Покушение на Леди. Выкуп Кинга. Под утро - Эван Хантер

смотрят в сторону востока сотнями горящих взглядов.

Слепой ощупывает палкой дорогу на тротуаре.

На реке оживает движение. Речные Джорджи просыпаются, вдыхая запах речной воды и аромат жареного бекона. Вдоль изогнутой линии причалов прокатывается трель свистков. На военном корабле по радио передают подъем.

Гаснут уличные фонари.

Остается только солнце.

Патрульный полицейский совершает свой молчаливый обход, пробуя ручки дверей магазинов, нагибаясь к стеклянным дверям, заглядывая в витрины. Он смотрит на часы. Пять сорок пять. Через несколько часов его сменят.

Прошла длинная холодная ночь.

Наступило раннее утро.

Дайана укладывала вещи в тихой, залитой золотым светом спальне. Пылинки пылали, плясали в солнечном луче, обрисовывавшем контуры ее тела; она аккуратно н методически заполняла чемодан. Лиз Беляев наблюдала за ней, лежа в шезлонге у кровати и отпивая кофе из чашки.

— Я не поднималась так рано с тех пор, как наши мальчики из колледжа устроили на нас набег, — сказала Лиз.

— Помню, — ответила Дайана.

— О пламенная юность, куда ты удалилась? Мальчики устраивали набеги на нас, а мой Гарольд устраивает набеги только на холодильник.

— Все мы когда-нибудь должны повзрослеть, Лиз, — сказала Дайана. Открыв один из ящиков, она вынула стопку наволочек и положила их на кровать.

— Правда? — спросила Лиз. — А когда повзрослеешь ты, дорогая? Мне кажется, ты ведешь себя как ребенок.

— Неужели?

— Да, как ребенок. Хотя, может быть, ты суицидальный тип. — Лиз скорчила гримасу и отпила еще глоток. — Но я всегда считала тебя вполне уравновешенной особой. А теперь ты требуешь от Дуга, чтобы он погубил себя, и тебя в придачу. Это совершенно бессмысленно.

— Разве?

— Конечно, — Лиз нахмурилась. — Мне бы хотелось, чтобы ты перестала задавать вопросы после каждого моего предложения. Это звучит как плохое подражание Хемингуэю.

— Прости. — Дайана разгладила ладонями наволочку, свернула ее и вложила в чемодан. — Предположим, что там оказался один из твоих детей, Лиз?

— Я бы отрезала себе руку, чтобы его спасти, — не раздумывая ответила Лиз.

— А предположим, они похитили бы моего сына — Бобби — и потребовали у тебя деньги?

Лиз сделала большой глоток. В этот ранний час она еще не была накрашена, но и без этого светилась свежестью и красотой, а ее глаза были ясными. — Дорогая, — сказала она. — Я люблю тебя как сестру. Я всегда тебя любила, не только потому, что мы вместе учились в колледже. Но я не уверена, что отдала бы пятьсот тысяч, чтобы спасти твоего сына. Я просто не уверена, Дайана. И если, по-твоему, я была бы сволочью из-за этого, пусть я буду сволочью.

— Это очень странно, — сказала Дайана.

— Почему? Потому что я мать? Но ведь я мать только трех маленьких чудовищ, которые безобразничают в моей скромной хижине на холме. Я не могу быть матерью для всего человечества, слава богу, — Лиз замолчала. — Достаточно трех беременностей.

Несколько минут они молчали. Лиз выпила кофе и поставила на стол пустую чашку. Дайана продолжала укладывать вещи.

— С твоей стороны было бы очень любезно пригласить меня к себе, Лиз, — сказала Да* ia.

— Какая чепуха! — небрежно ответила Лиз. Но если Дуг спросит меня, что я обо всем — »том ^маю, л скажу ему откровенно, что, по-моему, ты сошла с ума.

— Можешь ему не говорить этого. Он сам так думает.

— Ты уверена, что уходишь от него из-за этого похищения? — спросила Лиз. — Больше ничего за этим не кроется? Можешь не бояться довериться своей тетушке Лиззи, дорогая, — она вдруг замолчала. — Он все еще неплох в постели, а?

— Да, вполне.

— Тогда какого черта ты бесишься? Ради бога, распакуй этот проклятый чемодан, спустись вниз и поцелуй его.

— Лиз, — спокойно сказала Дайана. — Но ведь шестнадцать часов в сутки он не в постели.

— Дорогая, нельзя жадничать, — сказала Лиз, поднимая бровь.

— Пожалуйста, не шути, Лиз. Мне совсем не смешно.

— Прости.

— Этой ночью он стучал ко мне в дверь три раза, — сказала Дайана. — Последний раз мне показалось, что он плачет. Ты можешь себе представить плачущего Дуга? — Она замолчала. — Я не открыла ему. Он должен йонять, что я совершенно серьезна. Он должен знать, что я уеду от него, если он не заплатит выкуп.

— Почему бы тебе попросту не попросить его выстрелить себе в голову? — сказала Лиз.

— Я прошу его сделать только то, что сделал бы любой человек.

— Не употребляй слово «человек», когда речь идет о дельцах, — ответила Лиз. — Это особая разновидность.

— Тогда мне не Нужен делец. Если в жизни важны только деньги и власть…

— Это только ничтожная часть, — сказала Лиз. — Дельцы все страдают одной и той же болезнью. Мы, простые смертные, называем ее «шило в заднице». Такие люди, как твой Дуг и мой Гарольд, не могут усидеть на месте, даже если прибьешь их к стулу. Они должны постоянно двигаться, что-то делать. Лишить их этой возможности — все равно что выпустить из них всю кровь.

— И симптомы этой болезни — утрата жалости и сочувствия ко всем ближним? — спросила Дайана. — Это тоже признак болезни?

В дверь спальни постучали.

— Кто тем? — спросила Дайана.

— Это я, Пит.

— Ты не откроешь, Лиз?

Лиз Беляев лениво поднялась с шезлонга и подошла к двери. Открывая ее, она сказала — С добрым утром! — и Камерон с удивлением посмотрел на нее.

— Лиз! — сказал он. — Не ожидал увидеть вас здесь. Никогда бы. не подумал, что вы так рано встаете.

— Я всегда рано встаю, — ответила Лиз. — И всегда встаю свеженькая. А как вы спали, мистер Камерон?

— Прекрасно, миссис Беляев. Принимая во внимание все обе то ятельства.

— Значит, вы еще не доросли до настоящего дельца. Когда вы достигнете этой стадии, вы еще и всю ночь будете строить разные планы.

Камерон улыбнулся. — Я строю свои планы днем, Лиз.

— Строите планы днем, а выполняете их ночыо, — ответила Лиз. Они переглянулись. Дайана, укладывающая свои вещи в чемодан,/казалось, этого не заметила. — Что привело вас в дамский будуар? — спросила Лиз.

— Неотложное дело. У меня в кармане чек Дуга, Дайана… Что мне делать? Отвезти его в Бостон? Или порвать?

— Спросите у Дуга.

— Наверное, мне надо порвать чек, — сказал Камерон. — Он заплатит этот выкуп. Я в этом уверен.

— Почему вы так уверены?

— Он должен заплатить, разве вы не понимаете этого?

— Нет, боюсь, что не понимаю.

— Ну хорошо, слушайте. Скажем, я поеду в Бостон для заключения этой сделки, так? Тогда Дуглас Кинг получит контроль над компанией Грейнджер. Но газеты размажут его. Они напишут: Дуглас Кинг, новый хозяин компании Грейнджер, это тот самый, который отказался спасти жизнь маленькому ребенку. Черт побери,