"Погибаем, но не сдаемся!" Морские драмы Великой Отечественной - Владимир Шигин

Однако вернемся к рассказу о «Сокрушительном». Из воспоминаний П.И. Никифорова: «Через сутки или более “Валериан Куйбышев” ошвартовался в Полярном. Для спа­сенных подали автобусы, которые отвезли их в госпиталь. Там братья-матросики первым делом спросили: “А водка будет?” Начпрод ответил: “Будет!” Вскоре появились ящики с живительной влагой и бутерброды. Образовалась очередь, и начался пир. Поскольку привезли сразу не всех и отметки о получении водки не делались, некоторые сумели получить по “сто пятьдесят” два и даже три раза. Через некоторое время палата напоминала гудящий пивной зал...

Кто-то высказал мысль: “Давайте просить у командую­щего флотом корабль, вместе со старым командиром будем продолжать воевать”. А раз так, то командиру нужно послать приветствие. “Кто возьмется?” Поручили мне. Послание написали и передали для вручения Курилеху. В этот момент никто из нас не вспомнил очень важную статью Корабель­ного Устава о том, что командир с гибнущего корабля должен уходить последним.

За то, что подготовил приветствие, меня вызвали к следо­вателю, и я — единственный из матросов — присутствовал в качестве свидетеля на заседании военного трибунала. Оно проходило в Полярном при большом стечении офицеров.

Приговор гласил: командира корабля капитана 2-го ранга Курилеха и командира БЧ-2 капитан-лейтенанта Исаенко — расстрелять, старпому Рудакову и замполиту Калмыкову определить меру наказания — лишение свободы на 10 лет каждому, командира БЧ-4 Анисимова, доктора Иванова, командиров БЧ-1 Григорьева и БЧ-5 Сухарева направить в штрафной батальон на фронт.

По мере выздоровления личный состав “Сокрушитель­ного” отправлялся из госпиталя в бараки-казармы старого Полярного на отдых и переформирование.

Каждый день, после побудки, в 7 часов утра матросы выходили на улицу в надежде на улучшение погоды. Но она в течение более 10 дней после катастрофы была отвратитель­ная, сильно штормило. На спасение оставшихся на корабле друзей надежды оставалось очень мало... Дальнейшие собы­тия подтвердили наши догадки — поиски тральщиков и под­водных лодок не увенчались успехом: “Сокрушительный” пропал без вести. До сих пор неизвестно, как он погиб...

Нельзя не отметить героизм команд эсминцев- спасателей, особенно экипажа “Разумного”. Собственными глазами видел, как работали моряки, получив приказ подойти к борту “Сокрушительного”. Шторм, по палубе и даже полу­баку “Разумного” гуляют волны, любая смоет смельчака за борт. Несмотря на смертельную опасность, люди подносят канаты, готовятся к швартовке. В то время казалось, что и на “Разумном” будут жертвы. К счастью, все обошлось благополучно.

Героизм спасателей — моряков “Разумного”, “Валериана Куйбышева” и “Урицкого” — заключается в первую очередь в том, что они, не думая о себе, бросились на спасение това­рищей. А ведь в такую погоду кораблям обычно запрещается выход в море.

Экипажи эсминцев справились с труднейшей задачей: они спасли 185 корабельных специалистов, вскоре снова вступивших в схватку с врагом.

По моим подсчетам, на “Сокрушительном” погибли: трое до катастрофы, шесть моряков на оторванной кормовой оконечности, 14 человек непосредственно при спасении. 15 моряков, во главе со старшим лейтенантом Лекаревым и политруком Владимировым, остались на эсминце и погибли, до конца выполнив свой воинский долг.

Я убежден, что корабль мог плавать, пока не кончилось топливо для работы вспомогательных механизмов, насосов, откачивающих воду из трюмов, для отопления и питания электрогенераторов. На эти нужды горючего хватило бы на несколько месяцев... Скорее всего, корабль отнесло далеко на север — скорость дрейфа составляла четыре мили в час, — где он и погиб в бушующих волнах...

За семнадцать месяцев боевых действий “Сокруши­тельный” сбил четыре вражеских самолета, по данным, подтвержденным разведкой, артобстрелами уничтожил на берегу около 2000 солдат и офицеров противника, участво­вал в конвоировании более 200 иностранных и советских торговых судов, поставил более 200 мин заграждения.

И если бы не катастрофа, он вполне мог стать вторым на Северном флоте гвардейским эсминцем».

Из воспоминаний лейтенанта в отставке Николая Николаевича Гендрикова (в то время главного старшины), служившего секретчиком на эсминце «Сокрушительный»: «Служба была очень тяжелой. Все время в море, то конвои, то набеговые операции. Штормовали непрерывно, часто случались и аварийные происшествия. Разумеется, ката­строфа в ноябре 1942 года запомнилась особенно. Мы тогда обеспечивали конвой, но шторм был так силен, что нам приказали идти в базу. Ветер встречный, волна тоже, ход не больше 10 узлов. Помню жуткий треск и крик, что ото­рвало корму. Впечатление было жуткое: там, где еще недавно была корма, бушевало море. Несколько ребят погибли на оторванной корме. Корабль сразу потерял ход, нас стало заливать волнами. Каково было наше состояние? Мы были еще живы, но с жизнью на самом деле уже распрощались. Попрощались и друг с другом. Шансов выжить не было никаких. Меня вызвал командир в ходовую рубку и приказал уничтожить секретную документацию, что я и сделал, как это было положено. Часть команды была пьяная, говорили: “Все одно помирать! ” К нашему счастью, спустя двое суток нас каким-то чудом нашли корабли. Спасали с большим трудом, кому-то повезло, кто-то погиб. Все происходившее на “Сокрушительном” осталось в памяти каким-то одним нескончаемым кошмаром. Помню, что я пришел в себя, только лежа в кубрике спасшего нас эсминца. В базе писали объяснительные следователям. Их особенно интересовало поведение офицеров и командира».

...Очевидцы вспоминали, что, когда эсминцы начали отход от обреченного «Сокрушительного», с того одна за другой взлетели в небо семнадцать красных ракет, что соот­ветствовало числу моряков, оставшихся на борту гибнущего корабля. Этим салютом Лекарев, Владимиров и их матросы прощались со своими боевыми товарищами...

В архиве ВМФ находится официальный документ, доку­ментально повествующий о событиях, происходивших на «Сокрушительном».

«Секретно. Экз. 4.14 декабря 1942 года

Начальникам политуправлений флотов, начальникам политотделов флотилий, ВМУЗов, командирам и начальни­кам политотделов соединений ВМФ

Эсминец “Сокрушительный” Северного флота, воз­вращаясь с боевой операции, 20 ноября с.г. в 350 милях от базы потерпел бедствие. При шторме в 11 баллов кораблю оторвало корму по 173 шпангоут. Он лишился хода. После неоднократных безуспешных попыток со стороны при­шедших на помощь эсминцев “Разумный”, “Куйбышев”, “Урицкий” взять “Сокрушительный” на буксир было при­нято решение снять с него команду, а корабль торпедировать. С большим трудом личному составу подоспевших на помощь кораблей при помощи беседок и путем перетягивания на спасательных кругах, удалось снять с “Сокрушительного” 192 человека. При снятии погибло 14 человек. Все корабли получили различные повреждения. Силой шторма после того, как заведенные на “Сокрушительный” концы лопнули, корабли, имея ограниченный запас топлива, прекратили съемку людей и направились в базу. Эсминец “Сокруши­тельный” остался дрейфовать.