Должник - Сергей Зверев

Ильи не было. Но были другие люди. И назвать их компанию приятнее общества Воронцова вряд ли было возможно.

Человек с плоским лицом двигался следом. Расстегнув рубашку до живота, он жмурился от лучей восходящего солнца и пыхтел, что паровоз. Оружие, завернутое в газету, он держал в руке.

Двое приятелей Родова-младшего вообще постаскивали с себя рубашки, словно хотели успеть загореть – совместить полезное с приятным. К тому же рубашками можно было скрыть оружие.

Процессия добралась до прибрежного заведения и у входа остановилась. Сначала Леонид не поверил своим глазам. Он снял очки, зажмурил глаза и вновь их открыл. Видение не исчезло. Леонид даже не стал задумываться, что предпринять дальше. Он проделал все чисто автоматически.

Прежде чем Люк сделал шаг вперед, лицо у Родова-младшего претерпело изменение. Неподвижные только что губы расплылись в улыбке. Тело у Миши выгнулось, как у удава, приметившего кролика.

А вот приятели Миши отнеслись к произошедшему более спокойно. Лишь слегка поправили в руках рубашки, под которыми скрывалось оружие.

Бармен, стоявший за стойкой, ошалело выгнулся, вытянул шею вперед и раскрыл в удивлении рот.

И было чему удивиться.

Во-первых, бар находился несколько в стороне от полосы пляжа, и люди в этот бар утром заходили очень редко. Заполнялось заведение обычно к вечеру. Сегодня все было по-другому. Сегодня люди тут появились утром. И к теперешнему часу их было… Бармен вытянул шею, чтобы именно сосчитать, сколько же еще людей сделали честь его заведению в такое время. Люди не только вели себя странно, они еще были одеты как-то… Не по пляжному. А кто-то, как подметил бармен, сегодня был вообще в костюме.

Во-вторых, то, что стало происходить затем, – это… От этого бармен перестал вытягивать шею, а постарался быстрее юркнуть под стойку, чтобы ничего не видеть. И чтобы его, в свою очередь, не видели.

2

Киря сделал все так, как и договаривался с Милой. Он подождал, когда пройдут отмеренные Артуром два часа, затем вернулся в кафе, где и уселся за прежний столик, за которым они с Милой уже успели побеседовать с Ивиным.

Теперь ему предстояло вновь побеседовать. Вновь с Ивиным. Но уже без Милы.

Киря сидел, уставившись в пластиковую столешницу, и думал, как объяснит Артуру, почему тот должен идти к нему домой. Почему обмен должен состояться в доме, а не здесь. Нужно было соврать как можно убедительней, чтобы Артур согласился отправиться туда, где их уже должна была поджидать Мила. О том, как он будет вести себя дальше, как ему придется нажимать на курок, Киря пока не думал. Он считал, что нечего забегать вперед. Сейчас он обдумает одно, а когда Артур согласится с его доводами и пойдет с ним, тогда… Тогда он во время пути продумает и дальнейшую линию поведения.

Вот уж спешить он сейчас не будет.

В некотором роде Киря оказался прав. В том, что не стал думать наперед. Потому что… Потому что появившиеся в кафе люди вряд ли будут прислушиваться к его пожеланиям. Уж он это понимал…

Он узнал двоих. Но и этого было вполне достаточно, чтобы почувствовать, как все холодеет внутри, словно ему пришлось съесть ведро льда, и теперь этот лед обжигал внутренности.

Первый человек уронил очки, но даже не заметил этого. Его взгляд был устремлен к Кире, и он, отбросив одной рукой пластиковый стул, а второй пластиковый столик, стоявшие на пути, в несколько прыжков достиг того места, где сидел Киря.

Киря успел лишь приподняться. А в следующий миг кулак со свистом воткнулся ему в живот.

– Привет, урода кусок, – прошипел змеей Леонид, чувствуя, как вместе с ударом приходит облегчение.

Киря закашлялся и, будучи не в силах удержаться на ногах, рухнул животом на стол.

Второй удар пришелся ему в затылок, так что перед глазами у Кири вспыхнул сноп искр.

– Из-за тебя, суки, все мои проблемы, – цедил сквозь зубы Леонид. – Из-за тебя я в таком положении…

Киря стонал, однако понимал, что крыть ему нечем. Леонид говорил сущую правду. Именно из-за него, из-за Кири…

Киря припрятал видеокамеру в сейф и, чувствуя, как стекают капли пота по лбу, принялся лихорадочно соображать. Может, от того, что был он в страшном напряжении, соображать ему удавалось не слишком хорошо.

Однако главное он уяснил. В этот сейф он собирался складывать деньги. Теперь здесь лежала видеокамера, с помощью которой он намеревался наполнить стальное хранилище. Но… ничего в это стальное чрево, кроме видеокамеры, он уже не положит. Потому что ему не удалось снять сцену так, чтобы его не увидели. Не удалось ему скрыть съемку. А значит, ему не дадут заниматься шантажом. У него не будет на это времени. Потому что его знают и… И, прежде чем он что-то предпримет, ему свернут шею. Ему нужно сматываться. Потому что он раскрыт… И потому, что он заснял не просто сексуальное извращение, он заснял убийство, а это были разные вещи. В этом был еще один просчет. Занятый съемкой, он не смог предотвратить смерть девчонки. Он не предотвратил и, растерявшись, позволил увидеть себя с камерой. Два просчета и результат – нужно смываться.

Однако просто так ударяться в бега никак не хотелось.

Он подумал об Артуре и о том, что тот ради сведений о сестре вполне может пойти на условия его, Кири. А уж что взять у Артура, Киря хорошо знал.

Тут Киря совершил очередной промах. Он отправился к Артуру, не взяв с собой видеокамеры. В некотором смысле он боялся. Он, конечно, не собирался рассказывать Артуру о смерти его сестры. Хотел лишь намекнуть, что знает судьбу девчонки, однако реакцию Артура даже на это не мог просчитать. И решил для своего же блага быть без видеокамеры с шокирующей записью.

Переговоры прошли успешно. Артур согласился на условия Кири. Тот назначил место встречи и, воодушевленный, двинулся домой. Ударяться в бега можно было не с пустыми руками.

Возле дома он понял, что совершил ошибку.

Киря увидел знакомую машину и не менее знакомый затылок, который выглядывал в приоткрытое боковое окно.

В квартиру Кире было не войти. Вернее, войти он мог, но вот выйти ему уже не дали бы.

Впору было кусать губы и проклинать свою недальновидность. Он не мог добраться до видеокамеры, а значит, он не мог ничего представить Артуру.

Вот тут он и вспомнил о Миле. И возникла очередная идея. Киря в этот миг был просто полон идей.

Но, прежде чем он собрался отправиться к Миле, зазвонил его сотовый телефон.

– Дуй сюды, – прожужжала трубка. – Срочно. Дело не терпит.

Он решил узнать, что это за дело, неожиданно потребовавшее его. Киря припарковал машину на стоянке, добрался до офиса Родова пешком и там поздравил себя с тем, что не ринулся сразу к Миле. Потому что представлялась возможность получить еще кое-что до того, как смотаться из этого города, из этой страны – очень далеко, насколько возможно.