Волчьими тропами - Купава Огинская

— Тише.

Жрец подошел ближе, и первые бледные фигуры, находящиеся к нему ближе всего, протянули руки к краю его плаща. Они ползли по снегу, извивались, но делали это уже беззвучно.

Оборотни, впервые услышавшие ведьм и неосознанно схватившиеся за оружие, только спустя несколько мгновений смогли разжать сведенные судорогой пальцы, а я даже не пыталась этого сделать, мертвой хваткой вцепившись в ладонь Свера. Он не возражал, а я так чувствовала себя в безопасности.

Самые энергичные ведьмы доползли до выходца и получили первую в своей жизни ласку.

Легко касаясь их голов, он что-то нежно шептал. Тихие, добрые слова, словно он разговаривал не с человеком, а с птицей. Хрупкой и пугливой.

— Спроси, — попросил меня один из оборотней. Высокий, крепкий, переживший свои лучшие годы, но не потерявший силы, он стоял в шаге от меня, уверенно сжимая в руке топор, но на ведьм смотрел без злости, — может он их с собой забрать? В свой мир. Чего им тут делать, землю отравлять.

Я неуверенно подняла взгляд на вожака, ожидая, что скажет он. Свер кивнул, разрешая мне говорить.

— Иви-нар?

Он рассеянно обернулся и глаза его, прозрачные и сияющие, словно смотрели сквозь меня.

— Да?

— ‎Они… — сглотнув вязкую слюну, я почувствовала, как Свер большим пальцем мягко гладит мою руку, — ты можешь забрать их с собой? В свой мир? Какая им тут жизнь? Они же вас ждут.

— Не могу, — жрец грустно улыбнулся, опустив глаза на ведьму, голодным взглядом провожая каждое движение его рук, — их тела слишком слабы для наших земель. Они не выживут там.

— ‎Никак нельзя, — перевела я ответ жреца оборотням.

— ‎Но вы можете больше не беспокоиться, — с рассеянной, сочувственной улыбкой, продолжил говорить Иви-нар, — они уйдут и больше не побеспокоят вас. Я найду для них смысл жизни.

— ‎ Что он сказал? — полюбопытствовали сзади.

— ‎Говорит, ведьмы нас больше не побеспокоят, он об этом позаботится.

Сейчас, безобидные, даже беззащитные и такие счастливые, полностью поглощенные речью жреца, ведьмы вызывали лишь жалость. Не только у меня, оборотни странно переглядывались, на ведьм смотрели неверяще, удивленно, будто только сейчас их увидели. Не опасных, непонятных и пугающих врагов, а несчастных, искалеченных детей.

Расчувствовавшись, я шмыгнула носом, быстро вытерев холодными пальцами стыдные слезы. Не пристало Огневице плакать, мне по статусу не полагалось быть растроганной.

— Ты что? — удивленно спросил Свер, заметив мои телодвижения.

— Рада очень, — призналась тихо, голосом в котором дрожали слезы, — что чудеса все же случаются.

Как бы мы не готовились, сколько бы раз не повторяли план действий, трубный вой, низкий, тяжелый и особенный, для всех стал неожиданностью.

— Рано же, — прошептала Ашша, так и застыв с недонесенной до рта ложкой. Каша медленно капала в тарелку.

Я была полностью согласна со змеевицей. Рано.

Я еще не подготовилась, не придумала слова для прощания, да и вообще, как-то это все нелепо. Я же… я...

— Яра! Пора. Мы должны добраться до прохода раньше, чем он откроется, — Свер, при первых звуках трубы влетевший в помещение с улицы, за шкирку вытащил меня из-за стола.

Он тяжело дышал, сверкал диким взглядом и все никак не мог унять нервно подергивающуюся щеку.

Не дав времени на осмысление своих слов, Свер потащил меня на улицу. Прямо так, в свитере.

— Откроется? — я беспомощно обернулась на Ашшу. Продолжавшая сидеть за столом с ложкой в руках, змеевица смотрела нам вслед, и взгляд у нее был страшный: — Но трубы… разве он еще не открылся?

Я покорно шла за вожаком, говорила, задавала какие-то вопросы. Интересовалась. А в голове было пусто, и странное чувство безнадежной потери сжало сердце. Я же с Ашшей даже не попрощалась. Как же так?

— Иви-нар почувствовал скорое открытие, — коротко ответил Свер, не уточнив, как они без меня умудрились общаться. Наи, ждавший нас у ворот, с выражением запредельной муки на лице, пытался выполнить мои обязанности и втолковать что-то взволнованному Алису.

— ‎Все готовы? — бодро спросила я, подходя к спорщикам. Жалкая улыбка дрожала на губах, мне хотелось плакать.

В голове просто не могло уместиться безумное осознание происходящего. Я готовилась отправиться в проход, надеялась вернуться домой… должна была как-то пережить все это.

— Ты уверена? — Алис налетел на меня как вихрь, как самый настоящий ураган. Сжал, потянул на себя, заставив меня вывернуть руку, которой я так и продолжала цепляться за ладонь Свера, и тихо попросил: — Не уходи. Зачем тебе?

— ‎Я должна… — уверенности в голосе не было, как не было ее и во мне. Было страшно, было горько, малодушно хотелось плюнуть на все и остаться в деревне. И если бы не понимание того, что я потом всю жизнь буду жалеть о своей трусости, прямо сейчас развернулась бы и побежала обратно в дом Свера.

Наи, какой-то по-особенному бледный, стоял за спиной лиса и смотрел на меня больными глазами, полностью поддерживая вопрос лиса. Проглота видно нигде не было. Зато три еще не откормленных хту-наанских оленя уже стояли оседланные, нетерпеливо переступая копытами.

— А ты? — обратиться к Наи я смогла, только когда Алис прекратил меня симать и отошел в сторону.

Несколько оборотней спешно приторачивали к оленьим седлам наборы с взрывоопасными цилиндрами.

— Остаюсь, — спокойно сказал он, скупо улыбнувшись, — я не могу вернуться в свой дом, не принеся с собой победы. И не хочу.

Иви-нар, что-то усиленно пытавшийся решить, наконец, тоже подал голос. Он стоял чуть в стороне, в компании своих учеников и с легким сомнением проговорил:

— Твой поступок понятен мне, и я желал бы преподнести тебе небольшой дар.

Вытянув руку, он царственно кивнул Наи:

— Наклонись. Я верю, что именно здесь должен закончиться твой путь, а значит, моей обязанностью будет помочь тебе в этом.

Наи безропотно подчинился, подставив шею под руку жреца.

Я знала, что сейчас произойдет, со мной светлячок проделывал то же самое.

Наи даже не дернулся, когда Иви-нар подключал в нем переводчик, мужественно вытерпев все, что с ним делали. Потом выпрямился, улыбнулся и неуверенно поблагодарил жреца.

— Я могу подарить этот дар, но не могу забрать его назад, — покачал головой Иви-нар, — тебе не за что меня благодарить. Твой путь в родной дом будет закрыт навсегда, это меньшее, что я могу сделать для настоящего воина.

— Так значит, теперь мне уже не придется ничего для тебя переводить? — с грустной улыбкой спросила я Наи на языке алана.