Триумф солнца - Уилбур Смит

Сержант Халед подтащил ящики с патронами, а Пенрод, сжав рычаги управления, направил стволы до нижнего предела, тщательно прицелился и нажал на спусковой крючок. Пулемет подпрыгнул от первого залпа, задрожал, как раненый зверь, и стал поливать дервишей пулями.

Даже самые храбрые воины не смогли бы устоять перед таким шквальным огнем из двух орудий. Беспрерывный поток свинца отогнал ансаров на край оврага, где они скучились до такой степени, что не могли даже повернуть назад. Только через некоторое время оставшиеся в живых стали отходить к берегу и лихорадочно цепляться за лодки, пытаясь скрыться от пуль за их бортами. Но и там их доставал пулеметный огонь. Пули врезались в воду, вздымая фонтаны брызг, пробивали борта утлых лодок и поражали уцелевших дервишей. Те были легкой мишенью, и при каждом попадании из ран вырывались струйки крови, словно вода из продырявленного кувшина.

Когда забрезжил рассвет, первые лодки отчалили от берега, увозя с собой груды человеческих тел. А пулеметы строчили, пока не скрылось из виду последнее судно дервишей. Над рекой и портом повисла напряженная тишина, нарушаемая отчаянными криками овдовевших женщин на берегу Омдурмана.

Пенрод отошел от пулеметной установки, стволы которой раскалились докрасна, будто их только что вынули из кузнечного горна, и огляделся с таким чувством, словно только сейчас очнулся от кошмарного сна. Не удивило его лишь присутствие Якуба.

– Я видел Османа Аталана в первых рядах наступающих.

– Я тоже видел его, господин.

– Если он остался на этом берегу, мы должны во что бы то ни стало найти его. Если он жив, я хотел бы видеть его. Если мертв, отошлем его голову всепобеждающему Махди. Это могло бы удержать ансаров от новой попытки взять город штурмом.

Прежде чем покинуть редут, Пенрод подозвал к себе сержанта Халеда.

– Присмотри за нашими ранеными и скорее отправь их в госпиталь. – Он знал, что это бесполезно, поскольку оба врача сбежали из города несколько месяцев назад, предварительно разворовав и продав все медицинские препараты и оборудование, а оставшиеся в госпитале старые суданские женщины пользовали раненых травами и какими-то своими традиционными способами. Он слышал, что Ребекка Бенбрук пыталась обучить женщин более современным методам лечения, но из этого ничего не вышло, поскольку сама она не имела медицинского образования. Правда, она показала им, как можно остановить кровотечение и перевязать раны, но на этом все и закончилось. А еще заставила их кипятить воду для питья и приносила иногда дополнительные порции дурры и зеленых лепешек.

Не успел он произнести и слова, как вдруг услышал пронзительные вопли. Он посмотрел в ту сторону и увидел на краю оврага женщину в длинной черной одежде, склонившуюся над раненым дервишем. Проживавшие в городе арабские и нубийские женщины имели какое-то особенное чутье на смерть и бежали к погибшим или раненым еще до того, как туда слетались вороны и другие птицы-стервятники.

Раненый дервиш извивался всем телом, а она остервенело колола его острием небольшого ножа. Потом изловчилась и, воткнув нож в его шею чуть пониже уха, рассекла кровеносный сосуд и отпрыгнула в сторону, чтобы хлынувшая из раны кровь не запачкала ее. Пенрод давно уже знал, что не стоит вмешиваться в эти дела, поскольку арабские женщины во многих отношениях превосходили даже самых жестоких мужчин. А эта даже не скрывала своих намерений. Он брезгливо поморщился и отвернулся.

– Сержант, мне нужны пленные для допроса. Оставь в живых как можно больше. – И посмотрел на Якуба. – Пошли, всевидящий храбрый Якуб. Нам надо все осмотреть и выяснить, нет ли здесь эмира Османа Аталана. Последний раз я видел его на берегу, когда он рассаживал отступающих дервишей по лодкам.

– Подождите меня, Пен, я пойду с вами, – раздался тонкий голос Эмбер, показавшейся из блиндажа.

Он опять забыл о ее существовании. Ее волосы растрепались и слиплись в грязные клочья, под голубыми глазами виднелись темные круги и ссадины, а желтое платье покрывали грязные пятна и густой слой пыли.

– Я когда-нибудь избавлюсь от тебя? – с нарочитой строгостью спросил он. – Эмбер, ты должна немедленно отправиться домой! Здесь тебе не место!

– На улицах сейчас крайне опасно, – резонно заметила девочка. – Если хотите знать, многие дервиши не уплыли на лодках, а скрылись в городе. Я видела, как сотни их бежали вон туда. – Она показала рукой через плечо. – Они могут захватить меня, изнасиловать или просто перерезать горло. – Слово «изнасиловать» было новым в ее лексиконе, хотя она слабо представляла себе, что оно значит.

– Эмбер, здесь много трупов и умирающих, – тщетно пытался вразумить ее Пенрод. – Это не место для юной леди.

– Во-первых, я уже не раз видела мертвых, – кокетливо заметила она, – а во-вторых, я еще не леди, а маленькая девочка. К тому же с вами я буду чувствовать себя в полной безопасности.

Пенрод рассмеялся, хотя на самом деле ему было не до смеха. После ожесточенного боя он всегда пребывал в благодушном настроении и часто терял чувство реальности.

– Маленькая девочка? – повторил он. – Возможно, но только внешне, во всем же остальном уже проявляются хитрость и лукавство, свойственные всем представительницам твоего пола. Ну ладно, пошли.

Они спустились к реке, где начинался овраг. Первые лучи солнца осветили шпили городских минаретов, разгораясь с каждой минутой. Пенрод и Якуб осторожно продвигались вперед, осматривая изувеченные пулеметными пулями тела ансаров. Некоторые из них были еще живы, и Якуб порывался прикончить их своим кинжалом.

– Нет! – строго сказал Пенрод, кивая на идущую сзади Эмбер.

Якуб с трудом скрывал свое возмущение.

– Я просто хочу совершить акт милосердия и помочь этим несчастным душам поскорее пройти через врата рая.

Но Пенрод решительно запретил ему добивать раненых, и Якуб, крайне раздосадованный, все же подчинился воле хозяина.

Капитан искал зеленый тюрбан Османа Аталана и обнаружил его на берегу реки возле каменной арки тоннеля. Человек в зеленом тюрбане лежал вниз лицом в мутной илистой воде недалеко от берега. Сквозь промокший распахнутый халат Пенрод увидел, что это высокий стройный мужчина атлетического сложения. В его спине зияли две черные раны от пуль, настолько большие, что сомнений не оставалось – это были пули от его пулеметов. Возле ран с ошметками кожи и мяса уже вились речные рыбешки, привлеченные запахом крови. Один конец тюрбана свисал в воду, напоминая пучок водорослей, колеблемых быстрым течением. Длинные черные волосы Османа Аталана скрывал тюрбан, и только отдельные пряди выбивались из-под него.

Пенрод вдруг почувствовал горькое разочарование от такого исхода, будто его обманули в лучших ожиданиях. Но дело было не только в этом. Он давно уже ощущал, что связан с Османом одной судьбой, и никто не остановит этот поединок. И вот сейчас все кончилось, но он не радовался тому, что достойный противник погиб в суматохе атаки и теперь лежит в грязной воде, как собака в сточной канаве, а мелкие рыбешки обгладывают его бездыханное тело.