Сила соблазна - Майя Родейл

— Порядок в зале суда! — провозгласил судья так энергично, что букли белого напудренного парика затряслись. Молоток с силой ударил по столу, и по залу разнеслось гулкое эхо.

У Найтли не было адвоката. Он решил защищать себя сам и доказать, что газета не печатала клеветнических измышлений. Только чистую правду. С помощью Оуэнса он собрал свидетелей, включая леди Лидию Марсден, которой предстояло свидетельствовать против собственного брата.

Купил ли он ее показания? Возможно. Он предпочитал думать об этом, как о вложении в свою свободу. В обмен на показания Найтли положил на ее имя небольшое состояние, что позволяло Лидии выйти замуж и жить безбедно с сыном и любимым человеком. Они решили пожить в Италии и отправятся туда первым классом, на деньги Найтли. И тот считал, что окупится каждый его пенни, ибо теперь отлично знал, что такое любовь.

А вот Марсдена ждал очень неприятный день.

Он увидел, как журналисты «Уикли» вошли в зал и расселись на галерее. К ним присоединилась и его мать, одарившая сына гордой сияющей улыбкой. Найтли увидел, как они тоже оглядывают зал и перешептываются, наверняка спрашивая друг у друга, где Аннабел.

— Мы собрались здесь, чтобы судить мистера Дерека Найтли, издателя и владельца газеты «Лондон уикли», обвиняемого в клевете, — начал судья. Публика мгновенно стихла.

Самодовольно ухмылявшийся Марсден сидел на противоположной стороне зала. Очевидно, он не знал, что его родная сестра собирается дать показания, которые не позволят ему выиграть процесс.

Обвинение было простым: в нем говорилось, что «Лондон уикли» регулярно публиковала фальшивые, провокационные и клеветнические статьи и что Найтли придется доказать правдивость каждого выпуска газеты.

Судья заявил, что это необязательно.

Поверенный Марсдена указал, что в последнем выпуске содержится возмутительная ложь.

Найтли ответил, что рад упоминанию о последнем выпуске. По его просьбе место для свидетелей заняла леди Лидия Марсден. В комнате послышались удивленные возгласы, охи и ахи, сопровождаемые пораженными восклицаниями.

Леди Лидия нерешительно взглянула на Найтли. Она уже выступила на стороне защиты, так что ее репутация была погублена. Но тот вскинул, брови, безмолвно спрашивая, не хочет ли она в последний момент отказаться.

Леди Лидия качнула головой. Во время его вынужденного ухаживания между ними возникло нечто вроде перемирия, приведшего к некоему подобию дружбы. Он заслужил ее благосклонность, когда спросил о желаниях. И оказался вторым, кого это интересовало. Первым был ее возлюбленный. Когда она призналась, что хочет выйти замуж по любви, он не рассмеялся. Не отмахнулся от нее. Заданный ею вопрос мучил его, пока он сам не влюбился. И тогда понял, что нет ничего важнее, чем быть рядом с тем, кого любишь.

Своими показаниями Лидия защитит его, а его деньги помогут ей спокойно жить с мужем и ребенком.

Итак, леди Лидия заняла место свидетелей, встав лицом к лицу с людьми, распространявшими о ней злобные сплетни и гадости. Но теперь она допишет свою историю со счастливым концом.

«Где Аннабел?»

Найтли встал и обратился к собравшимся:

— Леди Марсден, говорят, что «Лондон уикли» публикует факты, не соответствующие действительности. Можете вы подтвердить, что изложенная в последнем выпуске история — совершенная правда?

— Все так, как я рассказала, — ответила леди Лидия.

Реакция публики была вполне предсказуемой. Зал взорвался. Марсден побледнел. Женщины визжали. Гул голосов становился все громче.

Лицо судьи, пытавшегося навести порядок в зале, побагровело от натуги.

— Но если это чистая правда, о какой клевете может идти речь? — спросил Найтли. В зале воцарилась мертвенная тишина. — Я бы хотел знать, что думает об этом его честь. Если история леди Лидии — одна из наиболее скандальных сенсаций, напечатанных в газете, — чистая правда, что можно сказать об остальных номерах? Мы можем проверить каждую строчку. Разумеется, иногда случается, что портреты бывают неудачны, но сами статьи — никогда.

Процесс продолжался весь остаток дня, и успех попеременно клонился то в одну, то в другую сторону Марсден постоянно переходил от отчаяния к злорадству. Найтли боролся с желанием метаться по залу. Боже, как ему хотелось выпить, чтобы немного успокоиться.

Он снова попытался отыскать взглядом Аннабел. Где она?

Он волновался все больше. Не за свою судьбу за нее.

В конце концов присяжные вынесли решение, и судья огласил приговор. Невиновен.

Его честь снова стукнул молотком по столу, прежде чем произнести:

— Прощайте, мистер Найтли. Вам здесь не место.

Дорогая Аннабел…

Этот автор борется со всеми, стоящими на пути истинной любви.

«Лондон уикли»

Ранее…

Аннабел схватила шаль и потянулась к шляпке, чтобы ехать в Ньюгейт, где непременно скажет Найтли «да». И не важно, что это Ньюгейт, самое неромантичное место в Европе, возможно, даже во всем Северном полушарии.

Он любил ее. Она любила его.

И ничто на свете ее не остановит.

Однако препятствие не замедлило появиться. Бланш и ее подруга-ведьма миссис Андервуд встали в дверях.

— Почему ты плачешь? Ужасные новости? Пожар в детском приюте? — поинтересовалась Бланш при виде заплаканного лица золовки и газеты, которую та сжимала в руках. Миссис Андервуд маячила за плечом подруги, злобно поблескивая глазами.

— Все в порядке, — глупо пробормотала Аннабел и тут же сжалась. Все равно что крикнуть во весь голос: «Я невиновна!» Или «Продолжайте меня допрашивать!»

— В порядке? Именно поэтому ты рыдаешь, как школьница над бульварным романом? Дай-ка я взгляну! — прошипела Бланш, выхватывая у Аннабел газету и быстро пробегая строчки.

Ее выдал портрет. Должно быть, Оуэнс нашел его и поместил в газете, чтобы заполнить пустое место. Не зная, как подвел при этом Аннабел. Найтли не обличил бы ее таким образом!

— Вы Дорогая Аннабел? — недоверчиво спросила миссис Андервуд, все еще торчавшая за спиной Бланш.

Стоило при этом взглянуть на ее лицо, ошеломленное и завистливое одновременно.

— В жизни не подумала бы, что вы на такое способны.

— О чем вы? — нахмурилась Бланш.

— Бланш, ты единственная, кто не читал «Лондон уикли»! А ведь в твоем доме живет одна из девиц «Уикли», — хихикнула миссис Андервуд.

— Полагаю, это работа того визитера, которого ты принимала в гостиной? — процедила Бланш ледяным тоном.

— Неужели Болван был здесь! — взволнованно закудахтала миссис Андервуд, очевидно, намеревавшаяся распространить эту историю по всей округе.