Живая бомба - Фридрих Незнанский

— Вы сказали, что вас не могут посадить за намерения, — жестко сказал Поремский. — Что вы имели в виду?

— Ничего! — быстро сказал Свиридов. — Ничего не имел. Вам просто послышалось.

Поремский достал из ящика стола диктофон и положил его на стол. Свиридов удивленно уставился на диктофон, но затем в глазах у него мелькнуло понимание.

Поремский, ни слова не говоря, нажал на кнопку воспроизведения.

«— …Твой дурацкий характер доведет тебя до цугундера. Нужно быть мягче с людьми, Роман. А ты небось так на них нагавкал, что теперь они записали тебя в главные подозреваемые. Я ведь предупреждал, что нужно делать все, чтобы отвести от нас подозрение! Предупреждал или нет?

— Раньше нужно было об этом думать! Я тебе говорил, что, прежде чем переходить к активным действиям, нужно было попробовать купить Карася!

— Он не продавался. Ты ведь помнишь, кое-кто из наших общих знакомых уже пытался дать ему на лапу.

— Мало давали — вот и не продавался! Черт! Угораздило же меня влипнуть. Весь последний год одна сплошная полоса невезения. Если так пойдет и дальше, то я точно закончу цугундером. Да и ты вместе со мной.

— Типун тебе на язык, Роман! Лучше думай, как отвести от себя подозрения. Сходи к этому следователю, поговори с ним по душам. Только мягко, Роман, мягко. Чтобы он увидел, что ты готов к сотрудничеству. Чтобы понял, что тебе нечего скрывать. Только ради бога, Роман, старайся не приплетать к разговору мое имя…»

…Поремский остановил запись. Посмотрел на побледневшего Свиридова.

— Хотите расскажу, как все было, Роман Сергеевич?

— Сделайте милость, — тихо ответил Свиридов.

— Узнав о своей отставке с поста гендиректора концерна, вы встретились с Евстигнеевым где-нибудь на загородной даче, чтобы обсудить все последствия этого неприятного для вас обоих события. Посовещавшись, вы решили, что у вас есть единственный выход: убрать Карасева с дороги. Наверняка это предложение высказали не вы, а Евстигнеев. — Поремский выдержал паузу, затем заговорил вновь: — Итак, Евстигнеев предложил убрать Карасева. Вы долго колебались, вам была противна сама мысль об убийстве. Но в конце концов согласились. Любой бы на вашем месте поступил так же. Ведь вам нужно было спасать бизнес. А Карасев сам довел дело до тупиковой ситуации, вина, таким образом, целиком лежит на нем. С этой точки зрения вам не в чем себя упрекнуть. Однако с точки зрения закона вы совершили преступление, за которое обязаны ответить. Но насколько жестким будет наказание, решать только вам. — Поремский чуть склонил голову набок. — Итак, что вы решили? Вы будете с нами сотрудничать?

Свиридов опустил голову и ответил хриплым, усталым голосом:

— Буду. В тот день мы встретились в подмосковном доме отдыха. Владлен отдыхал там после перенесенного бронхита…

— Есть и еще один способ заставить их изменить свои планы!

Слова Евстигнеева заставили Свиридова и Ефимова выйти из мрачной задумчивости, в которой они пребывали до сих пор.

Гендиректор «Титана» обвел их своими грязно-зелеными глазами и объяснил:

— Я подниму вопрос о выходе предприятия «Титан» из концерна, если взамен гусеничного «Антея-2500» нас заставят выпускать колесный «С-400». А если они не согласятся и на это, я просто подам в отставку. Уверен, они не пойдут на подобную кадровую потерю в такой ответственный момент.

— А если ничего не выйдет? — неуверенным голосом спросил Ефимов. — Если Карасев останется при своем мнении? Что мы можем с ним сделать?

Тощие ладони Свиридова сжались в кулаки. Он хмуро посмотрел на Евстигнеева, тот перехватил взгляд коллеги и нахмурился.

— Пока не знаю, — сказал Евстигнеев. — Но что-то делать надо — это факт.

— Это и так понятно, — цоморщился Свиридов. — Что ты конкретно предлагаешь?

Евстигнеев нервно усмехнулся:

— А разве ты не понял? Если на железнодорожном пути лежит дерево и мешает движению поезда, то его… его ведь обычно убирают, правильно?

То есть ты предлагаешь убрать Карасева с пути? — уточнил Свиридов.

— Да, предлагаю. Но это лишь в том случае, если он не переменит свои взгляды.

— Он их не переменит, — тихо сказал Ефимов. — Я знаю таких людей. Он солдат — и до конца будет стоять на своем.

— Солдаты часто гибнут на поле брани, — заметил на это Евстигнеев. — Если ты на передовой, то будь готов к тому, что шальная пуля угодит тебе в голову. Короче… — Голос Евстигнеева окреп и стал звучать веско. — Мы закажем его. Наймем киллера и заплатим ему за убийство Карасева.

— Вот как? И где ты будешь его искать? — насмешливо спросил Свиридов. — Не будешь же ты давать объявление в газету?

Евстигнеев пожал плечами:

— Нет, конечно. Но в Москве множество людей, готовых за приличную сумму убить кого угодно, хоть самого президента. Мы найдем такого человека. Я… — Евстигнеев хищно прищурил маленькие глазки. — Я сам этим займусь.

Нина Ивановна Бойко была очень красивой женщиной. Настолько красивой, что Камельков поначалу даже немного смутился. Правда вот, лицо у нее было чуть-чуть бледней, чем нужно, а под большими карими глазами пролегли легкие тени, но все это можно было списать на переживания последнего месяца.

Жена Бойко сидела напротив Миши Камелькова и помешивала ложечкой кофе.

— Вы знаете, Михаил… Извините, забыла спросить, как вас по отчеству?

— Не важно, — ответил Камельков. — Зовите просто Михаил.

— Вы знаете, Михаил, я ведь видела убийцу мельком. К тому же через тонированное стекло. Не уверена, что я смогу его узнать.

— Ничего страшного, — успокоил ее Камельков. — Не узнаете, значит, не узнаете. Это как у физкультурников: главное не победа, а участие.

Нина Ивановна улыбнулась. Губы у нее были слегка полноватые, а зубы белоснежные, как у актрис, которые рекламируют зубную пасту.

— Что ж, в таком случае я попробую. Давайте ваши фотографии.

Камельков достал из кармана бумажник, вынул три фотографии и протянул вдове Бойко. Нина Ивановна взяла со стола очки, надела на свой изящный носик и принялась не спеша и очень внимательно разглядывать снимки.

— Вот этот, — сказала она, положила фотографию на стол и ткнула в нее наманикюренным пальцем. — Вот этот вроде похож. Конечно, в том случае, если он высок и строен. Потому что у убийцы было спортивное телосложение.

— Он высок и строен, — заверил вдову Миша Камельков. — И спортом занимается вполне регулярно. — Он поднял руку, потрогал опухшее лицо и тихо добавил: — У меня был шанс проверить это на себе.

Нина Ивановна улыбнулась:

— Так это он вас так разукрасил?