Правило русского спецназа - Андрей Николаев

В шесть часов утра по времени Нового Петербурга эскадра взяла курс на систему Лотар.

— Вызов, капитан, — сказал Мартин-Иголка, повернувшись к Полубою на вращающемся кресле.

— Кто?

— Неарх.

Полубой потер подбородок. Рано или поздно пришлось бы выходить на связь с гетайром, но хотелось бы позже. Касьян еще не разобрался в иерархии, царящей у Александра, и как посмотрит Неарх на смену капитана, к тому же, когда прежний умер не своей смертью, было неизвестно.

Вернувшихся с транспорта абордажников Падальщик встретил прямо в шлюзе. Первым делом он отобрал у Лэнса шкатулку со Светочем Галактики и только после этого потребовал доклада.

Лэнс рассказал ему, как проходил захват корабля, как Утконос захотел действовать вопреки всем традициям и правилам пиратского братства и что из этого вышло.

Падальщик повернулся к оставшимся в живых пиратам из команды Утконоса.

— Так дело было?

Двое из пиратов, которые находились на мостике, когда Утконос наброслися на Полубоя, нехотя подтвердили слова Лэнса.

— Значит, Диего все-таки выпросил себе царствие небесное, — ухмыльнулся Росс.

Полубой увидел, что эти слова явно пришлись не по вкусу приятелям Диего, однако промолчал. Касьян знал, что на него зла не держали — он убил Диего в честной схватке и претензий быть не могло. Более того, теперь доля каждого увеличивалась, поскольку долю погибших делили на всех.

Падальщик ткнул пальцем в Лэнса, Полубоя и двух свидетелей смерти Утконоса.

— Вы — ко мне, остальным — разойтись.

В своей каюте Росс поставил шкатулку на столик, уселся в кресло и сурово взглянул на стоящих у дверей пиратов.

Для начала он раскритиковал проведенную операцию, упирая на то, что десять погибших при захвате грузового судна, это никуда не годится. При этом он покосился на Полубоя, на долю которого из этих десяти двое — Утконос и тот пират, который напал на Касьяна сзади на мостике грузовика.

— Это не абордаж, а пьяная свалка в кабаке, — гаркнул Падальщик, наливаясь кровью, — где мы наберем новых людей на Акмоне?

— Ну, капитан. После продажи груза и Светоча и вас будет достаточно наличных, чтобы скупить хоть весь нанятый Александром флот, — сказал Лэнс.

— То есть сплошные расходы и все по вашей милости. Светоч! Его еще продать надо. Что-то я сомневаюсь, что у Александра найдется достаточно денег, чтобы купить его.

Падальщик открыл спрятанный в стене бар. В команде знали, что капитан прикладывается к бутылке и в ходе рейда, но пока это было не в ущерб делу — никто не возражал. Должны же быть у капитана и хозяина судна какие-то привилегии.

Росс на треть наполнил пять бокалов текилой и предложил угощаться. Полубой залпом махнул свой бокал, вытер губы рукавом и уставился на капитана, показывая, что весь внимание. Остальные последовали его примеру.

— Так вот, господа мои. Если уж я буду набирать новый экипаж… да-да, новый экипаж. И абордажников и команду — пора поменять этот сброд, — Падальщик кивнул в сторону мостика, — если хотите служить со мной, то есть предложение. По прибытии на Акмон я сдаю груз гетайрам, расплачиваюсь с командой по контрактам и выгоняю всю эту шушеру к чертовой матери. После этого набираем новых людей. Вы, ребята, будете старшими абордажных отделений с соответственной долей прибыли. Ну как? По рукам?

— А Светоч? — спросил остроносый пират с редкой бородой, растущей, казалось, прямо из кадыка.

— А Светоч мы с вами загоним, когда закончится наш договор с Александром. Сдается мне, на Таире или в Содружестве за него дадут гораздо больше, чем здесь.

— Это не по правилам, капитан, — подал голос Лэнс, — все добытое в рейде делится между…

— …всеми членами экипажа согласно долям, обусловленным в контракте, — закончил за него Падальщик. — Я не хуже тебя знаю наш устав. Тебе хочется поделиться с этими бездельниками, которые просиживали штаны, когда вы проливали кровь? Ты считаешь, что это честно?

— Я согласен, Росс, — сказал остроносый пират и оглянулся на приятеля — лысого здоровяка, — мы согласны. Бродяга, ты что, не хочешь бросить это ремесло и зажить, как король? Сколько тебе надо было бы ходить в рейды, чтобы заработать хотя бы двадцатую часть от стоимости Светоча? Ну, — в его голосе послышалась угроза, — ты с нами?

Лэнс нерешительно посмотрел на Касьяна. Полубой уверенно кивнул.

— Я тоже согласен. Только моя доля будет не меньше, чем у всех, капитан.

— Доля всех будет одинакова, — торжественно сказал Падальщик.

— Ладно, согласен, — хмурясь, сказал Лэнс, — но все-таки это неправильно.

— Наплюй и забудь! — Падальщик снова наполнил бокалы. — Ну, парни, за нас, за новый договор, за Светоч.

Захваченные транспорты сцепили силовыми каркасами в одну длинную гусеницу и корабли взяли курс на систему Лотар. Пиратские корабли шли в авангарде, Неарх прикрывал образовавшийся караван с тыла и с флангов.

В кубрике, укладываясь на ночь, Лэнс задумчиво посматривал на Полубоя. Наконец тот спросил, в чем дело.

— А ты не думал, что если Падальщик так легко кидает команду, с которой летал последний год, то так же легко он может и нас кинуть?

— А мы не позволим, — самоуверенно сказал Касьян, — смотреть за ним будем. Чуть что не так — я из него душу выну.

— Если успеешь, — многозначительно сказал Лэнс и отвернулся к стенке.

Спал Палубой, как всегда, чутко, но даже он впоследствии удивлялся, каким образом он расслышал, как кто-то остановился за дверью каюты, он даже слышал тихое дыхание тех, кто осторожно приоткрыл дверь. Их было двое: один прошел к койке Лэнса, второй склонился над Полубоем.

Касьян не стал ждать, что будет дальше — вряд ли они пришли пожелать ему доброй ночи. Он наотмашь ударил кулаком в голову неизвестного и соскочил с койки. Лэнс-Бродяга тоже не подвел — из его угла донесся сдавленный стон, что-то рухнуло на палубу. Полубой включил свет. Возле койки лежал лысый громила; Лэнс с кинжалом стоял над остроносым пиратом, который, корчился на палубе, держась за живот. Оба пирата были без обуви. Лысый все еще сжимал в руке длинный стилет.

— Говорил я тебе — дело нечисто, — сказал Лэнс, — они сговорились с капитаном помимо нас, понял. Что делать будем?

— А я сейчас пойду и спрошу Падальщика: что будем делать.

Полубой вытащил из ножен саблю и выглянул из кубрика. Коридор был пуст.

— Сиди здесь с ними. Если начнут вякать — сам сообразишь.

Пробежав жилую палубу, Касьян ворвался в лифт, взлетел к мостику. Вахта сонно пялилась в мониторы.

Миновав рубку связи, Полубой подошел к каюте капитана. Дверь была закрыта. Он осторожно нажал на ручку. Внутри было темно, едва слышно шумел голографический водопад, шелестели листья, какая-то пичуга робко пробовала голос.