Охота на сокола - Вячеслав Шалыгин

Дверь открылась, и Саша осторожно выглянул наружу. В нос ударил запах гари, бензина и пороха. Воздух был горячим, теплая июльская ночь и не собиралась остужать перегретую за день землю. На запястье вдруг пискнул смарт. Ожил? Удивительно. Саша взглянул на экранчик. «Мото» работала как ни в чем не бывало. Вот еще одна странность. Баркову вспомнилось утро, вернее полдень, когда он очнулся у «Великой Стены». На бортовой комп «Нюси» его исключительные способности тогда почему-то не подействовали. Может быть, потому, что не было непосредственной опасности. А вот когда она появилась… тогда на голову пробуждающемуся «Соколу» рухнул самолет. Саша усмехнулся. Нет, конечно, «Сокол» тут ни при чем! Додумался тоже! Никакой связи нет! Или… есть? Черт, мозги уже набекрень от всех этих технических загадок!

Барков, стараясь ступать бесшумно, двинулся вправо, к бетонному забору. Слева, на самом краю поля зрения, мелькнул лучик фонаря. Саша резко присел, прячась за помятой железной бочкой. Луч больше не появлялся. Показалось? Барков встал и, пригибаясь, за три секунды пробежал оставшиеся метры до спасительной тени забора. Теперь — обойти приземистую одноэтажку и бегом к мастерской. Он уже взял высокий старт, как вдруг ближайший пролет забора — толстая бетонная плита — с грохотом рухнул внутрь периметра, обдав Сашу волной пыли и мелкого крошева. Земля под ногами ощутимо дрогнула и мелко завибрировала. Когда грохот утих, послышался попадающий в такт вибрации асфальта лязг гусениц и рокот мощного дизеля. Барков попятился. Превращая упавшую плиту в груду обломков, на площадку выехал огромный желтый бульдозер. Слева, у ворот ангара, то есть примерно там, куда направлялась тяжелая машина, заметались крики. К рокоту бульдозера добавился свист рассекаемого лопастями воздуха и гул моторов вертушки. На кабину гусеничного гиганта упало пятно света от вертолетного прожектора. Саша присвистнул. В кабине было пусто! Это Барков видел совершенно отчетливо — левая дверь кабины распахнулась, поэтому ничто не мешало рассмотреть, как сами по себе двигаются рычаги и чуть покачивается на амортизаторах пустующее кресло водителя.

Слева ударили автоматы. Пули звякнули по отвалу бульдозера и ушли рикошетом вправо. Барков упал на землю. От греха подальше! Если это гусеничное чудовище не успокоится, солдаты запросто могут врезать по нему из гранатометов, и тогда тут станет жарче, чем в паровозной топке. Отползти назад? Не вариант. Там другой отряд. Нет, если и уматывать отсюда, то только вперед. Дождаться, когда бульдозер уйдет достаточно далеко влево, и продвигаться по-пластунски вперед, к ремонтной мастерской. Так, «Сокол»! Что молчишь? Занят? Уж не ты ли рулишь этим бульдозером?

Солдаты наконец-то сообразили, что стрельба из автоматов бессмысленна, и применили более крупный калибр. Несколько гранат из подствольников ударили в приподнятый отвал машины, и бульдозер заметно встряхнуло. Когда дым слегка развеялся и луч прожектора снова осветил машину, оказалось, что повреждений не так уж много — вывернутый и слегка покореженный отвал да разбитые стекла в кабине. Бульдозер продолжал медленно надвигаться, грозя передавить всех, кто засел на его пути. Солдаты снова открыли огонь из автоматов, целя в кабину, и это, естественно, не дало никакого результата. Наконец на фоне отблесков пожара Саша увидел фигуру солдата, который держал на плече более солидное оружие, чем автомат с подствольником, — противотанковый гранатомет. Выстоять против этой штуковины шансов у бульдозера уже не было…

И вот тогда произошло нечто вовсе невероятное. Отвал вдруг лег почти горизонтально, и его крепления лопнули, выстрелив сломанными болтами и сорванными гайками точно по позициям солдат. Бойцы никак не ожидали ответного огня, а потому не особо прятались, и это стоило им очень дорого. Трое, в том числе гранатометчик, рухнули, сраженные крупнокалиберными «поражающими элементами», а остальные бросились бежать. Но бульдозер — а вернее, «Сокол» — не оставил им ни единого шанса. Машина с невероятной для такой массы прытью, работая только правой гусеницей, крутанулась на месте волчком и резко остановилась, недобрав нескольких градусов до прежнего положения. Незакрепленный отвал сорвался с рычагов и с жутким свистом улетел вдогонку драпающим солдатам. Вряд ли он кого-то из них догнал, но психологический эффект был абсолютно подавляющим. На некоторое время внутренний двор между ангаром, служебным зданием и мастерскими буквально вымер.

