Запрещённый приём - Лорел Гамильтон

Она усмехнулась и попыталась притвориться смущенной, но у нее не вышло.

— Со свиданиями у меня все в порядке, а вот найти того, с кем я захочу осесть и жить вместе — это проблема. Как вы и сказали, у нас здесь сельская местность, так что выбирать особо не из кого, и потому найти того единственного… — Она показала в воздухе кавычки. — Очень трудно.

— Не знал, что ты ищешь своего единственного. Но у меня есть пара знакомых, которые готовы к серьезным отношениям. — С улыбкой произнес Ливингстон, как будто не верил, что она воспримет его предложение всерьез.

Она рассмеялась.

— Но я-то не готова.

— Ты пошутила, когда сказала, что завидуешь Аните и Жан-Клоду. — Произнес Олаф. Я не поняла, что это было — утверждение или он просто только что осознал, что она меня подначивала.

— Да. Я рада за нее, если она готова осесть, но лично я хочу встречаться с кем хочу. Хочу быть кем пожелаю и развлекаться так, как мне хочется. — Кейтлин глотнула кофе и красноречиво посмотрела на Олафа поверх чашки своими большими серо-голубыми глазами.

Если бы я не сидела рядом с ним, я бы этого взгляда и не заметила, но я его видела и знала, что он тоже его заметил. В очередной раз я порадовалась, что Кейтлин была не в его вкусе. Она мне нравилась, и мне бы не хотелось защищать ее от большого парня. Мне и свои-то границы от него защищать приходится. Только я успела об этом подумать, как ощутила ладонь на своем колене. Я посмотрела вниз и убедилась, что это действительно была рука Олафа — она не задевала кобуру с пистолетом, но все-таки его огромная ладонь лежала на моем колене так, как будто он имел право прикасаться ко мне.

Я посмотрела ему в глаза и не попыталась выглядеть дружелюбной. Голос у меня был тихий и осторожный, когда я сказала:

— Убери.

Он посмотрел на меня своими темными пещерными глазами, и я впервые не почувствовала страха. Частично потому, что мы были на публике, но также и потому, что я должна была, наконец, провести черту. Он был из тех мужчин, которые будут давить до тех пор, пока ты их не остановишь. Прежде он шептал мне, угрожал мне, но никогда не прикасался ко мне вот так. Это был пустяк. Он не полапал меня за грудь — ничего такого. Но есть такие мужики, которым ты позволишь колено, а они в следующий раз за грудь ухватятся, или еще за что-нибудь.

— Сейчас же. — Прошептала я, потому что не хотела унижать его перед нашими коллегами-офицерами. Это могло плохо кончиться.

Олаф убрал руку, но он не был зол. Он изучал мое лицо, словно искал на нем подсказку.

— У вас там все в порядке? — Поинтересовался Ливингстон.

— Ага, все в норме.

— Нам надо поговорить. — Произнес Олаф.

— Ага, еще как.

— Уверены, что все в порядке? — Уточнил Ливингстон.

— Нам с Отто просто нужна минутка. — Ответила я и толкнула Олафа бедром, намекая ему, чтобы он встал, и протиснулась в проход вслед за ним.

— На веранде у вас будет достаточно приватности. — Посоветовал Ньюман.

На веранде сидела куча народу в ожидании свободных столиков. Мы могли найти себе уголок для разговора, но нас всюду окружали люди. Тот факт, что Ньюман посоветовал нам это место, говорил о том, что он заметил, как что-то происходит между Олафом и мной. Он подарил мне очень серьезный взгляд, повернувшись так, чтобы Ливингстон и Кейтлин его лица не видели. Теперь я могу рассказать ему ту же историю, которую одному другу-копу рассказал Эдуард на своей свадьбе, где я была его шафером: что у Олафа был краш в меня и он игнорировал мой отказ. Что все было так плохо, что Эдуарду как-то пришлось перед целой толпой полицейских притворяться моим бойфрендом, чтобы только Олаф отвалил. Это была полуправда. Ложь здесь была только в том, что между мной и Эдуардом ничего не было — мы просто лучшие друзья. Я не хотела, чтобы Ньюман играл для меня белого рыцаря, но если он будет рядом со мной и не позволит мне оставаться наедине с Олафом до тех пор, пока не прибудет Эдуард, это мне пригодится.

Так или иначе, сейчас надо прояснить кое-что с большим парнем. Он хотел встречаться со мной. Тот факт, что скорее ад замерзнет, чем я действительно начну с ним встречаться, был неважен. Если он настроен серьезно, ему надо усвоить базовый принцип согласия. Нельзя прикасаться ко мне, не спросив разрешения и не получив моего согласия — только тогда ты можешь меня потрогать. Я собиралась научить сексуального садиста и серийного убийцу, что ему надо спрашивать разрешения, прежде чем прикоснуться к женщине. Учитывая, что в его представлении свидание сводилось к похищению, пыткам и изнасилованию, я не была уверена, что он усвоит урок, но, что гораздо хуже, я поняла, что скоро мне будет наплевать. Он творил и более стремное дерьмо, но по какой-то причине тот факт, что он прикоснулся ко мне под столом так, будто был моим бойфрендом, да еще и перед глазами других копов, просто выбесил меня.

33

Мы отошли в дальний конец веранды, чтобы не толпиться среди орущих карапузов и семей, разодетых как для воскресного похода в церковь. Ньюман, Ливингстон и Кейтлин остались на другом конце веранды, так что у нас появилось некоторое уединение, но они нас видели, так что нам надо быть осторожными с тем, что мы им покажем, и уж точно нельзя было повышать голос.

— В тебе нет страха, только злость. Почему? — Спросил Олаф.

— Хочешь знать, почему я злюсь? Или почему не боюсь?

— И то, и другое.

— Слушай, если ты говорил серьезно на тему того, что я… Та Женщина для тебя, твоя Ирэнушка, или как там тебе нравится, то тебе надо понять основы принципа согласия.

— Я потрогал твое колено. Эта часть тела не сексуализирована.

— Хрена с два она не сексуализирована. — Ответила я, понизив голос, когда мимо нас пробежал карапуз, а за ним — взволнованная женщина. — Если я позволю тебе трогать меня за те части тела, которые не считаются эрогенными, в следующий раз ты коснешься меня без разрешения, а потом, вероятно, вообще облапаешь. Я давно поняла, что с мужиками надо проводить черту как можно раньше, иначе они просто будут продолжать давить на тебя.

— В том, что я