Лето диких цветов - Кэтрин Тейлор

– Нет, не волнуйтесь. Вам ничто не угрожает, – с улыбкой заверила она девушку.

– Хорошо. Тогда… я отнесу эти папки Ларри Суонсону. Он должен еще раз проверить планы по проекту «Ломбарди». Так велел ваш отец. Или вы сами хотите это сделать?

Зои покачала головой, удивившись, что последняя неделя так оторвала ее от рутины.

– Нет, нет, отдайте их Ларри.

Морин кивнула и уже хотела уйти. Вдруг она остановилась.

– Я вам больше не нужна? – неуверенно спросила она. – Я знаю, еще только пять часов, но у моей матери сегодня день рождения. Я собиралась быстрее закончить с работой, чтобы вернуться домой пораньше. Я ведь не знала, что вы придете. Но я охотно…

– Можете уйти раньше, – ответила Зои. – Как уже было сказано, на работу я еще не вышла.

Морин с благодарностью улыбнулась.

Когда Зои снова осталась одна, она вошла в приемную, где стоял стол ассистентки, и двинулась дальше, в свой кабинет. Ее рабочее место выглядело непривычно пустым, но каждый предмет в этой комнате она знала как свои пять пальцев. Многие годы здесь находилось средоточие ее жизни, и все же это место не пробуждало в ней никаких эмоций.

Зои не сожалела, что в ближайшем будущем больше не сможет сюда войти, и в некотором роде даже почувствовала облегчение, когда закрыла дверь и вернулась в коридор.

Теперь она понимала, что это не ее место. И оно никогда ей не принадлежало.

По пути к кабинету отца Зои прошла мимо закрытой двери Филиппа и вспомнила неприятный разговор, состоявшийся между ними. Когда они наконец оказались в Лондоне, Филипп по просьбе Зои отвез ее прямо на фирму и сразу ушел в свой кабинет.

Теперь Филипп знал все, в том числе и то, что ей вскоре предстоит перенести операцию на мозге и что это хирургическое вмешательство представляет опасность. Он смутился и тотчас предложил ей свою поддержку. Злоба, которую он излучал на утесах, казалось, рассеялась без следа. Так же относительно спокойно он воспринял тот факт, что Зои теперь не хотела выходить за него замуж, словно и рассчитывал на это. Возможно, Филипп, как и она сама, уже давно чувствовал, что их отношениям чего-то не хватает, и эта сцена с Джеком стала лишь последним аккордом? Зои надеялась на это, ведь тогда для него все закончилось бы не так уж плохо.

Зои решительно сосредоточилась на том, что ей предстояло сделать, и подошла к самой последней двери в коридоре. Она постучала и, войдя в приемную отцовского кабинета, почувствовала, что пульсирующая боль в голове усилилась. Она мучила Зои с тех пор, как та попрощалась с Роуз и уехала с Филиппом из Пендерака. Таблетка, которую она приняла, казалось, не подействовала: улучшение не наступило – стало только хуже. Зои чувствовала себя просто ужасно.

– Мисс Бивен! – В глазах Филлис Портер мелькнуло удивление, когда Зои вошла в комнату. – Как хорошо, что вы здесь! Ваш отец уж очень беспокоится о вас.

Зои ничего не ответила, лишь взглянула на опрятно одетую секретаршу отца. Той было за пятьдесят, но за большим столом, где она организовывала рабочий день Джорджа Бивена, эта женщина выглядела вне возраста и каждый раз особенно приветливо улыбалась, увидев Зои. Но все же Зои так и не смогла полюбить эту женщину.

– Он у себя? – коротко бросила она.

Филлис взглянула на дисплей телефонной станции.

– Он как раз разговаривает по телефону. Но можете смело заходить. Он интересовался, когда вы вернетесь.

Зои снова кивнула, потом постучала в дверь кабинета и вошла в комнату.

Кабинет Джорджа Бивена был лишь немногим меньше ее собственного или кабинета Филиппа, он тоже был обставлен современной, но довольно простой и функциональной мебелью.

