Томится душенька на зоне - Владимир Колычев

«Да»…

Колян кололся, как гнилой орех. На него, а если точней, на его изображение противно было смотреть. Адам не удержался и плюнул на экран.

— Я вас понимаю, — выключив телевизор, насмешливо сказал опер. — Нервы… Но на вашем месте я бы их поберег. Скобарев дал показания и под протокол. Любой суд признает вас виновным в организации убийства гражданки Володарцевой…

— Да я понимаю, — кивнул Адам. — Может, удастся как-то договориться?

— Договориться?! — округлил глаза оперативник.

— Ну да. Вы же сами сказали, что официально преступление не раскрыто…

Адам почти уверен был в том, что опер сказал об этом неспроста.

— Пока нет. Но сейчас вы дадите признательные показания, мы их зафиксируем и поедем в прокуратуру за постановлением на ваш арест. Все очень просто…

— Премию за это получите.

— И не только. Раскрытие заказного убийства дорогого стоит. Тут не деньгами, тут внеочередной звездочкой пахнет…

— Сколько?

— Сколько звездочек?

— Нет, сколько денег. Сколько денег вы хотите?

— Я ничего не хочу.

— А сколько нужно, чтобы вы захотели?.. Десять тысяч долларов вас устроит?

— Десять тысяч?! В обмен на пятнадцать лет строгого режима? Вы смеетесь? — презрительно хмыкнул оперативник.

Теперь Адам точно знал, что в этот гадюшник его затащили только для того, чтобы выбить из него не показания, а деньги… Пятнадцать лет строгого режима? Неужели такой срок ему грозит?..

— Пятнадцать тысяч… По пятнадцать тысяч на каждого, кто принимал участие…

— А вы знаете, сколько людей принимало участие в раскрытии убийства?

— Нет.

— Тогда зачем говорите?

— Никита с вами?

— Никита?.. А-а, Никита Сонцев?.. Нет, он нам помогал… Он утверждает, что это вы отправили его на пять лет за решетку.

— Он утверждает? — презрительно усмехнулся Адам. — Да кто он такой, чтобы утверждать?..

— Он утверждает, а гражданин Скобарев подтверждает. Есть видеозапись, есть протокол. И заказчик этого преступления — вы!

— Сто тысяч долларов вас устроит?

— На каждого?

— Нет.

— На каждого устроит. А нас восемь человек. Итого с вас, гражданин Потапов, восемьсот тысяч долларов.

— Да это грабеж!

— Нет, это плата за свободу. Пятнадцать лет строгого режима. А с учетом тех злодеяний, которые совершал по вашему приказу Скобарев, возможно и пожизненное заключение…

— Но у меня нет таких денег.

— Меня это не волнует.

— Сколько у меня времени?

— Послезавтра утром будет оперативное совещание. Я должен буду отчитаться о проделанной работе. Если к этому сроку я не получу деньги, мне придется доложить, что преступление раскрыто…

— А если получите?

— Это уже мои трудности, как я буду выкручиваться. Главное, что все претензии к вам отпадут.

— Вы меня за горло взяли.

— Профессия такая…

— Хорошо, я согласен. Завтра вечером деньги будут. Но мне нужно поговорить с отцом…

— Назовите адрес, вас туда отвезут.

— Но у него нет такой суммы.

— Ничего не знаю… Вы должны оставаться в квартире у отца…

— У него дом.

— Неважно. Вы должны оставаться у него. Если денег не будет, послезавтра за вами приедут… Не советую вам искать спасения в бегах. За вами будут следить, вас немедленно арестуют, тогда все…

— Будут вам деньги, будут…

Восемьсот тысяч — невероятно большие деньги, целое состояние. Но делать нечего: свобода стоит гораздо дороже…

* * *

Марина плыла по течению как бревно. Сама позволила довести себя до состояния полной беспомощности, на себя только и могла обижаться. А Игорь Соломонович не так уж и плох. Старый, но не вонючий. Спят они в одной постели, но может он редко и не долго. На подарки не скупится… И все равно невмоготу. Но уйти от него Марина не могла. И некуда, и Адам не позволяет…

Она успокаивала себя тем, что искала плюсы в своей новой жизни. Игорь Соломонович ей не отвратителен; дом у него превосходный, она полная в нем хозяйка. Шестьсот квадратов общей площади, пять спален, семь санузлов, без малого гектар ухоженной территории — лес, клумбы, бассейн с подогревом… С Антоном она такого позволить себе не могла. Но Антона она обожала. Хотя, казалось бы, любить его было не за что. Маленький, некрасивый, да еще и ударить может. Но не зря в народе существует поговорка про любовь и козла…

Марина выходила из бассейна, когда появился Адам. Он шел прямо к ней, Игоря Соломоновича рядом не видно.

— Отец где?

Обычно он смотрел на нее с вожделением. Но сейчас, хотя она была почти голой, он едва обращал на нее внимание. Взгляд сканировал пространство вокруг. Он явно был не в своей тарелке.

— Да здесь где-то был, — пожала она плечами.

— За тобой, что ли, подглядывает?

— Зачем ему это?

— А чтобы на ночь возбудиться.

— Ну зачем ты так?

Игорь Соломонович вышел к ним из-за куста жимолости. Марина слегка изогнула губы в насмешливой улыбке. Может, и правда подсматривал?.. Заставлял же он ее надевать халат медсестры из секс-шопа, и стюардессой она у него была, и танцовщицей из стриптиза. Однажды он даже предложил ей роль плечевой проститутки, но она отказалась. Обойдется…

— Отец, у меня к тебе дело…

Мужчины ушли в дом, и Марина последовала за ними. Ей нужно было переодеться. Вечер уже, солнце давно светит где-то за лесом, греет слабо. И если вовремя не сменить мокрый купальник, можно замерзнуть. И вообще, надо уже принять душ и ложиться спать. Скучно. А сон поможет время убить…

У них с Игорем Соломоновичем была общая комната, но у нее имелась и своя персональная комната. Туда она и направлялась, когда проходила мимо кабинета, в котором уединились мужчины. Дверь была приоткрыта, но ее никто не увидел. Зато она могла слышать голоса. Ничто не мешало ей остановиться и послушать, о чем они говорят. До двери в свою комнату рукой подать, секунды хватит, чтобы в ней скрыться.

— К матери я с этим обратиться не могу! — нервно говорил Адам. — И тебе страшно в этом признаться. Но только ты можешь дать мне деньги…

— Сколько они требуют?

— Восемьсот зеленых тысяч.

— Они с ума там сошли, что ли? — возмутился Игорь Соломонович.

— Нет. Просто они знают цену этим уликам…

— Ты уверен, что ее убили?