Демон плюс - Георгий Зотов

– И что же тогда делать? – рассерженно спросил Калашников.

– Сражаться! – ответил Малинин и выхватил из ножен меч.

– Сдавайтесь! – проревел Эмилиан, бросаясь в атаку.

– Русские не сдаются! – крикнул Малинин, отбив удар клинка.

– Кто не сдается?! – опешил центурион.

– Да неважно, – отозвался Калашников, опрокидывая внезапным ударом двух зазевавшихся солдат. – Я потом тебе объясню, сейчас немного занят.

…Пещера словно взорвалась – под низкими темными сводами бушевала какофония звуков. Звон металла, хрипы, вопли и шум падающих тел. В первую же минуту яростной схватки Эмилиан получил от Калашникова колотую рану в левое плечо и отступил, отчаянно ругаясь. На первый взгляд, казалось, удача на стороне напарников. Однако очень скоро она повернулась к ним спиной, если не сказать хуже. Пара десятков солдат и один центурион являлись чересчур внушительной силой, чтобы справиться с ними вдвоем. Эмилиан, отрезав кусок солдатской туники, перевязал себе плечо, еще четверо окровавленных римлян стонали, лежа на полу пещеры. Остальные зажали мятежников в угол, окружив горло каждого кольцом из отточенных мечей. Скептически улыбнувшись, Калашников бросил клинок

– Однако, – заметил Малинин, в кадык которого ощутимо упирались сразу три лезвия. – Должен признаться – в кино это выглядит намного круче. Я пропитался вашей уверенностью, и думал – мы их в пять минут раскидаем.

– Я блефовал, – признался Калашников. – Хотел тебя воодушевить.

– У вас отлично получилось, – со слабым, но ощутимым апломбом заметил Малинин. – Хотя не вполне понятно, что нам теперь со всем этим делать.

Подойдя вплотную к побежденным, Эмилиан коротким, мощным тычком снизу ударил Малинина в подбородок На губах казака показалась кровь.

– Вы ранили моих людей, – прохрипел он. – Это вам дорого обойдется.

– Повелитель, -возмутился Малинин. – Мать вашу, ну в который раз уже! Почему именно меня в каждой истории по роже бьют, а вас никто не трогает?

Развернувшись, центурион от души треснул Калашникова по уху.

– Так нормально? – буднично спросил он Малинина.

– Да, – моментально расцвел тот. – Большое спасибо.

– Я тебе голову оторву, – злобно пообещал Калашников, поверхность уха которого вмиг расцвела всеми цветами радуги. – Борец за справедливость.

Оставив Калашникова и Малинина выяснять отношения, центурион подошел к последнему телу – все еще закрытому окровавленной мешковиной. Он взялся за край ткани, и оба приятеля прекратили спор.

Эмилиан откинул материю, открыв тронутое разложением лицо.

Малинин вытаращил глаза.

– О… – только и смог вымолвить он.

– Ага, – подтвердил Калашников. – Веришь ли, я даже не сомневался. Еще когда в первый раз говорил в гроте с апостолами, стал на него думать. Слишком уж спокойно вел себя парень на Тайной вечере – хотя совсем недавно убили его родного брата. Не волновался, не огорчался, кушал от пуза, вдоволь пил алкоголь, с Иудой публично поссорился. Апостолы приняли его состояние за шок, мол, бедняжка просто пытается утопить горе в вине. Милый паренек. Надо мне было не лезть в пещеру за доказательствами, а сразу дать ему по темечку, обыскать и найти «люгер». Теперь, с нашим арестом, у него, получается, и вовсе руки развязаны.

– Что ты там бормочешь? – Эмилиан, бледный от потери крови, поправил перевязку на раненой руке. – Впрочем, уже неважно. Хвала богам, я сумел взять вас живыми, за это прокуратор наградит меня дополнительно. В тюрьме дожидается еще один разбойник – Варавва. Завтра втроем вы будете восхитительно смотреться на крестах. Жаль, я не смогу отблагодарить честного гражданина, приславшего мне анонимное письмо с описанием ваших преступлений. Оно-то и сподвигло меня последовать за вами. Однако завтра же, несмотря на свои раны, я не поленюсь вознести щедрые жертвы алтарю Юпитера – боги должны вознаградить гражданина за благонравие.

