Дети времени - Адриан Чайковски

– Что? – сказала она наконец. – А мне нельзя спасти тебя просто потому, что ты мой друг?

Она удерживала его взгляд так долго, что он был вынужден отвести глаза, почему-то устыдившись вполне оправданной паранойи, которую он испытывал по отношению к ней, по отношению к Гюину, по отношению практически ко всему.

– Ладно, приводи себя в порядок. Поешь, – проинструктировала его она. – А потом у нас с тобой встреча.

Холстен удивленно наморщил лоб:

– С кем?

– Со старыми друзьями. – Лейн кисло улыбнулась. – Вся банда опять собралась, старик. Что скажешь?

Порция потягивается и двигает конечностями, ощущая только что отвердевшую гладкость своего экзоскелета и тесную сеть кокона, которым она себя оплела. Потребность линять застигла ее в крайне неудобный момент, и она оттягивала линьку сколько могла, однако судорожная напряженность во всех суставах в конце концов стала невыносимой, так что она вынуждена была уединиться: целый период вне публичного взора, когда она нервно и дергано выбиралась из старой шкуры, чтобы позволить своему новому скелету обсохнуть и обрести форму.

Во время линьки ее обихаживали различные члены ее дома, который теперь стал в Большом Гнезде главенствующим. Есть еще пара-тройка других, которые, заключив союз, могли бы бросить вызов власти сообщества Порции, но они редко оказываются в дружеских отношениях друг с другом. Провокаторы Порции следят за тем, чтобы они постоянно боролись за второе место.

Тем не менее политическая обстановка в Большом Гнезде сейчас находится в неустойчивом равновесии. Несмотря на доклады, которые Порция получала ежедневно во все время линьки, она знает, что обнаружатся десятки важнейших фактов, которые ей надо будет освоить. К счастью, для этого имеется отлаженный механизм.

В Большом Гнезде Порция – величайшая жрица Посланника, но за месяц ее отсутствия у многих ее сестер возникли амбиции. Они наверняка вели разговоры с этим проворным важнейшим огоньком в небе, приобретая странные, невнятные обрывки мудрости вселенной и используя их в своих целях. Они перехватили масштабные и часто не поддающиеся пониманию проекты, создающиеся по приказу Божественного гласа. Порции придется потрудиться, чтобы восстановить свое прежнее влияние.

Она спускается в соседнее помещение в сопровождении толпы юных самок. По легкому взмаху педипальп к ней приводят самца. Он провел весьма напряженный месяц и присутствовал на всех тех сборищах, куда обычно представителей его пола не допускают. Сторонницы Порции водили его повсюду, куда могла бы ходить сама Порция. Ему подробно растолковывали все послания, все открытия и неудачи, все Божьи декларации. Его хорошо кормили и холили: он ни в чем не нуждался.

Теперь же одна из самок приносит распухший пузырь из шелка. В нем находится очищенное Понимание, которое прошедший месяц добавил самцу. Это – доклад, который при традиционном способе передачи стал бы бесконечным из-за множества деталей. В этом напитке содержится столько тайн дома Порции, что любой враг получил бы все Большое Гнездо на блюдечке.

Порция выпивает жидкость, полную знания: бережно придерживает пузырь педипальпами и, осушив все до капли, передает бурдюк своим помощницам для уничтожения. Она моментально начинает ощущать внутренний дискомфорт: поглощенный нановирус принимается встраивать ворованное знание в ее разум, оценивая строение мозга и копируя знания самца. Уже через сутки она будет знать все, что знает он, – и, скорее всего, лишится некоторых редко использовавшихся мыслительных путей, каких-либо устаревших навыков или давних воспоминаний: они будут переформированы в новое и необходимое.

«Я дам насчет него указания». Она указывает на самца. Как только она убедится в том, что новое Понимание усвоилось, самца устранят: его убьет и сожрет одна из последовательниц Порции. Он слишком много знает – в самом буквальном смысле.

