Глаз Эвы - Карин Фоссум

Арон не ответил. Все его силы уходили на то, чтобы удержать на лице маску безучастия.

— Может, мне поинтересоваться у Майи Дурбан? Как вам такая идейка?

— У вас странный юмор.

— Возможно. Когда мы ее нашли в постели, она ничего сказать не могла. Но тем не менее кое-что она нам дала. Убийца оставил свою визитную карточку. Вы понимаете, о чем я?

Голова Арона дернулась. Он облизал губы.

— И я, разумеется, имею в виду не те визитки, которые можно заказать в издательстве «Ауне» в количестве трех тысяч экземпляров. Я говорю о совершенно особом личном генетическом коде. На земле живет четыре миллиарда человек, но у каждого из них свой, особый код. Ну ладно: не четыре, а чуть поменьше, Арон. Если эту визитную карточку увеличить, она станет похожа на современную гравюру. Такую черно-белую. Но вы-то, конечно, об этом знаете, вы ведь читаете газеты.

— Вы сидите и гадаете. А вам надо иметь разрешение суда, чтобы брать у меня анализы, если вы это имеете в виду. А вам его не дадут. Я не идиот. К тому же я хочу адвоката. Я ни единого дерьмового слова больше не скажу без адвоката, ни единого!

— Ладно. — Сейер снова откинулся на спинку кресла. — Я могу продолжить нашу беседу один. Но разрешение на то, чтобы взять у вас анализ крови, волнует меня меньше всего, это я просто к вашему сведению.

Арон поджал губы, но продолжал курить.

— Первого октября вы были в «Королевском оружии» вместе с несколькими коллегами, в частности с Арвесеном и Эйнарссоном.

— Я никогда и не говорил, что я там не был.

— А когда вы покинули пивную?

— Я думал, вы знаете, ведь это ваши люди приехали и забрали меня!

— Я имею в виду-до того. Когда вы взяли машину Эйнарссона и отъехали ненадолго. Может, в половине восьмого?

— Машину Эйнарссона? Шутите? Никто не мог одолжить машину Эйнарссона. Это чушь. К тому же я выпил.

Он два раза жадно затянулся и выдохнул дым.

— Я вообще никуда не ездил, я сидел как мешок весь вечер и только пил.

— Вне всякого сомнения. По словам повара, вы напились до бесчувствия. Не стоит забывать, что он-то на работе и трезвый и что он приглядывает за людьми. Видит, кто приходит, кто уходит. И когда приходит и уходит.

Сейер помолчал.

— Значит, вы отправились на прогулку, может быть, посмотрели, как там в городе, и закончили эту небольшую прогулку у Дурбан, там вы припарковали машину Эйнарссона на тротуаре и позвонили к ней в квартиру ровно в восемь. Два коротких звонка. Не так ли?

Молчание.

— Вы заплатили и потребовали товар, за который заплатили. А после этого, — инспектор слегка наклонил голову, продолжая пристально смотреть на Арона, — между вами вспыхнула ссора.

Сейер понизил голос, Арон опустил голову. Как будто вдруг обнаружил у себя на коленях что-то исключительно интересное.

— У вас опасный темперамент, Арон. Вы не успели и глазом моргнуть, как уже убили ее. И вы рванули назад, в паб, надеясь, что таким образом обеспечите себе алиби и никто не заметит, что на самом деле вас какое-то время в пивной не было. И вы решили напиться.

Арон подавленно покачал головой.

— И хотя вы здорово напились, до вас дошло, что́ вы наделали. И вы рассказали обо всем Эйнарссону. Вы надеялись, что он, возможно, сможет подтвердить ваше алиби. Ведь он же был вашим другом. И вы, парни, всегда держались вместе. Это же был просто несчастный случай, не так ли? Вы просто бедный-несчастный парень, которому не повезло, и Эгиль, конечно же, должен был это понять, поэтому вы решили довериться ему. К тому же он был трезв, возможно, единственный трезвый среди вас, ему бы поверили.

Арон промахнулся, стряхивая пепел.

— Но вы перебрали. Это было глупо, потому что не обратить на вас внимания было уже нельзя. И ближе к ночи хозяин позвонил нам и попросил задержать вас и посадить в вытрезвитель. Эйнарссон помчался вслед на своей машине. Может быть, он боялся, что вы начнете болтать, сидя в нашей машине, или же позже — в камере. Он должен был спасти вас не только от вытрезвителя, он должен был спасти вас от приговора за убийство. И — невероятно, но факт! — ему это удалось. И то, что вам так безумно повезло, дошло до вас не раньше следующего дня, но могу представить, что у вас кровь застыла в жилах, когда вы поняли, что чуть было не влипли.

Арон снова закурил.

— Наверняка вам показалось странным, что Эйнарссон исчез. А интересно, вы не думали о том, почему он погиб?

Арон собрался с силами и откинулся на спинку стула.

— И тогда вы начали увиваться за Юрунн. Вы знали, что мы приходили к ней. Вы что, боялись, что Эгиль успел проболтаться?

— Наверняка вы эту историю долго придумывали.

— А теперь слушайте. Я вам еще не все рассказал. Дело в том, что вас видели. Один свидетель вас видел, и я не имею в виду — видел, когда вы на «Опеле» Эйнарссона покидали место преступления. Свидетель видел, как вы убивали Майю Дурбан.

Утверждение было настолько сенсационным, что Арон даже улыбнулся.

— Случается, люди боятся быть свидетелями. Иногда у них есть веские основания для этого, они приходят не сразу. Но, в конце концов, она появилась. Она сидела в соседней комнате, на табуретке, и смотрела на вас в дверную щелочку. И она только что явилась в полицию.

Педро поморгал пару раз, а потом снова улыбнулся.

— Серьезное утверждение, правда? — продолжал Сейер. — Согласен. Но дело в том, что на этот раз никто не блефует. Вы убили Майю Дурбан, и вас видели. Это было сделано грубо, и к тому же это было абсолютно бессмысленное убийство. Грязное. Она была женщиной, — Сейер поднялся и сделал несколько шагов по комнате, — к тому же маленькой женщиной, разве она могла помериться с вами силами? По данным судмедэкспертов, она была ста пятидесяти пяти сантиметров ростом и весила пятьдесят четыре килограмма. Она была без одежды. Она была внизу. Вы сидели сверху. Другими словами, — инспектор снова опустился в кресло, — она была абсолютно беззащитна.

— Ни хрена себя беззащитна! У нее был нож! — Крик прорезал комнату, а потом послышался всхлип. Арон спрятал лицо в ладонях и попытался как-то унять дрожь, которая била его. — Я хочу видеть адвоката. Немедленно!

— Будет вам адвокат.

— Немедленно, я сказал!

Сейер наклонился над магнитофоном и включил его. Голос Эвы Марии был четким и ясным, может быть, немного монотонным, в тот момент она действительно уже очень устала, но не понять ее было невозможно.

— «Вы, шлюхи, такие алчные, разрази меня гром, я тут выложил тебе штуку за пять минут работы, знаешь, кстати, сколько мне приходится работать на пивоварне, чтобы заработать целую штуку?»

— Теперь вы, возможно, поняли, почему погиб Эгиль. Вы были довольно похожи. При плохом освещении легко перепутать.