Для Калашникова все окончательно прояснилось.

– Беда, – шепнул он Малинину. – Осталось только пять апостолов и сам Кудесник Возможно, их убьют уже нынешней ночью. И мы никак не сможем помешать убийце. Болезненно осознавать, но этот чертов ублюдок из будущего обвел нас вокруг пальца и подставил, как мальчиков.

Малинин выругался на латыни по адресу убийцы, не забыв и Эмилиана.

– Увести их, – скомандовал центурион. – Нужно срочно доложить прокуратору. За телами придем уже завтра – они навряд ли сбегут.

Пещера вздрогнула от грубого солдатского смеха. Подгоняемые уколами копий, Калашников и Малинин нехотя полезли в пролом – за ними следовали остальные римляне, заботливо поддерживая под руки раненых товарищей.

…Через три часа после их ухода «поляна» в глубине пещеры продолжала хранить мертвое спокойствие. Факелы солдат, торчавшие из стен, давно погасли. Куски неряшливой мешковины, скомканной возле тел убитых, были разорваны и втоптаны в землю, перемешавшись с запекшейся кровью. По одному из трупов, виртуозно скользя, проползла змея-медянка. Внезапно, испуганно зашипев, она метнулась в сторону, исчезнув в темноте.

…Змею напутало то, что рука мертвеца сжалась, схватив ее за хвост…

(грот у Масличной горы, глубокая ночь)

…Ульрих Хафен с плотоядным молчанием обсасывал хребет жареной форели. По известным причинам, ему не передавалось похоронное настроение присутствующих за столом апостолов. Подавляя улыбку, он откровенно наслаждался гениальным творением рук своих. За одну-единственную неделю Хафен сделал то, чего не удалось всему Синедриону Иудеи. Ученики откровенно психуют, секта разваливается, все просто брызжут негативом, подозревая друг друга. Вроде как хором играют в игру – «Угадай, кто следующим сбежит от Кудесника?» Сидят, мрачно жуют, а самим еда стоит поперек горла. Один только Кудесник наворачивает за обе щеки – похоже, ему события до лампочки. Уникальное, прямо-таки тибетское хладнокровие. Расслабляющий массаж или глубокие медитации? Наверное, сразу и то, и другое. Парень действительно ненормальный – рассказывает о заоблачных далях, именует себя правителем «царства, которое не от мира сего», показывает психоделические фокусы. Получается, Ульрих его и не убьет, а окажет неоценимую услугу сопроводит бедного шизофреника в его призрачные владения. Сегодня ему противостоят шесть противников, но промахиваться он не намерен. После бойни остается скучнейшая бытовуха – нужно уничтожить трупы, и задание выполнено – никто уже никогда не воскреснет. Да и было ли воскресение? Конечно же, нет – это понимают все здравомыслящие люди. Красивую сказочку о распятом бродяге, восставшем из мертвых, разнесли по свету его ученички, от души приукрасив свою выдумку фантастическими деталями. Труп оставляют на съедение воронам, а потом умиляются – о, и где же тело? Ах, знаете ли, нету. А куда оно делось? Как, вы разве не знаете? Воскресло и вознеслось. Насколько же легковерны люди античного мира. Апостолы обвели всех вокруг пальца – да тут и карточный шулер запросто смог бы изобразить из себя нового мессию. Видел он самый конец шоу с воскрешением Лазаря: цирк, да и только. Наверняка тот мужик в саване специально залез в пещеру за пару часов до приезда делегатов Синедриона. Эх, не додумался – надо было прихватить в Ерушалаим предметов из XX века, например, электрический фонарик или пуще того – осветительную ракету. Покажи он этим ослам современный киноаппарат, снимающий изображение на пленку – да после подобных чудес ему сам Пилат приходил бы по утрам обувь чистить.