Шамал. В 2 томах. Т.1. Книга 1 и 2. - Джеймс Клавелл

– Что?

Вместо ответа она снова улыбнулась, подняла чадру со стула, весело порхнула через комнату и пробежала по коридору в кухню.

Встревоженный, Локарт смотрел на огонь и старался выстроить свои доводы, не желая ничего ей приказывать. Но, если придется, я прикажу. Господи, столько проблем: Чарли исчез, в Ковиссе творится черт-те что, Кияби убит, а Шахразада оказывается в гуще восстания! Она сошла с ума! Чистое сумасшествие так рисковать! Если я ее потеряю, я умру. Господи, кто бы ты ни был, где бы ты ни был, защити ее…

Их гостиная была просторной. В дальнем конце стоял обеденный стол со стульями на двенадцать персон. Большей частью они пользовались этой комнатой по-ирански, сидя на полу, расстелив скатерть под блюда и тарелки, удобно опираясь на подушки. Они редко носили туфли, и она никогда не ходила на высоких каблуках, которые могли повредить толстый ковер. В квартире было пять спален, три ванных комнаты, две гостиных – в этой они проводили время каждый день или с компанией гостей, вторая, гораздо меньших размеров в дальнем конце квартиры, была привычным местом, куда она удалялась, если ему нужно было с кем-то поговорить о делах, или когда к ней в гости приходила сестра, или подруга, или родственники, чтобы их болтовня не мешала ему. Вокруг Шахразады всегда было нескончаемое движение, всегда кто-то из родственников, дети, няни, но только до заката, хотя родственники или близкие подруги часто оставались у них на ночь в комнатах для гостей.

Локарта это никогда не тяготило, потому что ее родственники всегда выглядели счастливыми и общительными – в его присутствии. Это тоже было частью его договоренности с ее отцом, что он станет прилежно и терпеливо перенимать иранские нравы и обычаи, будет терпеливо вести иранский образ жизни три года и один день. Потом, если ему потребуется, он сможет какое-то время жить с Шахразадой за пределами Ирана.

Потому что к тому времени, – мягко говорил ее отец, Джаред Бакраван, – с помощью Бога Единого и Пророка Бога, да живут Его слова вечно, к тому времени ты уже будешь знать достаточно, чтобы сделать правильный выбор, потому что к тому времени у тебя, конечно же, будут сыновья и дочери, ибо, хотя моя дочь худа, разведена и все еще не имеет детей, я не думаю, что она бесплодна.

– Но она еще так молода. Возможно, мы решим, что сейчас еще слишком рано заводить детей.

– Это никогда не бывает слишком рано, – резко ответил Бакраван. – Священные книги ясно говорят об этом. Дети нужны женщине. Дети нужны дому. Без детей женщина впадает в праздность. Это самая большая проблема моей любимой Шахразады, отсутствие детей. Некоторые из современных обычаев я одобряю. Некоторые – нет.

– Но если мы оба согласимся, я и она, что еще слишком ра…

– Такое решение – не ее ума дело! – Джаред Бакраван был потрясен. Это был невысокий округлый человечек с выпирающим животом, седыми волосами и бородой и непреклонным взглядом. – Было бы чудовищно даже говорить с ней об этом, настоящее оскорбление. Вы должны мыслить как иранец, иначе этот возможный брак никак не будет долгим. Или совсем не состоится. Никогда. А может быть, все дело в том, что вы не хотите детей?

– Нет-нет, конечно же, я хочу детей, но, мо…

– Вот и хорошо, значит, решено.

– Ладно, в таком случае можем мы решить это так: в течение трех лет и одного дня могу я решать, пришло время или еще нет?

– Подобная мысль глупа. Если вы не хотите де…

– О, но я, разумеется, хочу их, ваше превосходительство.

После долгого молчания старик с неохотой произнес:

– Год и один день. Но только если вы поклянетесь Богом Единым, что вы действительно хотите детей, что эта ваша поразительная просьба является именно временной! Ваша голова поистине наполнена ерундой, сын мой. С Божьей помощью, вся эта чепуха исчезнет, как снег на песке пустыни. Женщине нужны дети, тут и думать нечего…

Локарт рассеянно улыбнулся. Этот чудесный старикан будет с самим Богом торговаться в саду Эдема. А почему бы и нет? Разве не в этом заключается национальное времяпрепровождение иранцев? Но что я ему скажу уже через несколько дней, ведь год и один день почти миновали? Хочу ли я обременить себя детьми? Нет, пока еще нет. А вот Шахразада хочет. О, она согласилась с моим решением, и никогда не говорила об этом, но я не думаю, чтобы она его одобряла.

Он слышал приглушенные голоса ее и служанки из кухни, и та тишина, которую подчеркивали эти звуки, была, как всегда, изумительна – такой контраст с кабиной вертолета, где протекала его другая жизнь. Подушки, на которые он опирался, были удобными, и он смотрел на огонь. Где-то в ночи раздавалась стрельба, но теперь она стала таким обычным делом, что он ее почти не слышал.

Я должен вывезти ее из Тегерана, думал он. Но как? Пока ее семья здесь, она ни за что не уедет. Может быть, она здесь в большей безопасности, чем в любом другом месте, но только не когда она участвует в бунтах. Дошан-Таппех! Она сумасшедшая. С другой стороны, они здесь все сейчас обезумели. Как бы я хотел знать, действительно ли армии отдан приказ подавить восстание. Бахтияру придется делать свой ход, и очень скоро, или ему конец. Но если он примет такое решение, начнется кровавая баня, потому что иранцы – жестокий народ, ищущий смерти. При условии, что отданная жизнь послужит исламу.

Ах, ислам! И Бог. Где он сейчас, Бог Единый?

В сердцах и умах всех правоверных. Шииты – правоверные. Как и Шахразада. И вся ее семья. А ты? Нет, пока еще нет, но я над этим работаю. Я пообещал старику, что буду над этим работать, пообещал прочесть Коран и держать свой разум открытым. И что?

Теперь пришло время задуматься об этом. Будь практичен, рассуждай здраво. Она в опасности. В чадре или нет, она обязательно во все это влезет. Но с другой стороны, почему бы и нет? Ведь это ее страна.

Да, она моя жена, и я прикажу ей ни во что не вмешиваться. Как насчет того дома, который ее отец держит на каспийском побережье, недалеко от Бендер-э-Пехлеви? Может быть, они возьмут ее туда с собой или отправят туда – погода там сейчас хорошая, не такой жуткий холод, как здесь, хотя дома у нас тепло, бак с мазутом всегда полон, есть дрова для камина, еда в морозильнике – все это благодаря ее старику и семье.

Господи, я стольким ему обязан, стольким обязан.

Легкий шум отвлек его. Шахразада стояла в дверях, облаченная в чадру, прикрыв лицо тонкой накидкой, которую он раньше не видел. Никогда еще ее глаза не были такими притягательными. Чадра свистяще зашуршала, когда Шахразада приблизилась к нему. В следующий миг ее полы распахнулись. Под чадрой на Шахразаде не было ничего. От ее вида воздух с шумом вырвался у него из легких.

– Ну! – Ее голос, как всегда, был мягким, пульсирующим, фарси звучал так нежно. – Итак, ваше превосходительство, мой супруг, как вам теперь нравится моя чадра?

Он протянул руку, чтобы коснуться ее, но она со смехом скользнула на шаг назад.

– Летом публичные женщины ночи носят чадру именно таким образом, люди говорят.