Два малыша, два жениха и одна мама-невеста - Татьяна Михаль

Очень сильно заболело в груди. Положила на неё руку. Было мокро.

Подняла слабую руку к лицу.

Какая-то странная тёмно-красная тёплая жидкость…

Это кровь… Моя кровь…

— Дима… — прошептала испуганно.

Шок прошёл и моё тело взорвалось невыносимой болью.

— Тише, тише, милая. Держись, родная… Всё будет хорошо… — он поднял меня на руки и в окружении охраны быстро понёс обратно в центр.

— Дети… — прохрипела я, морщась от боли.

— С ними Лиза, — ответил Дима.

— Ты… Будешь хорошим отцом… Я… люблю… тебя… — последние слова прошептала едва слышно.

Последнее, что увидела — это Тимур, которого ранили в плечо. Но слава богу, он был жив.

Мои дети останутся в надёжных руках.

В глазах становилось темно. Жгучая и пульсирующая боль уходила. А на место боли пришёл холод. Он ухватился за меня своими щупальцами и потянул за собой, не позволяя мне сопротивляться. Но я не хочу умирать! Но не могу пошевелиться. Не могу закричать. И я вовсе перестала чувствовать своё тело. Я будто проваливалась в тёмную бездну…

Глубже…

Глубже…

Глубже…

* * *

Сталь

Господи, только ты знаешь, как сейчас у меня болит душа. Она болит и кричит за любимую женщину.

Нервы до предела натянуты, словно гитарные струны… Тронь их и они мгновенно порвутся, издав последний жалобный стон…

Я мыслями сам себя уничтожаю! Очевидно же, что стреляли в меня! И если бы я не наклонился…

Проклятье! Я порву этого монстра своими собственными руками!

Сердце набатом больно бьётся в груди и отдаётся беспощадным молотом в голове.

Одна и та же мысль как заезженная пластинка крутится в голове и не даёт мне покоя.

Это я виноват… Я виноват… Виноват, виноват, виноват!

И теперь я ничем не могу помочь Насте… Боже, спаси её… Дай Настеньке сил, мужества и здоровья остаться в этом мире…

Настенька… Я ведь люблю тебя…

У нас двое прекрасных малышей… Не бросай нас, любимая… Только не бросай…

Живи, родная…

Я готов своё сердце отдать, душу свою порвать на лоскуты, лишь бы ты жила!

— Дима… — прозвучал рядом голос Баграта. — Сынок… Я верю, что с Настенькой всё будет хорошо. И ты верь, а то на тебя смотреть больно… Дима, твои волосы…

Я лишь промолчал и кивнул.

Прошло уже три с лишним часа как Настю привезли в больницу и начали оперировать, и за это время я умер миллион раз и продолжаю умирать…

— Кто сейчас с детьми? — спросил я глухо.

— Лиза с ними в поместье. Всё хорошо у них. — Баграт помолчал и спросил: — Ты звонил её отцу?

— Да. Андрей и Наталья скоро будут здесь.

— Мне жаль, сынок, что всё так произошло…

Я вздохнул.

— Как Тимур?

— Он в полном порядке. Отделался лёгкой царапиной. Его оставили в палате на сутки для наблюдения. Я еле отделался от полиции, Дим. Надеюсь, этого урода скоро найдут.

Я снова кивнул. Да, Тимур и я не пострадали. А Насте досталось. Пуля прошла навылет… Чёрт!

Зазвонил мой телефон.

— Да…

— Димитрий Станиславович, мы поймали стрелка…

Я тут же подобрался и сжал свободную руку в кулак.

— Кто? — прохрипел я от злости. — Вы узнали кто нанял этого ублюдка?

— Это не профи, Димитрий Станиславович. Киллера вряд ли бы мы смогли так быстро поймать. Этот даже не любитель. Пистолет впервые в руках держал. Этот смертник никого не нанимал. Он сам лично решил убить… Он мстил за Аллу Шувалову. Утверждает, что был любовью всей её жизни… Мы сейчас находимся в порту Темзы, в одном из доков. Координаты я вам отправлю… Что нам с ним делать, Димитрий Станиславович? Вызывать полицию?

— Никакой полиции, Стас. Я сейчас приеду!

Я нахмурился и косо взглянул на Баграта, который внимательно и напряжённо вслушивался в мой разговор.

— Что случилось, сынок? — забеспокоился он.

— Мои люди его поймали, — ответил со злостью.

— Кто он, Дима?

— Говорит, что любовник Аллы. Ты едешь со мной?

Баграт запустил пальцы в свою шевелюру и сплюнул.

— Проклятая сука! Даже после смерти продолжает гадить! Поехали, Дима!

— Куда поехали? — спросил неожиданно подошедший Тимур с перевязанным плечом.

— Кто тебя выпустил из палаты? Ты должен лежать! — заорал на него Баграт.

— Вот когда помру, тогда и буду лежать, — процедил он. — Я не ребёнок, отец.

— Мои люди поймали ублюдка, — сказал я Тимуру.

— Я еду с вами, — Тимур посмотрел на меня. — Хреново выглядишь, Сталь…

— Отвали, — грубо ответил ему. Никогда я не позволял себе таких обращений с людьми, но сейчас я был расшатан, разволнован и безумно зол.

— Ты весь седой, Сталь… — сказал тихо Тимур и спросил: — О Насте ещё новостей нет?

— Нет, — ответил ему, потрогав кончиками пальцев свои волосы. Седой так седой, это уже неважно. Лишь бы Настя осталась жива. — Тимур, останься. Мне нужно, чтобы хоть кто-то был с ней пока я отъеду… Понимаешь меня?

— Пусть отец останется, — ответил он с нажимом.

— Что?! — нахмурился Баграт.

Я повернулся к нему.

— Тимур прав. Останься, Баграт. Как только доктор закончит операцию, ты сразу позвони мне. Я должен знать о её состоянии…

— Тимур, Дима, не марайте свои руки… — устало произнёс Баграт. — Назад дороги уже не будет…

— И что ты предлагаешь? — зашипел я на него. — Оставить всё как есть? Посадить ублюдка в тюрьму и сделать вид, что ничего не было?

— Я этого не говорил. Я могу всё сделать сам.

— Нет, Баграт. В этот раз это дерьмо коснулось лично меня и моей семьи и я должен сам разобраться с тем, кто… кто чуть не убил Настю. И не смей мне мешать!

— Будьте осторожны, — сказал он. — О Насте я дам знать как будут первые новости.

— Спасибо.

* * *

Сталь

Я смотрел на это жалкое ничтожество, которое и мужчиной назвать было нельзя, и не понимал, откуда он взял смелости взять в руки пистолет и выстрелить?

— Простите… — захлёбывался слезами этот недоумок. — Я… Я… Я не понимал, что творю… Простите, пожалуйста…

Я посмотрел на Стаса и тот снова врезал тяжёлым ботинком этому крысёнышу в челюсть, в конец разбивая ему губы.