Общество контроля. Как сохранить конфиденциальность в эпоху тотальной слежки - Джон Фасман

Однако в Окленде, судя по всему, удалось избежать такой мелочности. Как сказал Джо Деврис, основная идея постановления – в том, чтобы правительства использовали информацию так, как вы хотите. Они должны рассказывать людям, как собираются ее использовать. Пусть у вас будет система, позволяющая следить за тем, чтобы данные применялись так, как нужно. И если власти будут делать что-то другое, пусть будут последствия.

Вторая задача консультативной комиссии – разработать типовое законодательство, касающееся конфиденциальности и защиты данных. В достижении этой цели участникам помог ACLU, Американский союз защиты гражданских свобод. Вскоре после создания комиссии союз выступил с инициативой общественного контроля за полицейским наблюдением (CCOPS), основной целью которой является поощрение местных сообществ к надзору за использованием полицией технологий слежения[213].

На начало 2020 года более тридцати городов и округов приняли или разрабатывали законодательство о CCOPS, основанное на законопроекте, подготовленном ACLU. Законопроект хорошо продуман и детализирован. По сути, он предназначен для того, чтобы не за полицией, а за гражданами было последнее слово в отношении технологий, используемых властями. Городские советы должны одобрять покупку и развертывание военных технологий и технологий наблюдения любым городским агентством. Обычно этим занимаются муниципальная полиция, пожарная служба (к ее ведению относятся датчики и камеры для обнаружения пожаров на свалках) или муниципальные транспортные службы (устанавливают камеры в автобусах и поездах, используют данные для записи и отслеживания рутинных поездок людей и определения типовых маршрутов).

Третья задача состоит в том, что комиссия предписывает агентствам разрабатывать политику использования технологий, регулярно отчитываться о ее соблюдении и публиковать отчеты. Это не означает, что агентства остаются без необходимых им инструментов или должны запрашивать одобрение каждый раз, когда хотят внедрить какую-либо технологию. Например, в Окленде действует исключение неотложных обстоятельств. Оно позволяет полицейскому департаменту быстро запускать беспилотники, например, когда нужно найти человека, который подозревается в стрельбе в сотрудника полиции, или наблюдать за крупными общественными мероприятиями, такими как парад в честь победы городской баскетбольной команды Golden State Warriors, который за один день собрал на улицах около миллиона человек.

Таким образом, полицейские департаменты могут, когда нужно, использовать любую технологию, они просто должны потом отчитаться: что именно использовалось, почему и как. Очевидно, это исключение создает лазейку в политике использования. Но без него департаменты оказались бы в затруднительном положении и, вероятно, не так легко согласились бы на достойный общественный контроль. Мне кажется, лучше получить их согласие на условиях наличия такой лазейки, чем вообще не получить согласия. Конечно, этим могут злоупотреблять, но регулярные проверки должны снижать опасность постоянных или системных нарушений.

В типовом законопроекте нецелевое применение оборудования для слежки квалифицируется как нарушение правил, наказуемое штрафом в размере 2500 долларов США и/или шестимесячным тюремным заключением. Эта планка, по словам Девриса, для полицейских профсоюзов оказалась неприемлемой. «Мне пришлось пойти в профсоюзы и сказать: послушайте, ребята, цель не в том, чтобы вас наказывать. Это делается для того, чтобы представить последствия, и тогда люди относятся к этому серьезно. Затем мне пришлось вернуться в комиссию по защите частной жизни и сказать: ребята, нельзя говорить каждому сотруднику, что он может сесть в тюрьму за выполнение своих прямых обязанностей, если не отчитается о каждом небольшом шаге в применении технологий слежки».

Это чуть не сорвало сделку. Активисты справедливо полагали, что без эффективного правоприменительного механизма, который предусматривал бы наказание за несоблюдение правил, постановление о неприкосновенности частной жизни было бы пустым звуком. Но полиция и другие городские служащие тоже справедливо беспокоились, что их могут оштрафовать или отправить в тюрьму за любой невинный промах. В конце концов Окленд остановился на наборе прогрессивных наказаний, начиная с дополнительной тренировки за первое нарушение и вплоть до дисквалификации за повторные нарушения. Хотя технически несоблюдение постановлений городского совета является мелким правонарушением, уголовные наказания в постановлении не предусматривались.

Возможно, этот процесс вызвал чувство ущемленности у обеих сторон. Офицер полиции предупредил Девриса, что принятие закона о неприкосновенности частной жизни приведет к резкому росту числа убийств. Некоторые активисты, без сомнения, жаждали более строгих наказаний и правоприменения, а некоторые городские служащие не хотели вообще ничего. Но разработка эффективного законодательства – это процесс компромисса. В лучшем случае он признает права маргиналов и дает гарантию, что они будут услышаны – и почувствуют себя услышанными, – но не предоставляет им решающего голоса в дебатах.

Последние четыре задачи комиссии носят административный характер. Она должна проводить слушания и консультировать городской совет; быть в курсе других федеральных, государственных и местных законов, касающихся технологий наблюдения, и давать рекомендации городскому совету по этим вопросам; ежегодно представлять отчеты с подробным описанием того, как власти города использовали технологии наблюдения, и с учетом этого определять, нужно ли внести изменения в политику использования и хранения данных; а также рассматривать любые предлагаемые изменения в DAC и, опять же, предлагать совету рекомендации по этому вопросу.

Комиссия начала свою деятельность с разработки политики использования технологий, которые у полиции уже были – камер наблюдения, стингрэев и т. д. Эта работа все еще продолжается. Задача комиссии состоит в том, чтобы отдельно рассмотреть каждую технологию сбора и хранения данных, которая находится в собственности города, и задать использующему ее агентству простые, но важные вопросы: для чего применяется эта технология? почему она необходима? какие данные она собирает? как долго вы их храните? у кого есть доступ к серверу, на котором хранится собранная информация?

Впервые услышав об этом процессе, я приготовился обнаружить антагонистические отношения между комиссией и полицией. Но этого не случилось. Тим Берч, который тогда представлял в комиссии Департамент полиции Окленда, сказал, что совместная работа побуждает задуматься о том, какие технологии действительно необходимы[214].

Продумывание политики использования и обнародование ее перед внедрением новых технологий имеет два преимущества. Во-первых, оно способствует прозрачности, то есть повышает доверие общественности к полиции. Оклендская комиссия считает, что полиция должна отчитываться – и не только перед мэром или выборными должностными лицами, как это имеет место во многих других городах, но и перед гражданами, входящими в комиссию.

У граждан Окленда исторически были непростые отношения с правоохранительными органами. В 1966 году Бобби Сил и Хьюи Ньютон основали в Окленде партию «Черная пантера». Причина создания партии объяснялась в одном из десяти пунктов ее программы: «Мы считаем, что можем положить конец жестокости полиции в нашем чернокожем сообществе, организовав группы самообороны чернокожих для защиты нашего чернокожего сообщества от расистских притеснений и жестокости полиции».

С 1956 по 1971 год в ФБР действовала программа контрразведки (COINTELPRO), которая включала тайное, часто незаконное наблюдение и проникновение в группы