Инструкция для попаданок - Марьяна Брай

оставшийся она припрятала на случай болезни. Аня уже лечила бульоном с луком одну из простывших кухарок, которая провалилась в только-только замерзшую речку.

— Держи. Извини, больше ничего нет, — Лена протянула глиняный горшочек, завернутый в тряпье Ане. — Ты бы встала с пола, а то тоже завтра приляжешь с температурой.

— Он не спит, Лен. Он просто пялится на меня и просит выслушать, — Аня повернулась к подруге, забрала горшок и присела на колени перед кучей тряпок. — Посвети сюда, — попросила она стражника.

Лена решила помочь и присела рядом. Мужчина лежал на боку спиной к ним, поджав длинные ноги к груди. На нем был балахон, напоминающий те, что носит здесь духовенство, типа отца Фарнеля.

Стражник довольно грубо потянул лежащего за серый балахон и повернул за плечо.

— Хорошо, что я тебя нашел, — только и пробормотал мужчина, приоткрыв слезящиеся глаза-щелочки, и обмяк, видимо, потеряв сознание.

— Он сказал это тебе Элена, — вклинился было Эвин, но Аня, увидевшая, что подруга замерла с широко распахнутыми глазами, велела принести дров, затопить очаг, принести одеяла и чистые тряпки от Марты.

— Лен, — Аня аккуратно взяла Лену за плечо и сжала его, — что?

— Это Лев, Ань. Это тот самый писатель, который нам нужен.

Глава 63

Эвин, долгое время делавший вид, что не замечает фактов, наконец, заговорил:

— Откуда ты его знаешь?

— Он из той деревни… откуда мы родом с Анной, — Лена не успела продумать легенду, и только ответив, вспомнила, что тогда он должен знать и Аню, и она его, — Анна его просто не узнала. Он сильно постарел.

— Да, теперь я вижу, что это он. Может… поэтому он и пошел за нами, — неуверенно промямлила Аня и они с Леной переглянулись.

Плохонький очаг, стоящий в подземелье, затопили, но тепло было только возле него — отступи на пару шагов, и изо рта снова повалит пар.

— Нужно доложить лорду, — Эвин дернулся уже было уйти, но Аня задержала его.

— Уже поздно. Сделаем это утром. Лорд не позволит его выпустить без объяснений, — Аня держала управляющего за руку и смотрела в его глаза с мольбой. Он выдохнул и кивнул головой в знак согласия.

— Делайте, что они скажут, — велел Эвин сторожу и ушел.

Стражник, оценив состояние пленника просто кивнул и направился к выходу.

— Я буду за дверью на улице, — он поджег от очага еще один факел и отправился за управляющим. Находиться в сыром и темном помещении было не особо приятно. На улице, не смотря на мороз, куда веселее.

— Боже, и что теперь нам делать? — Аня суетливо ходила из стороны в сторону.

— Надо чтобы он пришел в себя… и возвращаться. Здесь ему не выжить. Нет никаких шансов, Аня, — Лена сидела рядом со Львом на соломе и наблюдала, как тяжело поднимается его грудь. — Думаю, заболел он уже в дороге, а здесь все перешло в какое-нибудь воспаление легких.

— И почему он тогда не вернулся? Ну, когда понял, что теряет силы? — Аня наконец остановилась и посмотрела на грязное, осунувшееся лицо. Этот человек был автором книг, которыми она зачитывалась, твердо уверенная, что только женщина могла написать подобное.

— У него, видимо, тоже есть свое место для возвращения, и, оно как-то связано с Норфолком… или и там он оказался случайно. Боже, все становится много сложнее, — Лена намочила тряпку в миске с теплой водой и отерла его лицо, потом взяла кружку с теплым отваром, в который добавила добрую порцию меда и зачерпывая ложкой буквально по капле, принялась поить мужчину.

— Эй, — Лену разбудил голос. Сначала она не поняла где находится, но увидев перед собой очаг с еле тлеющими углями, обернулась. На нее смотрел Лев. Он лежал на спине, повернув голову к ней.

— Вы проснулись, — девушка присел и снова осмотрелась. — Видимо, я прилегла, и заснула, сейчас я раздую угли, подложу дрова, станет теплее, — она сильнее укуталась в плащ.

— Голова чуть прояснилась, но гудит она, как заводская труба, — Лев попробовал улыбнуться, но получилась лишь гримаса.

— Сейчас дам попить, — Лена умело разожгла очаг, подоткнула под бок мужчины принесенное со своей кровати одеяло, набитое овечьей шерстью, и поставила небольшой котелок с отваром н очаг. За ним нужно было наблюдать, чтобы он не закипел, иначе, от меда не будет толка.

— И как же я не догадался, что вы уже путешествовали сюда? Ведь видел с каким азартом… нет, даже не с азартом, а с каким рвением вы пытались все выяснить, — он наблюдал за тем, как Лена быстро и умело управилась со всем и присела рядом с ним с питьем.

— Я подержу голову, и вы попьете, — она будто не слышала того, что он только что сказал.

— Спасибо, — он выпил почти всю кружку залпом, отдышался и попытался повернуться на бок. Лена помогла ему и заложила под спину сверток с тряпьем, чтобы ему было удобнее.

— Сегодня, надеюсь, мы переведем вас отсюда. По легенде… мы из одной деревни. Просто вы сильно изменились, и Аня не узнала вас…

— Так… вы здесь вдвоем? — удивления его не было предела. Он часто задышал, глаза забегали, он кусал то одну о другую губу, а потом и вовсе попытался сесть.

— Лежите. Так… почему вы не вернулись, когда поняли, что больны? У вас есть свое место, откуда вы возвращаетесь? Нужно знать, иначе я не уверена, что вы выздоровеете. Думаю, вам уже нужны антибиотики.

— Не нужны. Много питья, горячая жирная еда и сон. Я уже болел так. Это обычный грипп. Дома то же самое. Стоит чуть простыть, здравствуй высокая температура. Таблетки кроме анальгина никогда не пил. Так что, организм знает, что делать. Неделя в постели и как огурчик. Жаль, здесь сложно зимой найти витамин С.

— Так… а по точке возврата? Вы ответите? — Лен понимала, что перед ней сейчас единственный, кто знает точно, как это работает. Это как оказаться вдруг за рулем летящего в облаках самолета и обнаружить в ногах умирающего пилота. Первое, что нужно сделать — понять, как посадить этот самолет.

— Я нашел вас там. Где вы живете, где работаете. А потом выяснилось, что вы пропали с подругой. На ушах весь отдел. И пропали вы якобы до того, как мы с вами встретились. Это значило, что вы уже были здесь и отправились снова. Билет на ваше имя они отследили бы легко, но, если вы снова ушли сюда уже вернувшись, все будто обнуляется. Понимаете? Этого отрезка жизни там не стает снова. Нет вашей поездки, нет нашей