Самойловы-2. Мне тебя запретили - Инна Инфинити

— Ладно, проехали.

Мне не нравится этот тон. В груди тут же вспыхивает буря, но я силой усмиряю ее, чтобы не усугублять конфликт.

— Мой агент говорит, что нам следует официально подтвердить наши отношения.

— Зачем? — удивляюсь.

— Это положительно отразится на моей популярности. У тебя высокий рейтинг.

Что?

Молчу какое-то время, пытаясь решить, что ответить.

— Я не вижу смысла заявлять об этом публично, — наконец, говорю. — Кому надо, тот и так знает, что мы вместе. К тому же мы не прячемся на публике, везде ходим вдвоём.

— Тогда тем более не вижу проблемы заявить об этом публично. Раз и так все уже знают.

— А как же влюблённые в тебя школьницы? — спрашиваю, пожалуй, слишком резко.

— Маркетолог провёл аудит подписчиков во всех моих социальных сетях. У меня сейчас больше поклонниц среди девушек, которые уже состоят в отношениях.

— Я посоветуюсь со своим агентом, — зло рявкаю. — Антуан должен оценить, как такое заявление отразится на моих поклонниках среди мужчин. Вдруг журналы, где я в купальнике, перестанут покупать.

Теперь уже я разворачиваюсь с обидой и удаляюсь в другую комнату. Через пять минут слышу, как хлопает входная дверь, а затем открываются ворота. Райан отправился к себе.

Мы не разговариваем несколько дней, а затем все же миримся.

Есть у Райана и еще один минус помимо помешанности на собственной популярности — алкоголь и вечеринки. Он постоянно устраивает в своем особняке тусовки, на которых напивается до отключки. Если Райан не звонит мне три дня — значит, он все эти три дня пьёт.

У нас первое мероприятие, на которое мы решили пойти вместе. Нет, публично о своих отношениях мы еще не заявляли, но совместный выход в свет и так это подтвердит. Я еду к Райану домой, где застаю его спящим на полу в окружении пустых бутылок, окурков от сигарет и пакетиков белого порошка.

— Просыпайся, пьяная скотина, — пинаю его ногой.

В ответ мне раздаются нечленораздельные звуки.

— Я сейчас сниму тебя в таком виде и запощу в Инстаграм. Посмотрим, как это отразится на твоей популярности.

Мои последние слова имеют действие. Пьяное ОНО разлепляет веки.

— Детка, это ты? — мямлит.

— Вставай давай! — повышаю голос. — Нам уже пора собираться. Не ты ли хотел, чтобы нас чаще видели вдвоём?

В последнее время Райан даже стал лезть ко мне целоваться на улице, чтобы это сняли папарацци.

— Детка, я так хочу тебя, — ноет. — Давай ты сверху? — и подзывает меня к себе пальцами.

Еще раз со всей силы пинаю его ногой.

— Вставай, скотина, — шиплю сквозь зубы.

Капитан Америка снова мычит что-то нечленораздельное, а я направляюсь в ванную. Набираю полное ведро холодной воды, возвращаюсь в обгаженную и обкуренную гостиную и выливаю воду на пьяное тело.

Райан резко распахивает глаза и делает глубокий громкий вдох.

— Сейчас приедут стилисты! Вставай, мать твою.

Я отшвыриваю ведро в сторону и ухожу в выделенную для меня комнату в особняке Джексона, где висит подготовленное для сегодняшнего вечера платье. Неуверенные шаги Капитана Америка раздаются сначала по лестнице, а потом по коридору второго этажа. Щёлкает замок ванной и включается душ.

Персонал, обслуживающий голливудских звезд, еще и не такое видел, но мне все равно ужасно стыдно, когда я открываю стилистам дверь, и они попадают в гостиную, больше напоминающую помойку, чем дом всемирно известного актера.

Нас с Райаном собирают в разных комнатах, чему я рада. Мне совсем не хочется видеть этого оборзевшего, и я уже на полном серьезе подумываю никуда сегодня не идти. В последний месяц мое настроение стабильно держится на минусовой отметке. Дело не только в отвратительном поведении Райана. Гребанный Армани до сих пор меня маринует. Я понимаю, что дело в моей стоимости, но Леруа не намерен снижать ценник. В итоге я вся такая распрекрасная топ-модель, которую ни один дом моды не берет своим лицом.

У меня есть два варианта: дать Леруа больший процент или вовсе сменить агента. Второй вариант мне не нравится. У меня нет к Антуану щенячьей благодарности, я считаю, что моя карьера — это на 90% моя заслуга, ведь я вспахивала, как проклятая. Но Леруа действительно хорошо делает свою работу, единственная моя претензия к нему — слишком задранная стоимость моих услуг, из-за чего я многим оказываюсь не по карману. Есть модели не хуже, но которые стоят дешевле, чем я.

А давать агенту больше денег — это шаг назад. Когда-то он имел с моего гонорара 80%, а я несчастные 20%. Сейчас у нас ровно противоположная пропорция, и я из принципа не хочу снижать свой процент.

— Платье, мисс, — обращается ко мне один из стилистов.

Другие покидают комнату, пока чернокожая женщина помогает мне надеть наряд и босоножки. Когда я выхожу в обгаженную гостиную, Райан уже там: трезвый, красивый и с виноватым видом. У меня рука чешется — так сильно я хочу влепить ему пощечину за его поведение и бесконечные пьянки. Почему-то в его контракте с агентом нет пункта об алкоголе.

Стилисты убираются восвояси, и Райан осторожно подходит ко мне.

— Детка, ты сногсшибательна, — осматривает меня с головы до ног.

Становится вплотную и кладет руки мне на талию.

— Убери от меня свои грязные лапы, — цежу. — Ты мне омерзителен.

— Детка, прости, я больше не буду столько пить.

— В предыдущие разы ты тоже так говорил!

— Этот раз точно был последний.

Во двор заезжает автомобиль. Я скидываю с себя ладони Джексона и тороплюсь к машине. Пока мы едем на премьеру, я демонстративно отворачиваюсь к окну и не отвечаю ни на один вопрос Райана. Но вот мы подъезжаем к красной дорожке, и прицелы фотокамер поворачиваются в нашу сторону.

Швейцар открывает дверь. Райан, нацепив на лицо в прямом смысле голливудскую улыбку, вылезает из салона и протягивает мне руку. Я не могу не принять ее. С такой же счастливой улыбкой до ушей, как и у моего парня, следую за ним по красной дорожке.

— Натали, Райан, означает ли ваш совместный выход, что вы официально подтверждаете ваши отношения? — выкрикивает кто-то из журналистов.

— Не комментируем, — сухо отвечаю.

Райан выпускает мою ладонь и обнимает меня за талию.

Черт.

Но я не могу прилюдно скинуть с себя его руку.

— Какого хрена? — шиплю, когда мы заходим в помещение.

— Детка, остынь, все хорошо. Завтра все первые полосы будут забиты нами.

— Да пошел ты! — только и успеваю сказать перед тем, как к нам подходят знакомые.

Весь вечер мы с Райаном проявляем на публике ненавязчивое внимание друг к другу, а когда поздно ночью возвращаемся домой, я захлопываю перед его лицом дверь своей комнаты.