Убийца Богов 5: Последняя Надежда - Александр Робский

дракона, знак отряда «Бедствие». Словно парень заранее знал, что с него снимут любое упоминание об отступниках — кто решил пойти против Царя. Этим изображением на теле, он выражал свой протест против Царя. Но… Дианир пришёл сдаваться, а не объявлять войну.

— Мой вердикт таков… — встал Царь со своего трона, окинув взглядом поданных, кто смог влезть в тронный зал. — За свои деяния, за обман власти, я — Готок, приговариваю Дианира к смертной казне на рассвете завтрашнего дня. И!… — Бог Света недовольно глянул на Нира, — Я дал своё слово, что никто не пострадает со стороны Дианира. Он сдался, пришёл на суд, и я сдержу своё слово. Но!… я проведу реформы, дабы два общества смогли сосуществовать вместе.

Дианир даже не сопротивлялся. Он не слушал Царя. Уставился в золотой пол мёртвым взглядом. «Мой путь окончен», так он, наверное, думает в своих мыслях.

Толпа в царском дворце ликовала от справедливости. Они ждали, когда объявят смертный приговор. Ждали, когда безумца разденут догола и опозорят на обозрев всех.

— Увидите его! — махнул рукой Царь.

Я сделал шаг в сторону Дианира, и свет сменился тьмой. Я оказался в темнице, куда не достают лучи солнца. Вокруг стоит холодный туман, а каменные стены измазаны засохшей кровью. Под ногами мокрая земля.

В одной из камер, обмазанный грязью и с побитым лицом, на коленях сидел Дианир. На его руках оковы, которые не дают энергии бога вырваться наружу, поэтому и регенерация не работает.

— Сын… — подошёл к решётке Нир, вынырнув из тьмы темницы.

— Зачем пришёл?… — отстранено проговорил Дианир.

— Я… — голос Нира дрожал, он сел на колени, — Я уйди вместе с тобой! Завтра на рассвете, я вырву свой камень из груди, и оправлюсь за тобой…

Дианир протянул руку через решётку, и сказал:

— Пожми мне руку.

— А⁈… Зачем?

— Надо… — отец выполнил просьбу, Дианир крепко сжал его ладонь и не отпускал, — Поклянись мне, что не убьёшь себя…

— Не могу… — покачал головой Нир, — Если бы я не говорил про «Единого», ты бы не озадачился целью создать общину против все–отца… я виноват… только я…

Дианир искренне улыбнулся.

— Пожалуйста, соври мне… но скажи это… я хочу услышать, что ты не убьёшь себя… поклянись мне… назови своё имя… и соври мне… для меня это важно… это моя последняя просьба…

Нир заплакал и пару раз кивнул. Сквозь слёзы, он сказал:

— Я — Нир — Бог Времени, клянусь своему сыну… что не лишу себя жизни, не при каких условиях…

— Спасибо, отец… — улыбнулся Дианир.

Нир сжал зубы, резко схватился за грудь и отогнул ткань возле шеи. От кожи исходил белый дым, и появилась татуировка белой птицы.

— Что… что это такое⁈

— Контракт! И его тебе не нарушить… ты поклялся мне, — улыбнулся Дианир, — Ты не убьёшь себя, а проживёшь жизнь до самого конца. Такова моя новая способность… я окутал твоё время оковами «клятвы», которую ты мне принёс…

— Сними… убери этот контракт! — дрожал голос Нира.

Дианир отошёл в конец клетки, слившись с тьмой темницы. Он не ответил отцу, и просьбу его не выполнит… Нир будет жить, не в силах наложит на себя руки.

— Прости меня… — схватился за голову Нир, — Прости, сынок!!! Прости… — он опустил голову на мокрую землю, моля прошения на коленях, — Это я виноват… всё я… я… я ничтожество!!!

Я моргнул и реальность изменилась. Вот только тьма никуда не исчезла, как и тишина.

Город «Гоморра» умолк в безмолвии. Вся площадь усеяна горожанами. Тем, кому не хватило мест, смотрят с крыш домов, либо парят в воздухе. Никто не хочет пропустить казнь безумца, что вздумал идти против Царя Готока.

Я стою на высокой сцене, справа от меня заточенный в оковы Дианир без одежды. Он гордо выпучил грудь вперёд, показывая всем знак «Белого Дракона» — знак отряда «Бедствие». За Богом Времени, стоит Царь Готок, что испускал из своего тела белый свет и тёплые линии добра, походящие на щупальца.

