Чудная деревня. Пятая часть. Тамбовский изгнанник - Татьяна Анатольевна Нурова

а если она разозлится и выживет, то… — А если все сложится так ты ее сразу же и спалишь своим составом.

— Звучит просто, — протянул Никита, задумчиво.

— Так то да, — согласился Домовой, — но хорошо выполненная работа и должна выглядеть просто, обыденно, — пойми у тебя нет права на ошибку.

— Может мне еще отдохнуть, а то я как-то еще не очень себя чувствую, — спросил Никита.

— Так тебе и не надо по лесу бегать или тяжелое таскать, тут главное все правильно сделать, а твой вид ее расслабит, она ведь знает уже кто ты. — Говорю же сильная она, а твои слабости ее обманут, так что откладывать не будем, — произнес Домовой строго.

— А, что будет с этим местом, когда мы ее убьём, заинтересовался Никита.

Домовой задумался, а затем раздраженно махнул рукой, — давай ка пока это сделаем, а там уже увидим, что выйдет и еще подумаем.

Хоть Никите и не хотелось тащится в этот страшный дом, но и причин отказываться не было, да и сколько тянуть можно то. Поэтому он согласно кивнул Домовому, — хорошо я все сделаю как надо, и мысленно добавил, — если получится.

План Домового выглядел действительно просто, зайти, вытащить, убить. Никита не знал, как правильно называется та сущность, за которой он завтра пойдет на охоту, точно не упырица. У нас в России народ не заморачивается классифицировать нежить точно, относится без пиетета и всех одинаково обзывает. Даже в специальных книгах частенько идут расхождения по виду нежити, только внимательно прочитав описание можно понять о какой такой очередной упырице идет речь. И частенько упырица вполне может оказаться демоницей. Но Никита знал точно, что на таких тварей идут сильные охотники и не по одиночке, те, которых специально натаскивали на обольстительниц с сильным ментальным даром. А он хоть и когда-то был лучшим, но всегда был просто бойцом, пехотой за которым шли асы, а его задачей было принять первый удар и отвлечь на себя. Тогда он не переживал за это, охотники учатся долго, и он планировал перейти через год на другой уровень обучения, он тогда все не мог решить на какую специализацию ему обучаться дальше, все выбирал и просто пробовал себя беря разные контракты, а здесь ему приходится тяжко делать все самому, а знаний и умений не хватало. Домовой, который раз выручает его. Сам он кроме пожара придумать ничего не смог, хотя понимал, что это глупо, нежить в доме этого просто не допустит. Она спокойна пока не видит угрозы, ей сейчас вполне комфортно, и она совсем не хочет отпугивать людей, а вот если разозлится спалит все село, это без вариантов. Никита уже понял, что она, когда голодна то в состоянии заманить к себе человека и ей еды хватает надолго.

— Кстати Птах, а как думаешь почему она Стасика не съела?

Птах постучал по лбу своим сухеньким кулачком, — зима, морозы, она спала, душу выпила и снова сытая уснула, а Борис и Петр его утащили да похоронили. — А летом тем же мужик пропал, думаю она его как раз-таки и спрятала, оставила на еду целиком.

Никиту сегодня никто не тревожил, видно и все вправду решили, что он на ладан дышит и боялись беспокоить его. Он тоже решил, что нужно отдохнуть, когда еще будет такая возможность просто повалятся весь день на кровати, отвлекаясь только на готовку и еду. Ночь тоже проспал хорошо, организм наверстывал упущеное и совсем не протестовал против такого вот отдыха.

А утром Никита до рассвета встал на молитву, ему нужно было очистить себя, настроить, ведь его враг будет бить в первую очередь по его душе. Выворачивать его тяжкие мысли и обиды, обещать награду, и он просил сил у Бога сил противостоять всем искушениям и не дать душе погибнуть.

Домовой молча дал ему кусочек воска перемешанный с порошком трав, — заклей уши сразу, действует, как только она заговорит, помни пять минут не больше, в подвал не спускайся- смерть, и удачи тебе.

Никита размял воск в руках, разделил комочек и залепил тщательно слуховые проходы, но звуки не исчезли. Как и обещал Домовой этот воск должен гасить только ментальную атаку упырицы. Взял в руки небольшой матерчатый мешочек с порошком, положил его в карман. Бутылки с зажигательной смесью он тоже взял просто в руки, их он оставит у дома. Идти не хотелось, но Никита вздохнул и вышел, оборачивается не стал, но знал, что за его спиной Домовой ему поклонился, вместо прощания и он будет переживать за него и ждать. Никита не спеша дошел до проклятого дома, он ведь и не приглядывался к нему никогда, а так то дом хорош. Высокий, просторный, кажется хозяева недавно покинули его, плотно закрыв ставни, заходи и живи, если сможешь. Никита стер защитные знаки вокруг дома и немного нервничая направился к крыльцу, протянул руку к двери, с непонятным ожиданием потянул на себя. Дверь открылась легко и без скрипа, Никита вошел в полную темноту, но страх исчез, темнота казалась уютной. Дверь за ним захлопнулась сама с громким стуком. Никита достал пару свечей из кармана, зажег их и стал оглядывается куда их пристроить. Невероятно, в доме все сохранилось так, как будто хозяин вышел на минутку. Яркие ковры на стенах и на полу, шторы до полу такие же яркие и новые, — Иван же толком здесь и не жил, — мелькнуло у Никиты в голове. Нарядный сервиз в серванте, даже древний телевизор в углу, тогда, наверное, этот дом был обставлен по той моде, — снова подумал Никита. Огромная печь так и стояла посреди дома свежевыбеленная, нарядная. Люк в полу был открыт приглашающе, но Никита не спешил, Домовой запретил спускаться вниз, пригрозив что если Никита так сделает, то обратной дороги ему уже не будет. Упырица сама должна выйти. Никита бесцеремонно прошелся по дому, присел на огромную железную застеленную белым кровать, покачался на ней, заставив кровать жалобно заскрипеть. Открыл комод и стал перебирать вещи, затем небрежно неплотно прихлопнул ящик. На комоде лежали современные вещи, пара бумажников, перстень, крестик с цепочкой, несколько зажигалок, — трофеи нежити от тех, кто сюда забредал. Домовой как в воду глядел, когда сказал, что в доме идеальный порядок, Оксана при жизни была очень чистоплотной девушкой и лучший способ ее разбудить и выманить это устроить легкий беспорядок. Но пока ни звука не доносилось ни откуда, и в доме казалось звуки звучат глухо, вязнут в такой плотной темноте. Время здесь как бы