Бедовый месяц - Марина Ефиминюк

перебил меня Филипп, присовокупив свой лучший взгляд, способный превратить человека в ледяное изваяние.

Непроизвольно я прикусила язык. Полагаю, если до этой минуты Рендел считал моего мужа просто нормальным мужиком, то теперь записал в герои, обладающие сверхспособностью останавливать женщин одной силой мысли.

Появление распорядителя ознаменовалось деликатным стуком в дверь. Он входил с вежливой, но несколько нервной улыбкой и точно не ожидал обнаружить в номере тайное собрание из Вудстоков и Торнов. И все с исключительно серьезными минами.

— Добрый вечер? — вопросительно вымолвил он, видимо, догадался, что вечер у нас не очень добрый, и заранее уточнил этот деликатный момент. — Чем могу быть полезен, господа… и дамы?

Рендел прекратил нервно мерить шагами комнату и остановился. По-моему, леймар, следивший за его перемещениями, был в душе крайне благодарен. Он тоже туда-сюда маячил по клетке и, судя по тому, как растянулся на ветке, утомился мельтешить.

— А где Роджер? — с потрясающим высокомерием уточнила Марджери.

— Я здесь, — подсказал он.

— Прежний Роджер.

— Ушел в отставку по выслуге лет, — спокойно пояснил Филипп и кивнул: — Роджер, присядьте. У нас к вам деликатное дело.

У распорядителя забегали глаза. Полагаю, он решил, что мы замыслили подать коллективную жалобу на Сиал.

— Пожалуй, постою, — отозвался он, словно прикидывал: сумеет ли дать деру, если услышит совсем дикое предложение лично вручить эту жалобу владельцу гостевого дома. — Чем могу быть полезен?

Выслушав короткое объяснение Филиппа, впрочем, ничего конкретно не объяснившего, но тонко намекнувшего на весьма неоднозначные обстоятельства, Роджер развел руками:

 

— Простите, господин Торн, ничему не могу помочь по поводу тренера.

— Вы не в курсе, кто прислуживает… — под гнетом коллективного недовольно взгляда Марджери выпрямила спину и исправилась: — консультирует ваших постояльцев?

— Госпожа Вудсток не нанимала тренера из гостевого дома, — не дрогнув, пояснил распорядитель.

И я прилично напряглась. Выходило, что Лидия просто познакомилась с каким-то мужчиной на склоне, провела с ним пару дней в поисках лыжных палок, а теперь решила стать очень счастливой.

— Мы понимаем, Роджер. — Филипп кивнул. — Благодарим за помощь.

— Но я точно знаю, какой именно комфортабельный горный коттедж на сегодняшнюю ночь забронировала ваша родственница. — Он примолк, изучая реакцию уважаемых (или не очень) господ на его заявление. Реакция, право слово, была хороша: мы обалдели. — И оплатила чеком с личной подписью.

— Зато мы точно знаем, что она не уехала на другой конец королевства, — зачем-то высказалась Клементина, как-то разом дав понять, что Лидии мы этим днем не досчитались, а теперь активно разыскиваем. Филипп, конечно, предупредил, что дело деликатно, но в чем именно предусмотрительно промолчал.

— В получасе езды от замка, — подтвердил Роджер. — И полагаю, вас заинтересует, кто именно забрал второй ключ от этого домика.

Он замолчал. Мы тоже не произносили ни слова. Леймар в клетке вообще не подавал признаков жизни. В общем, в комнате сгустилась такая тишина, что можно было услышать, как в безлюдном коридоре, по больше части похожем на пустой музейный зал, кто-то тихо заговорил.

Дождавшись, когда слушатели окончательно придут в трепет, распорядитель пояснил:

— Господин Торн лично знакомы с человеком. Молодой человек в лыжной куртке. Вы с ним имели короткую беседу, когда забирали документы у портье.

Я почувствовала, как меняюсь в лице. У Филиппа поплыла вверх бровь.

— Могу еще быть чем-то полезен? — вежливо уточнил Роджер.

— Роджер, надеюсь, этот разговор останется между нами, — в своей обычной манере обличать просьбы в приказы подвел итог Филипп.

— Безусловно, господин Торн, — развел руками распорядитель.

Вообще-то, пришел время уйти, но он по-прежнему стоял посреди гостиной и никуда не отчаливал. Смотрел, странно улыбался и как будто ждал чаевых.

— Мы с супругом за вас помолимся, добрый человек! — поторопилась его уверить Клементина.

Молитвы на Роджера не произвели ровным счетом никакого впечатления.

— И отблагодарим, — с королевской улыбкой добавила Марджери.

— Можете рассчитывать на мои лучшие рекомендации, — закончил Филипп осыпать распорядителя благами и кивнул дверь: — Идите, Роджер, и попросите подготовить экипаж.

Едва за распорядителем закрылась дверь, как Клементина накинулась с расспросами:

— Он настолько молод, что у вас вытянулись лица? Или же он что, душегуб? — Тетушка почти подскочила на диване.

— Он Арнольд, — едва шевеля языком, вымолвила я.

— Ах, вот в чем дело… — Тетушка понимающе кивнула. — Теперь-то все ясно. Вам его имя не нравится?

— Он жених моей бывшей соседки по общежитию, — добавила я.

— Ну жених еще муж, — фыркнула Клементина.

— Совершенно отвратительный тип!

— Твой дядька, Тереза, скажем прямо, в юности тоже особенным очарованием не отличался, — заспорила она.

— Да помолчи уже, женщина! Язык без костей! — рявкнул Рендел, впервые на моей памяти подняв голос на дражайшую супругу.

Та прижала руку к груди и… действительно прикусила язык. Хотелось верить, что прониклась отвратительностью Арнольда, но скорее всего от изумления.

Пока шли соборы: мы одевались в гардеробной, а дядюшка у себя натягивал прихваченный на всякий случай охотничий костюм, тетки устроили дележку свободных мест в карете. Почему они спорили посреди нашей гостиной, история умалчивала.

— Клементина, мне непременно надо поехать! — заявила Марджери. — Как женщина, побывшая в подобной ситуации, я точно знаю, что сказать другой глубоко разочарованной в мужчинах женщине.

Я уже натягивала второй чулок и все еще не имела понятия, как преподнести младшей тетке новость, что она связалась с мерзавцем.

— Филипп? — с вопросом тихонечко позвала мужа, намекая, дескать, бери мадам. Она знает, что говорить.

Муж зашнуровывал высокие горные ботинки и, не подняв головы, коротко бросил:

— Нет.

— Я старшая сестра! — между тем, напомнила Клементина. — И просто обязана посмотреть в лицо негодяя, который ее соблазнил. Надо же понимать, насколько он негоден.

— Дорогая, а что мы спорим? — вдруг оживилась мадам. — Поедем вместе! Ты посмотришь, я поддержу.

— Поддержишь смотрины?

— На месте разберемся.

Судя по тому, как Филипп выразительно выдохнул, он находился в той степени раздражения, когда плевать хотел, что цветистый мат доведет благородных леди до нюхательных солей.

Натягивая на ходу короткую дубленую куртку, он вышел и ровным голосом объявил:

— Дамы, в карете четыре места.

А я-то почти ждала, что он изумит теток богатым запасом ругательств. Почему мне одной жить с этим замечательным