В толпе на площади, я заметил мать Дианира. Женщина прикрыла ладонью рот, пытаясь не закричать от столь трагического представления, её слёзы скатывались по белоснежным щекам. Рядом с ней, в капюшонах: Нара, Кирэ, Аве и Янав. Они даже не пытались спасти своего друга, понимая, что это усугубит их положенье. Дианир отдаёт свою жизнь, что бы отряд «Бедствие» продолжил его дело. Поэтому, он не умрёт. Бог Времени и Ветров будет вечно жить в их сердцах как мысль, как воспоминание…

На небе исчезли звёзды. Близился рассвет. Как одно из трёх солнц выйдет из-за холма — начнётся казнь.

Готок ударил по ноге Дианира и тот рухнул на колени, брякнув цепями.

— Я предупреждал… — прошептал Готок, — Хотел свергнуть меня, мальчишка?

— Ты идиот… — прошептал Дианир, — Жалкая тварь, что трясётся за свой трон… любые мои слова, ты не услышишь. Поэтому заткнись, и делай то, что задумал. Нечего со мной говорить…

Царь не ответил. Он удивлён, что воля Дианира не угасла. Даже в последние секунды, он гордо показывает свой знак на груди. В глазах нет и грамма страха. Лишь непоколебимая отвага.

— Последнее слова! — выкрикнул кто–то из толпы, а его подхватили.

— Таков закон!

— Верно! Даже преступники могут извиниться за свои деяния.

— Дайте ему слово!

Те, кто выкрикивал, были люди Дианира. У каждого знак «Белого Дракона» на броне нагрудника. Общественность не могла сказать и слова… если это «закон», то его должны выполнить.

Готок покачал головой, и ответил:

— До рассвета остались мгновения… Пусть преступник — Дианир, скажет свои последние слова. Таков закон! — сделал он шаг назад.

Сотни тысяч взглядов упали на Бога Времени и Ветров. Каждый навострил уши, дабы услышать последние слова преступника.

— Последние слова?… — усмехнулся Дианир, — Что мне сказать?… Что Готок испугался меня? Что он воспринял мою цель спасти всех «Богов», как свержение власти?… Да нет, я не буду этого говорить. Зачем? — злорадно посмеялся Дианир, а следом его лицо изменилось и покрылось холодной серьёзностью, — Я собрал воинов, что в будущем вас спасут!!! Не мешайте им!!! Я сделал всё, что бы они, в будущем, смогли защитить вас от «Единого»!!! Я не устану этого повторять, — он набрал в лёгкие воздуха и во весь голос закричал, — ЕДИННЫЙ ПРИДЁТ!!! И остановит его «Бедствие»… а я буду злорадно смеяться на том свете, слушая ваши искренние извинения над моей могилой… на этом всё.

— Слова сказаны! — Готок сделал шаг вперёд, создал в руке копьё света и замахнулся, нацелившись на спину Дианира, а именно на его грудную клетку, где находиться камень, — По нашим законам, перед казнью, преступник должен увидеть свет трёх солнц. Свет очистит его от скверных деяний, и его душа не будет блуждать по миру, не зная покоя…

Все граждане города «Гоморра» обернулись, взгляды застыли на горах вдалеке. Царь так же смотрит на горизонт, ожидая, когда он уже сможет отправить на тот свет столь неприятного для него Бога Времени и Ветров.

Дианир смотрит лишь на заплаканные глаза своей мамы. Он улыбается ей и не показывает страха. Его отец стоит возле сцены с другими главами из «высшего совета Богов». И он так же, проливал слёзы и пытался не закричать от горя, что пронзило всё его тело.

Дианир ударил кулаком по груди, глянув на своих друзей:

— Бедствие!!! Ни шагу назад!!! Только вперёд!!! Я В ВАС ВЕРЮ!!!

Горы постепенно укутывал свет солнца. Готок сжал копьё до скрежета, ожидая увидеть хотя бы кончик одного из светил. Вот только, место оранжевого света, горы покрылись кровавым цветом. Из-за горизонта, медленно, и столь пугающе, показалась кровавая луна.

Алый свет растянулся, добравшись до города «Гоморра» и покрыв его полностью зловещим свечением. Луна полностью вылезла из-за гор, возвышаясь к «зениту» — наивысшей точке в небе.

Боги застыли на месте, не в силах пошевелиться или нормально дышать. Их глаза следили за поднимающейся алой луной. Никто не говорил. Казалось, что город опустел, и тут больше нет жизни. Готок так и застыл за спиной Дианира, не в силах сделать решающий смертельный удар.

Алая луна застыла в небе, ровно над городом «Гоморра». В центре показалось белое свечение, что разделило планету длиной линией. Теперь луна походила на алое «око» с белым вертикальным зрачком… из которого вышло существо покрытое тьмой. Лишь его