Великое восстановление наук, Разделение наук - Фрэнсис Бэкон

все остальные науки. Оно состоит из двух частей: первая исследует наделенную разумом душу, которая является божественной, вторая — душу, но наделенную разумом, которая у нас является общей с животными. Несколько выше, говоря о формах[262], мы уже отметили два совершенно различных вида эманации душ, которые обнаруживаются уже в самом их создании, поскольку одна душа происходит от духа божья, вторая же — из набора элементов. Ибо о возникновении разумной души Священное писание говорит: «Слепил человека из глины земной и вдохнул в облик его дыхание жизни». Создание же неразумной души, т. е. души животных, произошло со следующими словами: «Пусть произведет вода»; «Пусть произведет земля…»[263] И эта душа (в том виде, в каком она существует у человека) является только органом разумной души и сама происходит, подобно душе животных, из праха земли. Ведь не сказано: «Он создал тело человека из глины земной», но — «Он создал человека», т. е. имеется в виду человек в целом, за исключением этого дыхания жизни (spiraculum). Поэтому мы будем называть первую часть общего учения о человеческой душе учением о боговдохновенной душе, вторую же часть — учением о чувственной, или созданной, душе[264]. Мы бы не стали заимствовать этот принцип деления у теологии (поскольку мы все время говорим о философии, а рассмотрение священной теологии отнесли к концу сочинения), если бы это деление не совпадало и с принципами философии. Существует очень много весьма важных проявлений превосходства человеческой души над душой животных, что очевидно даже для философов-сенсуалистов. Но там, где обнаруживается множество столь значительных преимуществ, всегда необходимо установить специфические их отличия. Поэтому мы не слишком одобряем неясные и нечеткие рассуждения философов о функциях души: ведь человеческая душа отличается от души животных не по степени, а по виду, подобно тому как солнце отличается от звезд, а золото — от остальных металлов.

Прежде чем говорить подробнее о видах, необходимо дать еще одно деление общего учения о человеческой душе, ибо то, что мы будем говорить позднее о видах, будет одновременно затрагивать оба деления: как то, что мы только что установили, так и то, которое мы собираемся предложить. Итак, установим еще одно деление науки о душе — на учение о субстанции и способностях души и на учение об использовании и объектах этих способностей.

Установив таким образом это двойное деление науки о душе, обратимся к рассмотрению отдельных ее видов. Учение о боговдохновенной душе, точно так же как и учение о субстанции мыслящей души, включает в себя следующие вопросы, касающиеся ее природы: врождена ли она или привнесена извне, отделена или не отделена от тела, смертна или бессмертна, в какой степени она подчинена законам материи и в какой свободна от них? и т. п. И хотя все такого рода вопросы могли бы получить в философии более глубокое и тщательное исследование по сравнению с тем состоянием, в котором они находятся и настоящее время, тем не менее мы считаем более правильным передать эти вопросы на рассмотрение и определение религии, потому что иначе они получили бы в большинстве случаев ошибочное решение под влиянием тех заблуждений, которые могут породить у философов данные чувственных восприятий. Ведь если субстанция души при ее создании не была извлечена или выведена из массы неба и земли, но является непосредственным творением божественного духа и если, с другой стороны, закономерности неба и земли, собственно, и составляют предмет философии, то как можно требовать от философии познания субстанции разумной души? Наоборот, его следует почерпнуть из того же божественного вдохновения, из которого впервые возникла и субстанция души.

Учение о чувственной, или созданной, душе, в том числе и проблема ее субстанции, правда, находит своих исследователей, однако, на наш взгляд, эти исследования оставляют желать лучшего. В самом деле, что могут дать для учения о субстанции души «конечная причина», «форма тела»[265] и тому подобные логические пустяки? Ведь чувственная душа, т. е. душа животных, безусловно, должна считаться обладающей телесной субстанцией, разреженной под влиянием высокой температуры и сделавшейся невидимой; она представляет собой некое «дуновение», сходное по природе с пламенем и воздухом: податливость воздуха дает ей возможность воспринимать впечатления извне, мощь огня делает ее активной; она питается частично маслянистыми, частично водянистыми веществами, заключена в телесную оболочку и у совершенных животных расположена по преимуществу в голове, проходит по нервам и восстанавливает и поддерживает свое существование с помощью живительной крови артерий. Именно так утверждают Бернардино Телезио и его ученик Августин Дониус[266], и эти рассуждения в известной мере содержат полезные мысли. Итак, как мы уже сказали, это учение требует дальнейшего и более тщательного исследования, тем более что, будучи неправильно истолковано, оно породило суеверные и совершенно ложные, самым ужасным образом вот уже сколько лет попирающие достоинство человеческой души представления о метемпсихозе[267] и об очищении душ, наконец, вообще о слишком близком родстве человеческой души с душами животных. Ведь эта душа является основной у животных, а тело животных является ее органом, у человека же она сама оказывается органом мыслящей души и скорее могла бы называться жизненным духом, чем душой. Вот все, что следовало сказать о субстанции души[268].

Способности души прекрасно известны: это — интеллект, рассудок, воображение, память, влечение, воля, наконец, все то, чем занимаются логика и этика. Но в учении о душе необходимо прежде всего исследовать происхождение этих способностей с точки зрения физики, в той мере, в какой они врождены душе и неотъемлемо принадлежат ей, отнеся к логике и этике лишь исследование их применения и их объектов. Как нам кажется, в этой области до сих пор еще не получены сколько-нибудь значительные результаты, хотя мы бы, конечно, не сказали, что здесь вообще ничего не делается. Этот раздел о способностях души имеет два приложения, которые, впрочем (в том виде, в каком они сейчас существуют), если можно так выразиться, скорее окутывают все дымом, чем светят ярким пламенем истины. Одно из этих приложений — учение об естественном предвидении, другое — учение о чарах.

Древние весьма правильно подразделяли предвидение на два вида — на искусственное и естественное. В первом случае предсказание является результатом рассуждений, основанных на тех или иных фактических признаках, во втором случае оно исходит из самого внутреннего предчувствия души, не нуждаясь в помощи никаких признаков. Искусственное предвидение осуществляется двумя путями: либо оно строится на анализе причин, либо слепо подчиняется одному только опыту. Это последнее, как правило, исполнено всяческих суеверий: таковы