Опасные небеса - Владимир Корн

Я протянул перед собой обе руки с раскрытыми ладонями: ничего не имею против. В конце концов, от меня будет не столько помощи, сколько помехи.

– Правда, в трюме будет темновато… – задумчиво протянул он.

– Эта проблема легко решаема, – заверил я его. – В моей каюте есть отличнейший фонарь, который так же легко светит как на земле, так и под водой. Мне все равно он понадобится, чтобы осмотреть л’хассы.

– Тогда, думаю, чтобы не терять времени, вы сразу нам объясните, как их проще извлечь, ваши л’хассы. Судя по тому, что я увидел во время полета в Готинг, это не самое простое занятие.

– Нет, все достаточно несложно, – ответил ему я. – Чтобы извлечь камень из гнезда, необходимо всего лишь провернуть рукоять сбоку от него. В левую сторону. Несколько оборотов, и он на свободе.

На многих кораблях рукояти сняты, хранятся под замком, и достают их только в случае нужды. Такая практика заведена давным-давно после того, как на стоянке один матрос-пропойца извлек л’хасс для известной цели.

На «Небесном страннике» мне даже в голову не пришло хранить их у себя в каюте – у нас в команде люди не те. Ну а теперь оставалось только благодарить Создателя, что все было именно так.

Вообще-то л’хассы, при всей своей дороговизне и редкости, сами по себе камни бесполезные: для того чтобы заставить их работать, необходимы еще и воздействующие на них специальные пластины. Вот их извлечь целая проблема: они часть сложного привода, и возни с ними много. Но пластины, слава богу, не редкость, и стоят они чуть ли не по весу металлов, пошедших на их изготовление.

Когда на мой «Небесный странник» устанавливали привод, пластины пошли от Гильдии подарком, мне за них даже медной клипы платить не пришлось. Хотя чего удивительного при таких ценах на сами л’хассы.

– Теперь следующее. Я так понимаю, капитан Сорингер, что помимо л’хассов вам хотелось бы получить и много других вещей.

– Безусловно, Свэл, безусловно.

При крушении корабля только навигатор Брендос умудрился спасти свою бесценную трубу, а сколько там всего еще осталось? И в моей каюте, и в каюте самого навигатора, и в матросском кубрике, и даже на камбузе? Амбруаз до сих пор сокрушается, что лишился своего сокровища: поварского ножа, сделанного из древнего металла руками самих Древних. Но л’хассы – задача первоочередная.

Затем по порядку: каюта капитана, каюта навигатора, каюта Берни Аднера, каюта этой парочки – Энди Ансельма и Мирры, бывшая когда-то подшкиперской. Ну и наконец, матросский кубрик, там тоже немало ценностей. И обязательно сундучок капитана Кеннета, он должен быть в каюте навигатора.

– Обещать вам, что поднимем все, я не могу, но мы сделаем все, что только в наших силах…

– …за что и получите дополнительную плату, – закончил я за него.

– Ничего не имею против, капитан, – и Свэл рассмеялся в очередной раз.

* * *

– Лиоран, Хруст, давайте, – и оба они, перегнувшись через борт, погрузили головы в воду.

Я последовал их примеру. Но не для того, чтобы увидеть «Небесный странник», при одном взгляде на который каждый раз сжималось сердце. Сейчас Свэл опустит руку с амулетом и сильно его сожмет. Ну а мы будем слушать: не раздадутся ли из трюма корабля, или откуда-нибудь еще, звуки ударов. В том случае, если в корабле притаился гнипельс, его обуяет ужас, он начнет бестолково метаться и, как следствие, шуметь. Или же мы увидим его, на всей скорости покидающего это место. Если, конечно, не оцепенеет, чего бы очень не хотелось.

– Ну что, слышал кто-нибудь хоть что-то? – поинтересовался Свэл, после того как мы вынули головы из воды.

И все дружно покачали головой: нет.

– Давайте еще разок, на всякий случай.

И снова ничего, ни единого звука. Самое интересное, что рыбешки плавали как в ни в чем не бывало, как будто на них совсем не действовал чудесный амулет Свэла. Признаться, меня даже сомнения взяли, что он работает вообще.

– Так и должно быть, – объяснил он, когда я высказал сомнения вслух. – Ну так что, начинаем?

Прыгать в воду я не торопился, дожидаясь того момента, когда он закончит перед погружением свой обычный ритуал. Мне приходилось видеть его в Готинге несколько раз. Сначала Свэл прочтет молитву, начинающуюся словами: «Богиня-Мать, святая и непогрешимая…»

Затем он на некоторое время подставит лицо солнцу, и уже в конце всего этого трижды шлепнет ладонью по воде. Мне и в голову не приходило улыбнуться, настолько серьезным и сосредоточенным было у него лицо. Он, кстати, утверждал, у Лиорана случилась та неприятность с ногой именно из-за того, что тот не выполнил обряд полностью, лишь прочитал молитву скороговоркой.

– Все, – в заключение сказал Свэл, – приступаем.

* * *

«Ну хоть с этим повезло! – мысленно ликовал я, осматривая седьмой, последний л’хасс: все они оказались целыми. – Они еще мне послужат!»

В легких начинало жечь, и все же мне не удалось удержаться от того, чтобы не открутить крепление одного из камней, не вынуть его из гнезда, и не прижать к груди. Свэл дожидался меня на палубе, у входа в трюм, держась за гафель, внимательно оглядываясь по сторонам. Завидев меня, он мотнул головой, мол, пора наверх.

И я согласно кивнул, пора, после чего резко оттолкнулся ногами от палубы.

Так мы и всплывали: сначала я, с крепко прижатым к груди л’хассом, и следом за мной он, постоянно кружась вокруг оси. Гнипельсы не акулы – их атаки молниеносны: казалось бы, он далеко в стороне, и вдруг совсем рядом.

– Не выдержал, – коротко пояснил я, положив камень в баркас, перед тем как самому перевалиться через борт. Лиоран только покачал головой.

Его реакция понятна: я вполне мог упустить л’хасс по дороге наверх, он зарылся бы в песок, или завалился бы между камней и кораллов. И ищи его тогда, скорей всего, безрезультатно.

На палубе «Небесного странника» уже лежала корзина, в которую и будут собирать вещи с погибшего корабля. Фал от нее тянется в баркас, так что достаточно было положить камень туда. Но мне почему-то захотелось поднять его самому. Наверное, потому, что загадал себе: если положу его в баркас сам, то все закончится удачно.

– Капитан! – заорал с берега Гвен.

– Ну что там еще? – буркнул я, видя, как от берега отваливает лодка с Аделардом за веслами.

Ждать пришлось недолго, Лард греб основательно, как и все, за что он принимается, и вскоре она ткнулась бортом в баркас.

– Что случилось, Лард?

– Господин Брендос с Жемчужного связь с нами установил.

Я взглянул на солнце – полдень. Затем посмотрел на гору, где был виден одни из людей Гавела. Все ясно: Рианелю пришло в голову то, чего мне почему-то не явилось – на Жемчужном гор полно, а сам остров в пределах видимости с Дюгони.

– И что он передает? У них там все в порядке?