Ее отец сидел за столом и разговаривал по телефону. Он был не из тех, кому непременно нужно демонстрировать свое главенствующее положение. Джордж Бивен знал другие способы показать, кто здесь босс.

Джордж тут же закончил разговор и вскочил, как только увидел дочь.

– Зои! Дорогая моя, где же ты пропадала? – воскликнул он со злостью и облегчением. – Мы так за тебя…

– Я была в Пендераке, папа, – перебила его Зои.

Отец хотел обойти стол, чтобы приблизиться к дочке, но резко остановился, и Зои заметила, как он побледнел.

– Какого черта ты там забыла? – мрачно спросил он, очевидно, не совсем уверенный в том, что ему теперь делать с этой информацией.

– Я хотела выяснить, что произошло в ту ночь с Крисом, – заявила она и заметила, как окаменело лицо отца.

– Ты могла бы сэкономить время. Никто этого не знает. А если и знает, то этот человек держит язык за зубами уже долгие годы, – сердито проворчал он, и Зои тут же сообразила, на кого намекает отец.

– Джек к этому не имеет никакого отношения, – объяснила она. – Однако ты прав: в самом деле есть человек, который молчал все эти годы, но теперь набрался смелости и рассказал правду.

Отец растерянно уставился на нее.

– Значит ли это, что ты знаешь, почему твой брат упал с утеса?

Зои ощутила легкое головокружение и быстро ухватилась за подлокотник стула для посетителей, который стоял перед письменным столом. Она подтащила его к себе и присела.

– Да, теперь я знаю это, – сказала она и подождала, пока отец опустится в свое кресло.

Она рассказала ему все, что поведал ей Гарри Оуэн. Когда Зои закончила, в комнате на какое-то время воцарилась тишина.

– Гарри Оуэн? – тихо переспросил отец. – Это был Гарри Оуэн?

– Нет, он этого не делал. Это был несчастный случай. Но именно он в ту ночь был рядом с Крисом.

Джордж Бивен с презрением фыркнул.

– Этот тип врет. Крис был абсолютно нормальным. И вовсе он не любил мужчин.

– Нет, папа, это не так, – настаивала Зои. – Я тоже ничего не знала, но Крис писал об этом в своем дневнике. Там все есть, я могу тебе его показать, если хочешь. Он любил Гарри Оуэна и хотел вместе с ним…

– Вздор! – взревел отец так громко, что Зои испуганно вздрогнула. Он вскочил и уперся руками в столешницу: – Крис давно образумился в этом отношении.

Зои почувствовала, как ее сердце словно сжала ледяная хватка. Она вдруг поняла, что скрывалось за словами отца. И казалось, он тоже осознал, что выболтал, потому что выпрямился и отвел взгляд в сторону.

– Значит, ты знал, – сказала Зои, глядя на него в упор. – Ты знал, что Крис был гомосексуалом.

– И когда он тебе об этом сказал? – спросила Зои, схватившись за лоб, едва выдерживая боль, которая разрасталась и пульсировала у нее в голове.

Джордж Бивен подошел к окну и посмотрел в пустоту. Казалось, он глубоко погрузился в свои мысли.

– Ему тогда было четырнадцать или пятнадцать лет. Я хотел кое-что с ним обсудить и нашел Криса в музыкальной комнате. Он сидел за роялем и наигрывал чудесную мелодию с исписанного ручкой нотного листа, на котором сверху было нарисовано множество сердечек. Заметив меня, он прекратил играть и хотел спрятать лист с нотами. Я спросил его об этом листе – он соврал, что сам сочинил мелодию. Я поинтересовался, для кого именно, но он наотрез отказался отвечать. «Ты можешь смело признаться, если ты влюбился в девочку», – заявил я ему. А он спросил: «А если это не девочка?» – Джордж Бивен обернулся к Зои. – Я сказал, чтобы он так не шутил. Но заметив, что Крис говорит серьезно, разозлился на него. Я ему говорил, чтобы он образумился, чтобы выбросил из головы подобные мысли. Говорил, что это сделает несчастным его и нас вместе с ним, что люди начнут распускать о нем сплетни, если Крис не будет хранить это в секрете. И что я больше ничего не хочу слышать об этом.