Судья - Андрей Константинов

Виктор Палыч встретился с Ващановым через полчаса в одном из кабинетов ЗАГСа Куйбышевского района. Чтение содержимого коричневого конверта заняло у Антибиотика минут сорок — когда надо было, старик умел все делать очень быстро. Перевернув последнюю страницу досье, он медленно поднял голову и глянул в лицо Ващанова:

— Спасибо тебе. Гена. Я не забуду. Ты иди пока… Можешь считать, что жизнь свою ты уже обеспечил до глубокой старости.

Геннадию Петровичу очень не понравилось выражение глаз Антибиотика, и он, кивнув, торопливо выскочил из кабинета. Старик остался один. Несколько минут он сидел молча, раскачиваясь на стуле и улыбаясь страшной, совсем уж нечеловеческой сейчас улыбочкой…

— Ах, сучонок, — шептал Виктор Палыч. — Ах ты, сучонок…

Антибиотика не раз била жизнь, и он умел держать ее удары. Ему понадобилось совсем мало времени, чтобы прийти в себя и принять решение. Выскочив из кабинета, он спокойно и деловито отдал распоряжение Васе:

— Езжай за Черепом и людей подтяни к Смоленке. Я пока съезжу Вальтера навещу… Да, Валдая найди… И быстро, Васенька, быстро, у нас сегодня день будет интересным.

Николай Трофимович Богомолов визита Антибиотика совсем не ждал и растерялся, когда в его кабинет вошел Виктор Палыч.

— Ну что, Трофимыч, как живешь? — спросил Антибиотик и ощерился. Вальтеру была знакома эта улыбочка, обычно она не предвещала ничего хорошего. — Пойдем-ка, Коля, сходим на могилку к Олежке Званцеву. Я ведь с ним так и не попрощался… Ты людей с собой прихвати, у меня нужда возникла на покойничка взглянуть…

Подручные Вальтера мигом раскопали могилу умершей в возрасте восьмидесяти четырех лет Марии Николаевны Новоселовой и, не церемонясь, выволокли гроб из ямы. Еще несколько ударов лопат, и на дне могилы забелела скатерть. Она была пуста. Вальтер перекрестился, схватил лопату и сам спрыгнул в могилу. Все его усилия были тщетны. Труп Званцева исчез.

Антибиотик тихо засмеялся:

— Стареешь, стареешь ты, Трофимыч… Живого от мертвого отличить не можешь. Менять тебя пора, Коля…

Виктор Палыч повернулся и направился к выходу с кладбища, куда уже начали съезжаться машины Черепа и его людей.

Оставшийся у разрытой могилы Вальтер вдруг разразился длиннющей матерной тирадой, пинком сбросил гроб со старушкой обратно в яму, потом перекрестился и, велев своим помощникам привести все срочно в порядок, бросился догонять Антибиотика.

После короткого совещания было решено направить людей на квартиры Челищева и Званцева. Они, естественно, вернулись ни с чем, да никто, собственно, и не ожидал там никого застать. На всякий случай во дворах оставили немногочисленные засады. Тем временем Виктор Палыч лихорадочно просчитывал сложившуюся ситуацию. Перечитав еще раз досье и прослушав кассеты, Антибиотик навел Черепа с людьми на квартиру Юлии Ворониной.

Юля была дома, и не одна. Вечером она должна была уехать на поезде к подружке в Волгоград, а вещи ей помогал собирать Саша Выдрин… Не зря Челищева еще долго после разыгранной комбинации с барменом Юрой из «Форта» мучило ощущение, что где-то он допустил очень серьезный просчет… Юля и Саша понравились друг другу и начали втайне от своего патрона встречаться… Предугадать такое разбитие событий Сергей не смог…

Череп вывез Воронину и Выдрина в арендуемый его людьми стрелковый тир и там лично занялся молодыми людьми. Юля очень быстро рассказала все, что знала, и с ней начали забавляться «отморозки» Черепа. Когда им надоело ее насиловать, они заколотили ей между ног бутылку из-под водки и перерезали горло.

