. Жаль, что у нас не было хотя бы года на твою подготовку, но ты талантлива не только в науке. Раджинайт это подтверждает.

— Когда я устраивалась на работу в "Наднебесье", то не думала, что буду воевать.

— Да, ты стала спутницей в непростое время. С другой стороны, приди ты сюда позднее, мы бы не смогли заключить Договор. Считай меня эгоистичным типом, но я рад, что всё сложилось именно так, а не иначе.

— Я тоже рада, хотя ты попортил мне немало нервов.

В его объятиях было так тепло и уютно, что меня почти не страшило будущее. В эти минуты казалось, что мы сможем преодолеть любые трудности. И даже посторонние запахи перестали привлекать моё внимание.

— Знаешь что, задай мне вопрос, — сказал Грэм. — Любой. Тот, который сильнее всего тебя беспокоит. Клянусь честно ответить на него.

— Могу спросить о чём угодно? — уточнила я.

— Абсолютно.

— Хорошо. Ты правда меня любишь?

— Так