100 великих географических открытий - Вячеслав Маркин

Начало научному исследованию Новой Земли положила экспедиция Федора Розмыслова, имевшего чин «штурмана поруческого ранга», отправившаяся в 1768 года на острова проверить сообщение промышленника Якова Чиракина об узком «поперек острова» проливе. Архангельский губернатор Головцын решил, что проливом этим можно было бы пройти в Карское море и дальше – на Обь и в Америку. Узнать бы только, свободен ли он ото льда… Для этой цели и послан был Федор Розмыслов. Кроме этого, экспедиции предписывалось «осмотреть в тонкости, нет ли на Новой Земле каких руд и минералов, отличных и неординарных камней, хрусталя и иных каких курьезных вещей, соляных озер и подобного, и каких особливых ключей и вод, жемчужных раковин, и какие звери и птицы, и в тамошних водах морские животные водятся, деревья и травы отменные и неординарные и тому подобных всякого рода любопытства достойных вещей и произращений натуральных».

Такой была программа у Федора Розмыслова. Вполне научно-исследовательская. И комплексная. Розмыслов и его спутники вернулись в Архангельск, привезя с собой первую карту пролива, разделившего два острова Новой Земли.

В проливе Маточкин Шар на Новой Земле

Его работу по съемке берегов продолжал адмирал Ф. П. Литке, четыре раза плававший к Новой Земле на военном бриге «Новая Земля». Льды не пропустили корабль в Карское море, и удалось только провести с палубы брига съемку западного берега, о подобной съемке восточной части островов, как заявил Литке, и речи быть не может – это придется делать сухопутной партии геодезистов.

Познакомившись с книгой Литке о его плавании к Новой Земле, молодой выпускник Кронштадтского штурманского училища, прапорщик Петр Пахтусов не согласился с его выводами. Он знал, что поморы проходили в Карское море. Значит, можно завернуть и на восточный берег, по крайней мере, южного острова.

Но у молодого прапорщика нет никаких средств для экспедиции. И он начинает переписку с властями: в 1821 году подал докладную записку в Управление генерал-гидрографа, доказывая, что в Карское море пройти вполне возможно в определенные годы, нужно построить карбас по поморскому образцу и назначить на него команду человек десять. А там за несколько лет, время от времени зимуя на востоке острова, удастся завершить работу, начатую Литке и Розмысловым. Правительство медлило с ответом. А тем временем к проекту Пахтусова присоединился архангельский ученый-лесовод, смотритель корабельных лесов Петр Клоков. Это был один из энтузиастов идеи плавания к устьям сибирских рек. И он предложил Пахтусову включить в свою программу еще одну задачу – достигнуть устья Енисея. Для такой экспедиции нашлись и средства – Клоков заключил договор с архангельским купцом и судостроителем Брандтом, поверившим в то, что он станет первооткрывателем морского торгового пути на Енисей.

Суда были построены на архангельских верфях и спущены на воду. Первого августа 1832 года карбас «Новая Земля» и шхуна «Енисей» покинули архангельский порт. До мыса Канин Нос корабли шли вместе, а дальше «Енисей» под командой капитана Кротова вошел в Маточкин Шар, направившись и Карское море. «Новая Земля» во главе с Пахтусовым пошла к южному новоземельскому берегу. Выдержав сильный шторм и преодолев по разводьям полосу ледяных полей, окутанный туманом карбас бросил якорь в губе Ширичихе. От острова Бритвина Пахтусов начал опись южных берегов, открытых им и нанесенных впервые на карту. Зимой Пахтусов проводил (тоже впервые) регулярные, через каждые два часа, метеорологические наблюдения. А когда появилось солнце и стало немного теплее, он возобновил топографические работы. Сделаны открытия неведомых прежде заливов, проливов, островов.

Особенно много новых географических названий легло на карту Пахтусова во время весеннего похода на север вдоль восточного побережья южного острова, возвращение из которого по растаявшему снегу было очень опасным и тяжелым. В июле, когда вскрылось море, зимовщики погрузились на карбас и продолжили съемку берегов, двигаясь на север. Они дошли до Карского моря. Возвращаться решили через Маточкин Шар – в Архангельск, обозначив на своей карте обрывистый мыс, высившийся над входом в пролив. Его назвали мыс Рок, имея в виду судьбу, не позволившую завершить начатую работу. Карбас Пахтусова был так потрепан двумя штормами в Баренцевом море, что пришлось направиться не в Архангельск, а в Печорскую губу, в Пустозерск. Там очередным штормом корабль был выброшен на мель и совсем разбит волнами. Вынужденный его бросить, Пахтусов, взяв с собой записи, карту и инструменты, выехал в Архангельск на оленях. Путь этот через заснеженную тундру занял два месяца. В самом конце 1833 года он прибыл в Архангельск.

Следующей весной экспедиция снова идет к Новой Земле и снова на шхуне с карбасом. На борту шхуны, которую вел Пахтусов, выведено имя погибшего, по-видимому, капитана «Енисея» Кротова. Карбасом командовал штурманный кондуктор Август Циволько, с которым Пахтусов познакомился в Петербурге.

На этот раз Пахтусов начал со съемки западных берегов. В конце августа вошел в Маточкин Шар, но пролив, свободный в прошлом году ото льда, теперь был непроходим. Снова – зимовка. Как только потеплело, Циволько отправился снимать восточный берег, ему также удалось заснять значительную часть Северного острова. Он дошел до мыса Выходного и островов, впоследствии названных островами Пахтусова.

У западного же побережья появился на карте мыс Крушения, названный так не случайно. Здесь карбас Пахтусова был раздавлен льдами и затонул. Люди едва успели выгрузиться на лед. На двух маленьких шлюпках они высадились на острове Берха, поставили палатку и приготовились к «робинзонаде». Неизвестно, сколько времени она продлилась бы, но тут случилось невероятное – в пустынном море возник парус! Промысловая ладья случайно появилась именно в этих местах. В Архангельск прибыли 7 октября 1835 года, а ровно через месяц Пахтусов скончался, успев составить краткий отчет об экспедиции: здоровье его было подорвано нечеловеческими условиями, в которых выполнял он свой долг первооткрывателя.

Его труды продолжил Август Циволько, работавший на Новой Земле в 1837 и 1838 годах. Но последняя зимовка оказалась исключительно тяжелой – цинга унесла жизни девяти человек, в том числе и Августа Цивольки.

Первое пересечение ледникового покрова Новой Земли сделал в 1908 году геолог Владимир Русанов, тогда студент Сорбоннского университета в Париже. Судьба этого полярного исследователя сложилась трагически: в 1912 году его судно «Геркулес» со всем экипажем исчезло во льдах.

На протяжении четырех столетий предпринимались многочисленные попытки пройти из Атлантического океана в Тихий через Северный Ледовитый океан. Северо-восточный проход – так на протяжении пяти столетий обозначался морской путь в Тихий океан вдоль северных берегов Европы и Азии. Впервые мысль о возможности пройти этим путем в Китай и Индию высказана была в книге итальянца Паоло Джовио Новокомского «О посольстве Василия к Клементу VII», изданной в 1525 году. В ней приведены слова русского посланника в Риме Дмитрия Герасимова.