Народ Порции уже ушел от тех первобытных времен, когда самки, как правило, поедали своих самцов после спаривания, – однако, пожалуй, ушел не слишком далеко. Убийство самца, находящегося под покровительством чужого дома, – это преступление, которое требует расплаты, неоправданное убийство любого самца вызывает достаточно сильное общественное осуждение и потому редко практикуется, а виновницы обычно сторонятся, считая расточительной и не владеющей драгоценным достоинством – самообладанием. Однако убийство самца по уважительной причине или после совокупления по-прежнему считается приемлемым, несмотря на изредка возникающие споры по этому вопросу. Просто так повелось – и сохранение традиций на данном этапе в Большом Гнезде считается важным.

* * *

Большое Гнездо – громадный лесной город. Сотни квадратных километров огромных деревьев усеяны косыми ткаными жилищами народа Порции. Они постоянно расширяются и перестраиваются по мере того, как тот или иной дом добивается успехов или приходит в упадок. Величайшие кланы пауков живут на среднем уровне: они защищены от капризов погоды, но достаточно удалены от презренной почвы, где самкам, не вошедшим в группу, приходится сражаться за пространство с роем полудиких хищных самцов. Между домами располагаются мастерские ремесленников, которые производят все уменьшающийся ассортимент тех предметов, к изготовлению которых не удается приспособить специально выведенных муравьев, студии художников, которые ткут, плетут и сооружают изящные узловые тексты, и лаборатории ученых, работающих в паре дюжин направлений. Под землей, среди корней, ползают связанные друг с другом команды муравьев, причем каждое гнездо выполняет свое особое задание. Другие, более крупные муравьиные гнезда расходятся во все стороны за пределами города и заняты производством древесины, горным делом, выплавкой и промышленным производством. И порой войной. Каждая муравьиная колония в случае необходимости вспоминает, как надо сражаться с чужаками, хотя Большое Гнездо, как и его соперники, имеет и специализированных солдат.

По дороге в Храм Порция чувствует, как фрагменты текущих дел встают в ее разуме на место. Да: возникали новые трения с соседями Большого Гнезда. Меньшие гнезда – Семь Деревьев, Речной Каньон, Горящая Гора – снова испытывают на прочность границы территории, завидуя территориям города Порции. Скорее всего, будет новая война, но ее результат Порцию не тревожит. Для грядущих сражений ее сторона сможет собрать гораздо больше муравьев – и их конфигурации будут гораздо более удачными.

Внушительные размеры Большого Гнезда потребовали создания системы общественного транспорта на верхних уровнях. Центральный храм, где властвует Порция, находится на некотором расстоянии от места ее линьки. Она знает, что перевозка разных вещей – это удел Бога, а в число беспокоящих, трудных для понимания планов Бога входят различные способы перемещения с места на место на большой скорости, но пока ни одному дому или городу не удалось осуществить хоть какой-то из этих планов. Тем временем пауки нашли свое собственное решение, хоть и стыдливо сознают его ущербность по сравнению с Божественным Планом.

Порция садится в цилиндрическую капсулу, подвешенную на толстом плетеном канате, и та на огромной скорости несет ее по древесному великолепию, в котором она живет. Движущая сила отчасти берется из шелковых пружин (достижение макроинженерии на основе самой структуры паучьего шелка), а отчасти – из искусственно выращенных мышц, безмозглого куска сокращающейся ткани, проложенного по спинному ребру капсулы и бессмысленно передвигающегося все дальше и дальше: такая мышца имеет высокий коэффициент полезного действия, способна самовосстанавливаться и неприхотлива в питании. Большое Гнездо создало сложную систему таких пересекающихся капсульных дорог, паутину внутри паутины, так же как и еще одну, из нитей вибрационной коммуникации, которые протянуты повсюду, поскольку невидимые пути радиоволн Храм жестко монополизировал.