А бульдозер заглушил двигатель, погасил фонари и снова стал безобидной строительной техникой. Правда, теперь нуждающейся в серьезном ремонте.

Осознав, что можно продолжить движение, Барков усилием воли заставил себя подняться на ноги и рванул, как настоящий чемпион по длинному спринту с препятствиями. Все увиденное поразило его до глубины души, но сейчас важнее было добраться до перехода. Переживания и, что уж кривить душой, восхищение могуществом «Сокола» лучше было оставить до более спокойных времен. Если они наступят. Саша прислушался к себе. Похоже, чип одобрял его новый подход к проблемам. Или так просто казалось? Да, наверное, казалось. «Сокол» ведь не человек, ему плевать на оценки, он выполняет программу, и только. А еще стремится при этом уцелеть.

Следующую остановку Саша сделал, уже прижавшись к дальнему углу ремонтной мастерской. До входа в полуподвал оставалось пройти метров двадцать, но этот путь лежал по хорошо освещенной местности — напротив нужной двери полыхала лужа чего-то горюче-смазочного, вытекающего из пробитой пулями, опрокинутой бочки. Пожалуй, стоило выдержать паузу и внимательно осмотреться. На первый взгляд поблизости никого не было, но Сашу никак не оставляло смутное беспокойство, появившееся, еще когда он поднимался по лестнице. Сначал тот неясный силуэт, затем едва заметный лучик ере ди развороченных взрывами штабелей оборудовани и стройматериалов, теперь этот костер, будто специ ально разведенный там, где должен появиться бег лец, — все это тревожило и укрепляло Баркова в по дозрении, что за ним следят. Кто следит и почему н реагирует «Сокол» — было следующим вопросом тоже вызывающим серьезное беспокойство. Если за Сашей присматривает неизвестный доброжелатель, то почему тайно? А если хитроумный враг знает способ, как обмануть запредельную, тщательно просчитанную интуицию «Сокола», то не манипулирует ли он заодно и другими «чувствами» человека-биокомпа? Например, любовью к семье. Не заманивает ли, проще говоря, в ловушку?

Где-то справа от вспомогательного строения завязалась новая перестрелка, а левее, у забора, позади героического бульдозера, там, где недавно пробирался Барков, послышались голоса и тяжелые шаги. Погоня снова взяла след. Медлить стало опаснее, чем появиться в отсветах горящего масла, и Саша рискнул. Он буквально ввалился в полуподвал, поскольку взял хороший разбег, а деревянная дверь оказалась незапертой и от слишком сильного толчка едва не слетела с петель.

В полуподвале мастерской было полно металлического хлама, уложенного на высокие, под потолок, стеллажи. Саша заглянул в ближайший проход между стеллажами. Да, новый коридор начинался отсюда-в дальней стене зияло слабо освещенное, полукруглое жерло тоннеля, над которым тускло светился дежурный плафон с корявой надписью «База 2». Барков двинулся к переходу, но тут слева что-то звякнуло. В подвале кто-то прятался. Саша вскинул автомат, пытаясь рассмотреть неизвестного или неизвестных в просвете между полками стеллажа, но никого не увидел — в том углу было слишком темно. Саша бочком, не опуская оружия, двинулся к переходу. Он уже почти скрылся в полумраке тоннеля, когда за стеллажами снова звякнуло, на этот раз громче, ив ту же секунду входная дверь выстрелила несколькими облаками трухи и фонтанами щепок. По железякам на стеллажах звякнули пули. Еще через секунду продырявленная дверь рухнула внутрь подвала, и в проеме показались фигуры солдат. Саша поспешил скрыться в переходе, но боковым зрением успел заметить, как за левым стеллажом расцвели два злых огненных цветка и навстречу солдатам ударили две трассирующие струйки. Долей мгновения позже до слуха донесся и сухой треск автоматных очередей. Стреляли как раз оттуда, где дважды подозрительно звякнуло. Значит, все-таки за Барковым присматривали друзья? Это утешало, хотя и не очень. Присмотр — не помощь.