Флот Людовика XV - Сергей Махов

В 1743 году умер сын Канходжи — Самбхаджи и новым правителем Конкана стал Туладжи Ангриа. Нападения на британские корабли и суда продолжали и длились с завидной регулярностью.

Все более влезая в дела разных политий Индостана, и французы, и британцы сделали следующий шаг — они приступили к формированию туземных частей на европейский манер. Первые части сипаев (с персидского — «солдат») появились во Французской Индии в 1719 году в Пондишерри. Уже к 1720 году губернатор Дюма смог создать 10-тысячный отряд сипаев, который эффективно решал проблемы с непокорными индийскими правителями.

В 1741 году губернатор английской колонии Телличери (Tellicherry) Уэйк использовал к своей пользе глупое, заносчивое поведение французского коменданта форта Маше Дируа и сумел натравить на конкурента нескольких индийских князей, которые осадили город. На помощь колонии срочно приплыла эскадра губернатора французских островов Иль де Франс и Реюньон Бертрана Франсуа Маэ де Ла Бурдонэ, выдвиженца Морепа. Состав отряда был следующим: королевские корабли — 64-пушечный «Марс» и 44-пушечный «Гриффон», а также вооруженные суда ОИК «Флери», «Брильянт», «Эмабль», «Реноме» и «Парфэт». Как только эскадра подошла к городу, ла Бурдонэ высадил десант, и индийские войска сразу же сняли осаду. Уэйк, ничтоже сумняшеся, послал Дируа письмо, в котором поздравлял французов с удачным окончанием осады. Бурдонэ, прочитав этот образчик эпистолярного жанра, довольно громко пробурчал: «Думаю, англичанин поздравил нас не от чистого сердца». Корабли простояли на рейде Маше до ноября 1742 года, потом ла Бурдонэ взял курс на Порт-Луи. Совместно с Дюпле адмирал решил убрать Дируа подальше из Маше, а здесь поставить более способного губернатора. Дируа задвинули в благополучный Шандернагор, но там также возникли сложности — с 1742 года на территорию Бенгалии начались вторжения маратхов, которые разоряли провинцию и фактории европейцев.

Бенгальский наваб сразу же решил возместить убытки за счет европейских купцов. Налоги возросли настолько, что служащие компаний начали мечтать о новом нашествии маратхов. В 1744 году стоимость товаров, поступавших из Бенгалии в Европу, сократилась вдвое. Начавшаяся англо-французская война нанесла бенгальским компаниям новый удар.

Вести о войне дошли до Дюпле лишь в октябре 1744 года. Дюпле сразу же вышел к представителям британской ОИК с просьбой применить в колониях положения «Договора двух Сфер»[152] и соблюдать нейтралитет, независимо от того, как идут дела в Европе. В ответ мадрасский директор англичан прислал письмо, в котором благодарил французов за дружественное предложение, но прямого ответа на просьбу Дюпле не давал, ссылаясь на «указания свыше». Военные корабли обеих держав начали отчаянную охоту за торговыми, связь между отдельными портами окончательно нарушилась. В этих условиях индийский правитель Бенгалии постоянно прибегал к вымогательству, обещая то одной, то другой компании свою поддержку за деньги. Французская Бенгалия была в самом критическом положении: в Шандернагоре едва теплилась торговая жизнь, остальные коммерческие центры перестали существовать.

В свою очередь, ла Бурдонэ, пребывавший в этот момент во французском Нанте, получил инструкции от Морепа и Орри, в которых в случае войны между Англией и Францией разрешалось нападать на колонии и торговые суда противника в Индии. Это же письмо содержало и совершенно глупую и опасную приписку: «Если какой-либо участок земли будет захвачен, в период наступления относительного спокойствия он должен быть немедленно возвращен противной стороне». Отметим, что эта приписка чуть позже сыграет роковую роль в судьбе Французской Индии, Бурдонэ же понял ее следующим образом — он может совершать лишь корсарские набеги по типу атаки Картахены французами в Орлеанскую войну или набега Дюгэ-Труэна на Рио-де-Жанейро в Войну за испанское наследство. О присоединении новых земель к Французской Индии не может быть и речи. Эти непонятные шараханья очень мешали.

После смерти Флери в политику пришли временщики, мало чего понимающие в дипломатии. Министр иностранных дел маркиз Рене-Луи д'Аржансон был человеком неглупым, но мудрости ему явно недоставало. Именно он вместе со своим братом Марком Пьером, военным министром, так настаивали на открытом вступлении Франции в войну с Англией. Именно д'Аржансону принадлежала идея высадки Молодого претендента в Англии. Из-за поспешного вступления в войну французы совсем не успели подготовить колонии к началу военных действий.

В сентябре 1744 года Бурдонэ на 56-пушечном фрегате[153] «Фье» (Fiere) пришел на Иль-де-Франс. С ним было подкрепление в Индию — 30-пушечные приватиры «Дофин», «Ясон» и «Эркюль», на самом же на Иль-де-Франсе срочно вооружались суда Компании — 600-тонный «Эрье», 650-тонный «Шандернагор» и 380-тонный «Дюпле», все они получили по восемнадцать орудий. Ла Бурдонэ так оценивал свои экипажи: «Три четверти из этих людей никогда не нюхали моря и почти все, включая солдат, не знают, что такое пушка или ружье. Они слишком добры, чтобы защищаться, когда их атакуют, и способны только грузить ящики на корабль». Сразу же по выходу в море адмирал Островов всерьез занялся боевой подготовкой экипажей. Бурдонэ не обращал внимания на знатность, выдвигая в капитаны и офицеры только достойных. Сам не жалел себя, но не жалел и других. За пять месяцев из сборища кораблей была создана сплаванная, боевая эскадра, каждым кораблем командовал ретивый и знающий капитан. Одновременно адмирал занялся тренировками и армии. Вскоре армейские части стали образцовыми, способными противостоять даже регулярным формированиям.

В свою очередь, англичане послали в Ост-Индию эскадру коммодора Кертиса Барнетта в составе 60-пушечных «Депфорда», «Мидуэя», 50-пушечного «Престона» и 20-пушечного фрегата «Долфин». Основной задачей этого соединения были защита бенгальских факторий и противодействие французам и маратхам.

Концентрация сил

Во Франции война уже отразилась на финансовом положении Компании Обеих Индий.

Если в первые месяцы войны акции ОИК стоили 2 тысячи ливров и колебания на бирже были небольшими (акционеры стабильно получали по 150 ливров дивиденда на каждую акцию), то уже 1 января 1745 года, после того, как представители ОИК объявили о приостановке выплат, цена акций сразу же упала на 200 ливров, а на следующий день — еще на 600 ливров. На Рождество во Францию вернулись несколько кораблей ОИК, и акционеры стали требовать либо произвести выплаты, либо начать банкротство компании. Поскольку самыми крупными акционерами были король и его родственники, а большинство мелких акционеров, которые и начали бузу, принадлежали к дворянству мантии (чиновники, судейские, откупщики), а также к крупной буржуазии, на их недовольство не обратили особого внимания. После доклада правления Компании в феврале 1745 года, где Совет директоров заверял, что задержка выплат — это временная мера, пайщики несколько успокоились.