400 страниц моих надежд - Марина Андреева

— Что случилось?

— У тебя спросить хотела, — устало отозвалась я.

В этот момент, если честно, мне было уже все равно, как и почему Паша оказался в одной кровати с Сеймоной. Внутри будто что-то перегорело. И пугало не это. Если бы зачахли едва зарождавшиеся чувства, это один вопрос, но у меня словно переключателем щелкнули. Смотрю на это тело, принадлежащее некогда, как мне казалось, любимому мужчине, и понимаю, что не люблю. Вот совсем! И даже былого физического влечения не чувствую. Может, всему виной мое истощение или его изможденный вид? Не знаю. И возникает вопрос: а была ли любовь? Ведь она не может вот так, раз — и уйти. Или может?

— Кто это? — сползая с постели и брезгливо оттирая о простыни испачканную в крови руку, спросил Павел.

— А ты даже имя не спросил? — не удержавшись, съязвила я.

— Я ее вообще впервые вижу.

— Ну да, ну да, с вечера она помоложе лет этак на пятнадцать была, — невесело усмехнулась я.

— Да говорю же тебе — не видел! Ай! — махнул он рукой. — Какой смысл мне врать-то? Сама подумай, ты же вскоре все узнаешь.

— Вот именно, — вставая, сказала я.

— Так потому я тебе и говорю — не было ее тут!

— Он не врет, — тихо подал голос дел Корен, который, как мне известно, при желании умел распознавать ложь.

И вот радоваться бы, что все обстоит именно так, но почему легче-то не становится? Как так вышло, что тело Поля было при смерти? Когда тут очутилась Сеймона, и кто и зачем ее убил?

Вопросы, вопросы, вопросы… Называется, взяла себе младшего бога в помощь! Одно хорошо — дел Корен наконец-то уверовал в мое происхождение и больше не трепыхается. Или успел осознать все, что я ему рассказала еще там, у него в особняке? Кажется, он притих после обнаружения Каитора. Блин, какая ерунда в голову лезет! Какое мне до него сейчас дело? Тут другие вопросы решать надо.

— Кто-то тебе что-то подлил, — сказала я Полю. — И подложил Сеймону.

— Мертвую, — добавил главмаг.

— Что? — не поняла я.

— Когда ее сюда принесли, она уже была мертва. Об этом говорит то, насколько незначительно разошлось пятно крови по простыне. К этому моменту началось свертывание, рана довольно глубокая. — Он указал взглядом на лежащее на кровати тело. — Если бы подобное ранение нанесли здесь, постель точно пропиталась бы почти полностью.

— Интересно, кто это был и зачем это сделали, — не без брезгливости глядя на распростертое на постели тело, произнес Павел.

— И что нам теперь делать с этим. — Я кивнула на то, что некогда было Сеймоной, с удивлением отмечая, что мне совершенно ее не жаль.

Интересно, когда я стала настолько черствой? Ну ладно Павел, он-то ее не знал. Но для меня в первые полгода пребывания на Рестанге она была подругой. Да, потом, когда ее вывели на чистую воду, я, естественно, отдалилась и уже не питала к ней симпатии, но вот так взять и списать ее со счетов? Как-то даже жутковато.

«А ты чего хотела? — раздался в голове голос Муза. — Боги подталкивают целые народы на кровопролитные войны. Ты и сама собираешься свергнуть императора и избавиться от протестантов. Думаешь, это пройдет бескровно? Да весь Каленийский материк в крови умоется. А это… Это всего лишь одна-единственная предательница».

Каждое его слово отдавалось болью в душе. Да, он прав, я понимаю, что так и будет, и обратного пути у меня нет, но раньше я не смотрела на этот вопрос с такой точки зрения.

«Не сделаешь это, и весь мир умоется кровью. Не думай, что протестанты успокоятся, вырезав виртонгов. За ними придет черед оставшихся драконов, а потом и всех магически одаренных людей. А там и второй материк их поманит неосвоенными просторами и новыми перспективами обретения власти».

«Малое зло», — мысленно пробормотала я.

«Скорее — малая кровь, — отозвался Муз. — И, кстати, решайте, как избавитесь от тела. Сюда с минуты на минуту придут. Не думаешь же ты, что девицу подложили сюда просто так, чтобы до поры до времени полежала?»

«Но куда?»

«Вот уж это ты сама решай. Удачи!»

— Это подстава! — сказала я и, поймав непонимающий взгляд дел Корена, объяснила: — Кто-то специально подложил тело, чтобы обвинить Поля в убийстве.

— Ну, это и так понятно, — не сговариваясь, дружно ответили дел Корен и Павел.

— Сюда с минуту на минуту придут. Нам надо уходить. Вместе с телом.

— Кто у нас тут богиня? — спросил Вартиен, обходя кровать и сгребая простыни вместе с телом Сеймоны. — Переноси куда-нибудь!

Ну, я и перенесла. В «Драконье Гнездо».

Вот честно, была уверена, что и на этот раз упаду без сознания после переноса, ан нет, нормально все. Стою. Прислушиваюсь. Собственно, здесь всегда царила тишина, но сейчас она казалась какой-то оглушительной. И вдруг вспомнилось, что вообще-то еще раннее утро и за окнами темно, а значит, Шелд еще вполне может разгуливать по замку. От этой мысли, несмотря на все мои божественные способности, стало не по себе.

После переноса мы оказались в коридоре жилого этажа. Прищелкнула пальцами, активируя стационарные плярисы в коридоре. Павел и дел Корен со своим «грузом двести», где стояли, там и стоят, не проявляя никакой инициативы на правах гостей. Создала еще один плярис и прошла к ближайшей двери в комнату Винса. Постучала. Ответом мне была тишина. Еще раз постучала и начала всерьез волноваться. Прошла к комнате Сейлы, и опять все повторилось. Это казалось странным.

— Никого, — заявила я.

— Мы в «Драконьем Гнезде»? — озираясь по сторонам и явно припоминая описания из книги, спросил Павел, чем вызвал полный изумления взгляд дел Корена.

— Да, — отозвалась я, думая, где все и что же нам делать.

Да, дел Корен неслабый маг, и я вроде как богиня, хоть и недоделанная, но… Что-то имеются у меня сомнения в том, что мы сумеем вот так, с пол-оборота, дать отпор. В любом случае оставаться в коридоре глупо. Коль по каким-то причинам жильцы замка, находясь в пределах своих комнат, оказывались в относительной безопасности, то придется перебираться туда, вот только… Я взглянула на свесившуюся из клубка простыней бледную руку Сеймоны. Не хотелось тащить труп в свою комнату, но и бросать его тут казалось неправильным. Мало ли, что с телом случится? От Шелда — вернее, того, кто им прикидывается, можно ожидать чего угодно. Какой бы Сеймона ни была при жизни, сейчас это уже не играло роли. Тело должно быть погребено, ведь по местным преданиям в противном случае ее душа не сможет возродиться. И если там, на Земле, еще относительно недавно для меня эти слова ничего не значили, то теперь я, кажется, слишком вжилась в роль небожительницы и с неким трепетом относилась к подобным вопросам.

Кивнула мужчинам, чтобы следовали за мной. Прошла к нашим с Полем апартаментам. Открыла двери. Обострила все чувства. Прислушалась. Внутри явно никого. С облегчением вздохнув, поманила за собой спутников, чтобы входили.