Глаз ведьмы - Василий Веденеев

— Амнезия, — со смущенной улыбкой развел руками Сергей. — Посттравматическая амнезия!

Он успел уже понахвататься всяких заковыристых медицинских терминов и давно понял: проверить, помнит он что-либо или нет, никак не возможно. Поэтому и решил спрятаться за этот щит, об который разобьются все атаки прокуроров. Пусть себе скрежещут зубами от злости и скрипят перьями, но он человек больной и ничего не помнит.

— А до взрыва? — недоверчиво покосился на Серова не ожидавший такого поворота Крючок. Уж не вздумал ли поиздеваться над ним милицейский подполковник? Хотя не похоже. Скорее всего, он действительно многого не помнит, иначе зачем бы докторам настаивать на его увольнении из органов по болезни?

Сергей рассказал, как он поднялся на площадку, кто там был, как он засунул сзади за пояс пистолет, слегка прикрыв его бронежилетом, а потом рванул в квартиру и стал отцеплятъ от батареи парового отопления наручник, которым был прикован к ней заложник, то есть Лева Зайденберг. Затем подтащил Зайденберга к столу, и тут наступила темнота в сознании и полный провал в памяти, после чего он очнулся в реанимационном блоке госпиталя.

— В какое время? — зачем-то уточнил следователь.

— Не знаю, — пожал плечами Сергей. — У меня не только часов, даже трусов не было. Лежал в костюме Адама. А вы про оружие у санитаров спросите.

— Надо будет, спросим. — Крючок кольнул его из-под очков недобрым взглядом и начал расспрашивать о характере взаимоотношений с гражданином Власовым Анатолием Александровичем.

О Фомиче всей правды говорить не стоило, да и сможет ли понять прокурорский следователь, какие складываются отношения между оперативником и его стукачом? Как ему объяснить то, чего он в жизни не нюхал и не пробовал: вербовать, заставлять работать на себя, прикрывать, а потом расставаться. По-разному расставаться, в том числе и так, как расстались с Фомичом. Это поймет лишь тот, кто сам побывал в шкуре стукача или опера.

В этой связи Серов довольно скупо объяснил Крючку, что не имел никакого отношения к гибели Власова. И вообще он устал, плохо себя чувствует и просит, если это возможно, прекратить допрос или перенести его на другой день.

— Ладно, — следователь недовольно поджал бледные губы. — Идите, Сергей Иванович. Подписку я у вас брать не стану, вы сами юрист и все прекрасно понимаете, но попрошу пока никуда не уезжать.

— Естественно, — заверил Сергей и с большим облегчением покинул здание прокуратуры. Никогда визиты сюда не доставляли ему ни малейшего удовольствия, а уж в качестве допрашиваемого, а то, спаси Бог, и подозреваемого, тем более.

На «точке», в его тихой гавани, поджидал незваный гость — заявился сосед-киоскер — румяный моложавый отставник. Он громко смеялся, еще громче разговаривал и беспрестанно шутил с Зоей и Шурой.

При ближайшем рассмотрении его румянец оказался склеротическим, улыбка — искусственной, а шутки — плоскими. Отставник принес бутылку водки и предложил распить ее со знакомством, имея твердое намерение стать частым гостем в магазинчике и постоянным собутыльником Сергея. Такие типусы прекрасно известны: сначала они один раз тебя угощают, а потом всю оставшуюся жизнь пьют за твой счет.

Пришлось соседа разочаровать сообщением, что уважаемый Сергей Иванович не пьет по причине болезни, и киоскер, покрутившись еще немного, отбыл восвояси. Серов видел, что отставник уходил крайне недовольным, но в конце концов Сергей, по прекрасному выражению Куприна, «не червонец, чтобы всем нравиться».

Ну-ка в болото этого старичка-бодрячка с его поллитровкой. Куда лучше выпить чайку с бутербродиком, покурить и почитать книжки. Зоя и Шура вяжут, приемник мурлыкает, часовая стрелка медленно ползет по циферблату, и никто не нарушает их прелестного уединения в провонявшем старьем павильончике с тонированными стеклами. Кстати, надо сказать Сухарю, чтобы поставил вентиляцию.

Поглядев за окно, Серов отметил, как у павильона остановился роскошный белый «мерседес» и из него вылез водитель — среднего роста мужчина в куртке и брюках из твида. Что-то в его лице показалось Сергею странно знакомым, и он мучительно напряг память, стараясь вспомнить, где и когда встречался с этим человеком. После травмы мозги иногда выкидывали удивительные штучки, но он уже привык на них не обижаться — свои как-никак!

Тем временем мужчина вошел в магазин, быстрым взглядом окинул прилавок и попросил пачку «Кэмела». Серов выглянул из своего закутка, посетитель задержал на нем взгляд и неуверенно улыбнулся:

— Сергей?

Господи, да это же Генка Казаков! В далекие времена они работали в одном подразделении, но Генку карьера сыщика не слишком прельщала, и он подался в другую епархию, а потом следы его и вовсе затерялись. Кто-то из общих знакомых говорил Сергею, что Казаков давно уволился из органов и занялся бизнесом. Наверное, Генка сумел достичь на новом поприще достаточных высот, если раскатывает на такой машине?

— Я, — Серов пожал Генке руку и легонько потянул его за собой. — Зайди на минутку. Все-таки столько лет не виделись. Чаю хочешь?

— Чаю? Нет, водички, если можно, — Казаков, усевшись, бросил на стол мятую купюру, но Сергей щелчком пальцев отправил ее ему на колени.

— Не обижай! Шура, дай нам, пожалуйста, водички!

Через секунду перед ними стояла открытая бутылка шипучки, два стакана и чистая пепельница.

— Значит, ты тут хозяин? — обведя глазами кабинетик Серова, усмехнулся Генка. — Чего так? Ты же вроде, в отличие от меня, службу любил? Я слыхал, в начальники выбился, но не думал, что именно здесь.

— Так вышло, — скривил губы Серов. — Получил при одной из операций травму, теперь увольняюсь. Пока вот тут работаю. Зато ты на каком аппарате!

— А-а… — Казаков залпом выпил стакан воды и блаженно затянулся сигаретой. — Если бы мой, так я бы давно продал. Хозяина вожу, как галерный раб. Представляешь, это я-то, с высшим юридическим образованием, целый день кручу баранку.

— Иди в нотариусы или в юротдел какой-нибудь фирмы, — посоветовал Сергей и подумал: в сущности, Генка мало изменился. Все те же постоянно бегающие по сторонам глазки-маслины, та же непоседливость и бесконечные жалобы, что ему хуже всех. А ведь давно известно: хорошо там, где нас нет!

— Не выгодно, лучше баранку крутить, — засмеялся Казаков и игриво подмигнул. — Вот ты чего тут делаешь? Шурум-бурум, старье берем? С твоим-то опытом и знаниями тебя любая охранная фирма или служба безопасности с руками оторвет. Я уже не говорю про твои связи.

— Какие там связи? Люди теперь что ни день меняются, не успеешь оглянуться, как уже все новые в креслах сидят.

— Ладно, ладно, не прибедняйся, — по-свойски похлопал его по плечу Генка. — Знаем мы вас, не в первый раз!

Он налил себе еще воды и жадно выпил: не иначе, вчера приложился к «бешеной коровке» и теперь страдал от похмелья, но за рулем баловаться пивком или чем покрепче не решался. Но уже после работы Казаков наверняка отведет душу, можно не сомневаться. Вряд ли он отказался от своих привычек с той поры, как работал вместе с Серовым.