Гордая и непреклонная - Линда Френсис Ли

– А ты здорово выглядишь! – произнес Лукас, после чего перевел взгляд на Финни. – Прекрасна, как всегда, – заметил он с восхищением. – Пребывание в Африке явно пошло вам обоим на пользу.

Мэтью обхватил рукой плечи жены, и Лукас почти физически мог ощутить любовь, связывавшую этих двоих.

Затем они все вместе вернулись в «Найтингейл-Гейт», и Лукас вновь почувствовал прилив нежности, смешанной с горечью, когда маленькая дочка Мэтью, Мэри, выбежала им навстречу и кинулась в его объятия:

– Тебя ведь не посадят в тюрьму, дядя Лукас?

Лукас прижался лбом ко лбу девочки.

– Нет, ни в коем случае, – заявил Грейсон твердо. Тогда она улыбнулась и, подпрыгивая от радости, устремилась к отцу и матери.

– Хорошо, – заявила Мэри, вложив свои крохотные пальчики в руку Финни. – Потому что мама говорит, что, если люди здесь не будут осторожны, она сама покажет им, что такое правосудие по-африкански.

Сначала все невольно поежились от этих слов, затем дружно рассмеялись. Лукас поднялся и от души обнял невестку:

– Благодарю тебя, Финни.

– Не думаю, что тебе понадобится моя помощь, Лукас, – ответила та. – Мне кажется, в Элис Кендалл много внутренней силы. Я почувствовала это в зале суда.

– А мы все знаем, что наша Финни, как никто другой, умеет вникать в суть вещей, – заключила Эммелин.

Элис мерила шагами тесное пространство своего флигеля. Она что-то упустила из виду и была в этом совершенно уверена. Порывшись в памяти, она снова и снова перебирала в уме все, что ей удалось узнать, не исключая самой ничтожной подробности, однако ответ все не приходил.

– Мне с этим не справиться! – проворчала она себе под нос, запрокинув голову и зажмурив глаза. – Я ни на что не гожусь! Мне бы следовало стать домохозяйкой!

– Судя по убранству этой комнаты, должен признать, что ты гораздо лучше выглядишь в роли адвоката.

Элис тотчас обернулась и ахнула, увидев у себя на кухне Лукаса.

– Как ты попал сюда?

– Ты оставила дверь незапертой.

И действительно, дверь была распахнута настежь. Однако Элис изнывала от жары, и даже открытых окон показалось ей недостаточно.

– В таком случае тебе следовало хотя бы постучать, – заметила она брюзгливо.

– Я стучал, но ты была так занята самобичеванием, что не услышала меня.

– Все равно кто-то должен был это сделать.

Лукас усмехнулся в ответ, но почти тут же выражение его лица стало серьезным, и он захлопнул дверь.

По спине Элис пробежала дрожь предвкушения. На ней не было ничего, кроме легкого пеньюара, распущенные волосы свободно спадали вдоль спины.

– Что привело тебя сюда? – спросила она, и вся ее ярость исчезла без следа при виде выражения его глаз. – Светский визит в час ночи?

– Я не мог заснуть.

– Судебный процесс иногда может оказывать такое воздействие на людей.

У него вырвался какой-то странный звук. Он принялся расхаживать по ее флигелю, так что какое-то время она могла незаметно любоваться им. Высокий, необычайно красивый, он казался ей настоящим воплощением мужской силы, таинственной, волнующей и опасной, и вызывал страстное желание. Этот человек был поистине великолепен. Он двигался, как всегда, крупными неторопливыми шагами с непринужденной грацией хищника. Но сегодня его явно что-то беспокоило. На нем были слегка помятые темные брюки и безупречно чистая, несмотря на поздний час, накрахмаленная рубашка. Перед началом процесса он подстриг волосы, однако и эта прическа все равно придавала ему лихой вид.

Ей достаточно было взглянуть на него, чтобы по телу забегали мурашки. Она почувствовала, как что-то сжалось в груди. Мир словно сомкнулся вокруг нее, мысли отдавались слабым эхом в сознании.

Лукас между тем взял в руки какую-то книгу, затем, положив ее на место, долго рассматривал фотографию на стене, где Элис была снята с родными, не произнося ни единого слова. Ее одолевало искушение пересечь комнату, чтобы оказаться с ним рядом. Но она уже достаточно изучила его характер, чтобы понять: сейчас ему было не до того.

– Ты пришел, чтобы снова меня уволить.

Когда он приблизился к ней, она вся внутренне сжалась, опасаясь, что он подтвердит ее предположение. Но вместо этого Лукас уставился на нее с видом победителя.

– Я не осуждаю тебя, если это так, – добавила она едва слышным шепотом.

– Я здесь вовсе не для этого, Элис.

Сердце ее забилось чаще.

– Тогда для чего же?

Он смотрел на нее, как ей показалось, целую вечность.

– Просто я не мог оставаться от тебя в стороне.

Она тут же воспрянула духом и устремилась в его широко раскрытые объятия. Он крепко прижал ее к себе, каждый мускул его тела дрожал, а когда она легким поцелуем коснулась краешка его рта, со стоном изголодавшегося зверя он припал к ее губам. Этот поцелуй был подобен всепоглощающему пламени, которое охватило их обоих, превращая в единое существо. Он уже показал ей раньше, что такое страсть – та великая, непреодолимая сила, о которой она хотела узнать больше.

– Я хочу, чтобы ты любила меня, Элис, – произнес он тоном умоляющим и требовательным одновременно, слегка пощипывая мочку ее уха. – Позволь мне тебя обнять.

Именно этих слов она ждала от него, именно этого ей сейчас хотелось – чтобы он никогда не выпускал ее из объятий своих крепких рук и чтобы она могла наслаждаться его близостью, слышать биение сердца в его груди.

Желание постепенно взяло в ней верх над остатками здравого смысла, и она принялась поглаживать его руки от запястий до плеч, испытывая ни с чем не сравнимое удовольствие.

– Элис, – прошептал он ей на ухо, – я хочу тебя так, как еще никогда и никого не хотел в жизни.

Сердце его забилось чаще от страстной тоски, и она поняла, что он говорит правду. Под его мягким напором ее губы приоткрылись. От него пахло дорогим коньяком и дорогими сигарами, но к этому запаху примешивался запах свежескошенной травы на лугу. Элис застонала от удовольствия, и он привлек ее к себе еще ближе, развязывая пояс пеньюара. Он обхватил рукой мягкие округлости грудей под тонкой тканью рубашки.

– Любимая, – произнес он, осторожно покусывая ее полную нижнюю губу, – ты так прекрасна!

Лукас снял пеньюар с ее плеч, и он упал на пол. Элис опустила глаза на поблекшие голубые цветы, украшавшие ее рубашку. Когда она снова подняла голову, Лукас улыбался:

– Ты выглядишь очень пикантно! Элис воздела глаза к потолку.

– В данный момент у меня нет особого желания выглядеть пикантно.

Он озорно улыбнулся:

– О, это легко исправить. Ты можешь вообще избавиться от одежды.