Большая книга ужасов. 39 - Ирина Андреева

Я описала Машке всю церемонию, рассказала про чудище в зеркале, упадок сил на лестнице после второй «процедуры» и уже начала рассказывать про свое бегство от гигантских пауков, как в комнату пожаловал Данилка.

— А где мой обещанный «пересказник»? — спросил он про сборник кратких содержаний.

— Будет тебе «пересказник», уйди, не мешай нам, — отмахнулась от него сестра, желая дослушать историю.

— У меня, между прочим, сочинение завтра, а я из-за твоей подруги не могу узнать, о чем идет речь в произведении! — возмутился мальчик.

— Даня! Я дам тебе «Сто золотых сочинений», сиди и списывай! — И Машка кивнула брату на дверь.

— Так в том-то и дело, что в книжке золотые сочинения, а мне надо обычное, на троечку. Тем более что с этих книжек списывают все, и сочинения получаются одинаковыми!

— Даниил, возьми сам из моей сумки свой «пересказник», — ответила я, зная, что иначе нас не оставят в покое. — Сумка лежит в прихожей под вешалкой.

Данилка исчез, я продолжила свой рассказ, но он длился недолго. Даня снова появился в комнате. Под мышкой он держал вожделенную книгу, а в руках какой-то красно-черный мячик.

— У Ирки новое хобби? Она вязать научилась? — спросил он, подбрасывая мяч.

— Не меняла я хобби и имидж тоже, — ответила я надоедливому ребенку.

— Тогда почему у тебя вместе с этой книгой клубок лежит? Я решил, что у тебя, как у нашей Махи, появился прынц, и ты решила ему свитер связать или шарф.

Я встала с дивана и подошла к Никитину. В руках у него оказался вовсе не мяч, а клубок из красных и черных шерстяных ниток, скрученных между собой. Взяв клубок, я недоуменно повертела его. Как нити смогли так лихо сплестись между собой? Из двух маленьких клубков получился один большой.

Я велела Данилке немедленно положить клубок обратно в мою сумку, — во-первых, нечего брать чужие вещи (я же разрешила вынуть только «пересказник»), во-вторых, Еремея велела мне убрать клубок с порчей куда-нибудь подальше, а значит, его явно не следовало держать посторонним. Мало ли что, вдруг от него исходит какое-нибудь вредное излучение!

— Что с тобой? — спросила Маша, видя, как я обеспокоена.

— Машка… я чувствую, что снова попала в какую-то странную историю. Что-то злое, мрачное и страшное рвется в наш мир. Скорей бы вернулась Еремея и отвезла клубки к стенам монастыря.

— А их нужно обязательно отвезти к монастырю?

— Да. У Еремеи в доме даже есть специальная корзина для таких клубков. Она снимает с людей порчи и кладет туда клубки, и когда их много накапливается, она увозит их все разом к какому-то монастырю, где они очищаются праведными молитвами.

Желая подбодрить и успокоить, подруга напоила меня чаем с конфетами, и я уже собиралась уходить, как снова позвонил Пашка. Манюня вновь весело защебетала с ним по телефону, накручивая на палец свой светлый локон, а меня попросила подождать пять секунд — она мне одну важную вещь скажет.

Я опять присела на диван и принялась ждать. Но Машкины пять секунд не соответствовали ни пяти, ни пятнадцати минутам! Я взглянула на часы и решила — жду еще несколько минут и ухожу. За окном уже смеркается, у меня столько важных дел, а она все треплется и треплется! Хватит, встаю и ухожу, Машка расскажет мне все в школе.

На улице было уже довольно темно. Сентябрь подходил к концу, день стал значительно короче, а погода не радовала солнцем.

«Только бы дождь не полил, — подумала я, глядя на хмурое небо. — Зонтик я с собой не взяла, капюшона у куртки нет, так что мокнуть буду по полной программе».

Чтобы избежать прохладного осеннего душа, я решила сократить путь до дома: пройти между гаражами, пересечь два двора и мимо заброшенного продовольственного склада выйти на Юбилейную улицу, на которой я жила. И мне бы оставалось пройти всего метров двести до моего дома, если бы я и в самом деле вышла на эту улицу. Но…

Вместо жилых многоэтажных домов стояли полуразрушенные, покосившиеся старые здания с обгорелыми стенами и выбитыми стеклами.

— Наверное, свернула не там, — решила я и повернула обратно.

Возле склада топтался какой-то сухонький старичок, собирал пустые бутылки, дымя папироской. Я прошла мимо и, вернувшись к гаражам, пошла чуть правее, чтобы правильно выйти к своей улице.

К своему удивлению, я вышла к какому-то пустырю. Даже не знала, что в наших краях такой есть. Довольно большой участок земли, поросший бурьяном, уже пожухлым, заваленный битым стеклом, консервными банками, пустыми бутылками и прочим мусором. По краю пустыря шла поросль какого-то уже оголившегося кустарника, а за ним снова железными угрюмыми коробками стояли гаражи.

Может быть, моя улица будет за ними?

Холодный ветер все сгущал тучи, становилось все темнее и темнее.

Громко каркнула пролетавшая над пустырем ворона. От ее крика мне стало не по себе, будто не на пустыре стоишь рядом с жилым районом, а где-то на кладбище.

Наверное, надо было не мудрить дальше с дорогой, не бродить по неизвестным местам, а вернуться на центральную улицу и пойти по ней домой, не сокращая путь. Но я упрямо решила: короткой дорогой, так короткой, и полезла по грязи пустыря к гаражам.

За гаражами, к моему огромному удивлению, стоял склад, а возле него сухонький дедушка по-прежнему курил папироску, держа в руке сетку с бутылками.

— Что за чертовщина! Он же должен быть там, — и я оглянулась назад. Голова медленно начинала идти кругом. — Хотя, может быть, это не тот склад, и не тот старик. Почему в школе не преподают ориентирования на местности? Вот так заблудится ученик какой-нибудь в трех гаражах, вернется из-за этого поздно, а учителя потом начнут: «Почему ты не все уроки выучил?»

Пока я стояла как вкопанная на одном месте, пытаясь собраться с мыслями и понять, в какой части нашего района я нахожусь, дедушка с авоськой подошел ко мне. Пользуясь случаем, я хотела спросить, как мне выйти на Юбилейную, но, взглянув на него, я от ужаса онемела.

Передо мной стоял вовсе не старичок. Передо мной стояло то самое лохматое серое чудовище из зеркала. Маленькими желтыми огоньками светились два его глаза.

Я бросилась бежать. Не знаю, что нужно было от меня этому существу, но интуиция подсказывала, что ничем хорошим наша встреча не закончится, если я немедленно не скроюсь.

Я вновь пересекла пустырь, протиснулась между гаражей, и вот уже, казалось, должна быть улица, но вместо нее снова гаражи, заброшенный склад, вновь дикий пустырь, улица с обгорелыми домами… Чудовище неслось за мной по пятам, оно лихо перепрыгивало через гаражи, одним большим прыжком перелетело пустырь, ведь у него были не человеческие ноги, обутые в неудобные для бега ботинки, как у меня, а мохнатые лапы с огромными когтями, как у какого-нибудь зверя.