Новая жизнь 7 - Виталий Хонихоев

клинок из своей руки, кровь брызгает во все стороны и … краем глаза я вижу движение, машинально подставляю под удар руку с пистолетом, отбивая его… отскакиваю назад и давлю на спусковой крючок, целясь в грудную клетку. Выстрела нет. Поднимаю пистолет. Да, так и есть, лезвие почти перерубило затворную раму из пластика, нарушило что-то в механизме спуска и сейчас лучше отбросить его в сторону, даже если он и выстрелит, то скорей всего — разлетится на куски, а с моим везением — обломок затворной рамы обязательно воткнется мне в глаз. Отбрасываю бесполезный кусок металла и пластика, выхватываю нож и …

— Здравствуй Темный друг… — говорю я бесполезные слова. Вокруг нас творится ад и хаос, люди кричат и рубят друг друга, люди молят о пощаде и выкрикивают проклятья, люди умирают и корчатся на земле, заливая ровно подстриженные дизайнерские лужайки кровью, но мы — не замечаем этого, сейчас, тут и здесь — только я и он. Мой противник поднимает вверх клинок длинной катаны и в его глазах я вижу готовность убить. Готовность умереть. И вот сейчас я делаю то, что никогда нельзя делать в бою. Я — расслабляюсь и отпускаю вожжи. Перестаю контролировать себя. Все, я больше не контролирую это тело. Полное Снятие Темной Печати.

Что-то взрывается в моей груди и Темный попутчик — наконец вырывается наружу! Он перехватывает контроль над телом, и я что-то нечленораздельно кричу, брызгая слюной и бросаюсь на противника. Он взмахивает клинком, но я быстрее, намного быстрее! Тело движется само по себе и Темный всаживает свой нож ему в живот, проворачивает и выдергивает, втыкает еще раз и еще! Впивается зубами в шею, выдирая кусок мяса и я чувствую металлический привкус крови на языке. Темный отталкивает его в сторону и тот садится на землю, разглядывая свои вывалившиеся на колени сизые внутренности с красными прожилками. Еще удар ножом — в шею и противник заваливается на бок, заливая все вокруг алой артериальной кровью.

Темный кричит, торжествующе и тут же бросается в драку, раздавая удары направо и налево, выдавливая глаза, круша черепа, выдергивая кишки обратным движением клинка. Он быстрый, намного быстрее меня, он не чувствует боли, он не знает усталости… он просто веселье, просто радость, просто счастье. Счастье убивать. Счастье отрывать руки. Счастье быть собой…

Чья-то татуированная рука с битой… Темный перехватывает ее и практически отрубает взмахом ножа! Еще одна рука и он выворачивает ее, тут же надрезает в локтевом сгибе и … толчком — выдавливает наружу абсолютно белую кость! Засовывает большой палец в глаз кричащему владельцу руки, выдавливая наружу склизкий комочек и отрывая его! Энергия и веселье переполняют его! В каждой из рук он теперь держит по мечу и рычание исторгается из его груди! Веселье! Веселье! Играть!

— Аааргррр! — рычит Темный и обрушивается в темную людскую массу перед ним. Он крутится, мечется из стороны в стороны, он словно взбесившийся блендер и во все стороны летят ошметки плоти, клочки белоснежных рубашек и темных костюмов, руки, ноги и головы! Рассекая сухожилия и кости, выпуская внутренности, проворачивая клинки в ранах, заставляя корчится и плясать от невероятной боли, наступая на глотки тем, кто упал…

— Аагрра! — рычит Темный, идите сюда, вы жалкие твари, предназначенные умирать от моих рук, идите сюда, я придумаю что-то особенно веселое для каждого из вас! Зачем жить, если можно так весело умереть? Вы убьете меня?! Конечно! Конечно! Конечно! Когда-нибудь… но сейчас… Пожалуйста УМРИТЕ!!! УМРИТЕ! АААРГГГАА!!! УМРИТЕ!!! ВСЕ ВЫ!!! УМРИТЕ!!!

Кровавая тьма опускается на мое сознание, и я уже не вижу ничего из-за этой багровой завесы… чудовище продолжает пировать, но мне не место на этом пиру…

….

Когда я открываю глаза, то сперва не могу понять, что я тут делаю и почему у меня так болит в груди. Глотка сухая, будто ее наждаком натирали изнутри. Слабость… я падаю на колено. Где-то далеко — звучит сирена, не то скорой помощи, не то полицейская.

Я с трудом разжимаю руку и на землю падает обломок меча. Что-то сжато во второй руке. Какой-то темный, тяжелый и склизкий комок. Подношу его к глазам и медленно разжимаю пальцы. Комок сизый, местами — красный. С алыми прожилками. Сердце. У меня в руке — чье-то сердце. Сил на то, чтобы отбросить его в сторону уже нет и я просто опускаю руку вниз. Комок плоти падает рядом со мной. Я обвожу взглядом все вокруг, пытаясь понять, что тут происходит. Вокруг меня на траве — лежат тела в черных костюмах. Зеленая трава, аккуратно подстриженная в лучших европейских традициях — залита кровью. Где-то на лужайке срабатывает механизм, и струя воды начинает прыскать вверх и вбок, поворачиваясь против часовой стрелки.

Что я тут делаю и кто эти люди? — толкает в виски первая мысль и я морщусь от ударивших в голову ответов. Да, это люди Кумы. Я же у него в поместье и все было хорошо, ровно до того момента, как Темный не вырвался наружу. Как обычно — я потерял над ним контроль и как обычно — он натворил дел. И еще… как обычно теперь у меня нет сил даже для того, чтобы встать на ноги и уйти отсюда… а уходить надо. Сомневаюсь, что я всех убил, кто-то побежал за подмогой, кто-то за гранатометом, а кто-то дурной мог и в полицию позвонить.

Надо вставать на ноги, там за воротами — ждут Бьянка с Сорой… я специально начал атаку сразу же, чтобы сделать все до того, как они начнут свой спектакль… но сейчас надо уходить, иначе с этих инициативных станется начать меня искать. И вообще надо уходить… даже если они останутся на месте. Не дело тут валяться на травке, поливаемым водочкой, пусть даже это так приятно… просто лежать и не думать ни о чем, чувствуя, как капли воды стекают по лицу… или это слезы?

— Вот ты где! — раздается голос и я поднимаю голову. Сора. Она стоит у ворот в сад и капли крови стекают по лезвию ее меча. Капли воды — по ее лицу. Она даже не моргает, не морщится, когда струя воды окатывает ее. Она обводит взглядом внутренний дворик, и я не вижу на ее лице ужаса или неприятия этой сцены. Дочь самурая больше самурай чем сам самурай?

Сора вкладывает меч в ножны и как-то внезапно оказывается рядом со мной, заглядывает в глаза, проводит руками по телу, осматривая.