Выдрин держался дольше. Он удивил даже Черепа, про которого рассказывали, что он вообще никогда ничему не удивлялся и ничего не боялся. (Никто не знал, где и когда нашел Антибиотик этого человека. Поговаривали, что когда-то он был офицером то ли ГРУ, то ли КГБ… Возможно, это были просто легенды и слухи, потому что никто, кроме Виктора Палыча, не знал ни настоящего имени Черепа, ни его прошлой жизни. «Начальника контрразведки» Антибиотика слишком боялись, чтобы интересоваться фактами его прошлого.) Но к десяти часам вечера накачанный наркотиками кусок мяса, которого звали когда-то Сашей Выдриным, все же заговорил. Он не рассказал ничего интересного, кроме информации о поездке Челищева под Лугу в мае, за которую Череп тут же ухватился. Лично пристрелив Сашка (видимо, из уважения к тому, как он держался), Череп поехал к Антибиотику и высказал свое мнение, что Челищева, Катерину и Олега надо искать на хуторке под Лугой. Виктор Палыч принял решение. Он велел Черепу взять для усиления Валдая с его людьми и найти беглецов.

— Найдите их, ребятки, и вы доставите старику самую большую радость за эти годы…

Карательная экспедиция из восьми машин убыла в Лугу немедленно, а Виктор Палыч еще долго сидел в кабинете у Вальтера, не обращая никакого внимания на хозяина, смотрел в окно, о чем-то думал и время от времени приговаривал с усмешкой:

— Ах вы, сучата…

Дом Федосеича стоял в стороне от основной трассы, на небольшом пригорке. Метрах в трехстах от дома начинался лес, куда уходила вполне сносная грунтовка — именно по ней уехали на ночевку Федосеич и Званцев с сыном. Когда Сергей увидел остановившиеся на трассе восемь иномарок, он все понял и бросился будить Катерину. Катя спросонок ничего не понимала, и Челищеву пришлось плеснуть ей в лицо холодной воды:

— Катенок, родная, быстрее, быстрей! Одевайся и беги в машину — документы и деньги с тобой?

— Да, — машинально кивнула еще не пришедшая в себя Катерина. — А что случилось?

Сергей подхватил ее сумку и начал подталкивать Катю к выходу, лихорадочно шепча:

— Быстрее, быстрее! Я не знаю как, но они нас высчитали! Видишь, машины на трассе стоят? Это за нами! Я их задержу тут, а ты рви в лес к Олегу, и уходите все — Федосеич в лесу все тропки знает, он выведет… Быстрее же, родная моя!

До Кати наконец дошло, она замотала головой и остановилась:

— Нет! Я с тобой!

Челищев силой выволок ее во двор и потащил к машине:

— Езжай! Их надо предупредить, иначе все тут ляжем! Ну пойми ты, мне без тебя легче уйти будет, я их немного подержу — и в лес. Прорвемся, Катенька! Ты, главное, детей береги, потом в Стамбуле встретимся!

Катерина мотала головой и цеплялась за Сергея. Челищев выругался и дал ей почещину:

— Езжай в лес, дура! Всех нас погубишь! Катя охнула, пришла в себя и села на водительское сиденье «Нивы».

— Сереженька! Я люблю тебя!

— И я очень, очень люблю тебя, ненаглядная…

Катерина запустила мотор и без прогрева, на подсосе, рванула в лес, а Челищев с автоматом лег у стены дома…

Когда машины Валдая и Черепа остановились напротив дома Федосеича, они решили послать одного человека на разведку, потому что у них не было полной уверенности, что это именно тот дом, который они искали.

Посланный на разведку двадцатилетний пацан по кличке Тыря увидел, как завелась и поехала в лес не зажигавшая габаритных огней и фар «Нива», и вскинул было автомат, чтобы остановить ее, но выстрелить не успел — Сергей короткой очередью прострелил ему грудь и живот. Челищев метнулся к упавшему Тыре и сдернул с него автомат, но тут с трассы открыли ураганный огонь, и, прежде чем Сергей успел укрыться за домом, одна из пуль ударила ему под колено, в правую ногу. Челищев упал и чуть не закричал от боли, но пересилил себя и пополз в сторону от дома, ближе к лесу, туда, откуда открывался хороший сектор обстрела. Два «джипа» один за другим начали осторожно спускаться с трассы к дому, но Челищев, обернувшись, длинной очередью разворотил капот передней машины, видимо, повредив двигатель, потому что «джип» остановился как вкопанный. Не очень ясно видимые в утреннем тумане фигуры братков начали выпрыгивать из машины и разворачиваться в некое подобие цепи…