Путь на эшафот - Виктория Холт

Катерина стала подпевать в такт музыке. Кто-то из молодых людей присоединился к ней. Катерина заметила, что он самый красивый из всех. Она пела и не сводила с него глаз. Он обратил ее внимание на баржу, плывшую по реке. На ней везли фигуру, напоминавшую дракона. Фигура двигалась по палубе, шевелила своим длинным хвостом и извергала из пасти огонь. Толпа ревела от восхищения. Катерина хохотала, юноша тоже. Ей показалось, что он зовет своих друзей присоединиться к ней и другим девушкам. Катерина визжала от удовольствия, смотря, как чудовища, окружившие дракона, веселят публику. Глаза Катерины наполнились слезами умиления, когда она увидела на одной из барж девушек, певших нежными голосами. Они пели о красоте и добродетели королевы Анны.

Пришлось ждать довольно долго, пока вся эта процессия вернулась обратно, уже сопровождая королеву. Однако скучно не было – день был великолепен, развлечений много.

Люди ели сладости, пили вино. Все было очень интересно, особенно после того, как рядом с Катериной появился тот красивый юноша, предлагая ей пирожные.

– Я наблюдал за вами, – сказал он.

– Да, сэр, я это заметила!

Она выглядела старше своих лет, щеки ее горели – связь с Мэноксом сделала ее взрослой. Ей, наверное, лет пятнадцать, подумал Фрэнсис Дерхэм. Самый хороший возраст.

– Попробуйте эти конфеты, – предложил он ей.

– С удовольствием. – Она взяла пирожное. – Не могу дождаться, когда появится королева!

– А вы видели Ее Величество? Говорят, она прекрасна!

– Видела ли я ее? Конечно, видела. Должна сказать вам, сэр, что она моя кузина.

– Ваша кузина? Я знал, что вы живете в доме герцогини Норфолк. Но я не знал, что вы ее внучка.

– Да, я ее внучка.

Он был удивлен тем, что герцогиня Норфолкская разрешает своей внучке, такой молоденькой и такой хорошенькой, гулять без присмотра. Но не стал говорить об этом, а сказал возбужденным голосом:

– Значит, мы с вами родственники!

Катерина обрадовалась. Они стали перечислять свою родню. Юноша оказался прав – между ними существовали родственные связи, хотя и дальние.

– Как великолепно! – воскликнула Катерина. – С вами я чувствую себя под защитой!

Эта мысль была ей очень приятна, так как теперь она не чувствовала себя спокойно с Мэноксом – она боялась встреч с ним и под разными предлогами от них уклонялась. Его слова, сказанные Марии Ласселс, поразили и испугали ее, и, хотя Катерина не хотела обидеть Мэнокса, ее больше не тянуло к нему. Теперь же, когда она встретила Фрэнсиса Дерхэма, ей казалось, что Мэнокс ее совсем не интересует, так как Фрэнсис был совсем другим. Это был джентльмен с прекрасными манерами, хорошим воспитанием. И даже во время этой первой встречи, чувствуя, что его влечет к ней так же, как и Мэнокса, она стала сравнивать их, и все ее восхищение музыкантом померкло, а потом совсем пропало.

Фрэнсис думал: «Ее бабушка сейчас с королевой, поэтому девушка гуляет одна. Но она слишком молода, чтобы гулять одной. Нужно защитить ее от возможных неприятностей, и я это сделаю».

Он все время был с ней рядом. Они гуляли по берегу реки, видели королеву в королевской лодке, на которой оркестр играл нежные мелодии. За королевской баржей ехали баржи ее отца, герцога Саффолкского и других знатных людей.

– Она отправляется в Тауэр, – сказал Дерхэм.

– В Тауэр! – Катерина вздрогнула, а он засмеялся.

– Почему вы смеетесь? – спросила она.

– Вы выглядите такой испуганной.

Тут она стала рассказывать ему о своем детстве, о Долл Тэппит и охраннике Уолтере, о глубоком колодце и узких темницах, о криках, которые, по словам охранника, раздавались в камерах пыток.

– Мне не хотелось бы, – сказала Катерина, – чтобы моя милая кузина ехала в Тауэр.

Он снова засмеялся, удивляясь ее откровенности.

– Разве вы не знаете, что процедура коронации всегда происходит в Тауэре? И покои, где это происходит, сильно отличаются от темниц и колодцев, уверяю вас!

– И все равно мне это не нравится!

– Какая вы милая и добросердечная девочка, – сказал он, а сам подумал: «Ей нельзя разрешать гулять одной без присмотра». Он был возмущен, что те, кто должен был за ней присматривать, не делали этого. Ему нравилось находиться с ней, она была такой молоденькой, такой невинной и в то же время такой… женственной. Она очень привлекательна для мужчин, их будет тянуть к ней, а это для нее очень опасно. Он сказал Катерине:

– Мы должны быть на этом празднике вместе, и не только сегодня. Можем встретиться и вместе погулять по берегу.

Катерина обрадовалась. Этот юноша внушал ей доверие. Ей хотелось думать о ком-то с любовью, Мэнокс же больше не вызывал в ней подобных чувств.

– Вы очень добры.

– Наденьте свою самую простую одежду. Вы не должны выделяться в толпе.

– Простую? Но вся моя одежда очень простая!

– Я хочу сказать, что когда мы будем гулять в толпе, вы уже не будете Катериной Ховард из Норфолка. Вы будете просто Катериной Смит или еще кем-то. Как вам нравится мой план?

– Очень нравится! – Катерина рассмеялась. Они стали строить планы, которые затем осуществили, так как вместе наблюдали за процессией возвращения королевы из Тауэра. Они бродили по городу, а на Грейсчерч-стрит смешались с толпой. Они восхищались убранством и красочностью празднества, знаменами из шелка и бархата. Они видели, как мэр встречал королеву у ворот Тауэра, французского посла, судей, посвящение в рыцари по случаю празднества. Видели аббатов и епископов и разряженного герцога Саффолка, вынужденного забыть в тот день о своем недовольстве. У него в руках был серебряный жезл, знак его назначения на должность верховного констебля Англии.

Взглянув на этого человека, Катерина крепко сжала руку своего спутника, и тот вопросительно взглянул на нее.

– Чем ты взволнована, Катерина Смит?

– Я подумала о его жене, сестре короля, которая, как я слышала, умирает. Он же выглядит таким веселым.

– Он просто не показывает своих чувств, – прошептал ей на ухо Дерхэм. – По его виду нельзя сказать, что он не любит королеву… Но не будем говорить об этом.

Катерина вздрогнула, а потом рассмеялась.

– Мне кажется, гораздо приятнее носить простые одежды и быть частью толпы, чем королевой. Сейчас я не менее счастлива, чем моя кузина!

Он сжал ее руку. Вначале он испытывал к ней только дружеские чувства, теперь же дружба стала перерастать в нечто большее. Катерина Ховард была такая милая, любящая и очаровательная!

Девушка затаила дыхание. Она увидела королеву. Анна ехала в открытой коляске, устланной золотой парчой, в белом как снег платье. Ее прекрасные волосы были распущены, а на голове плотно сидела маленькая шапочка, украшенная драгоценными камнями. На ней было одеяние из серебряной ткани, а сверху мантия из того же материала, подбитая горностаем. Даже те, кто был настроен против нее и шепотом выражал свое недовольство, умолкли, пораженные ее красотой. Она как бы околдовала их.