Зона теней - Питер Джеймс

Он положил руку ей на плечо, грубовато погладил лицо.

– Здесь ты в безопасности, дорогая, – сказал он. – Я позабочусь о тебе, не беспокойся. Какое-то время тебе не стоит возвращаться в Лондон… пока ты… пока все не наладится.

Алекс кивнула; одинокая крупная слеза скатилась у нее по щеке, и на ее пути, как плотина, оказался его палец.

Алекс проснулась от звука капающей воды, капли били яростно, резко, словно выстрелы. Алекс упала на лоб тяжелая капля, за ней другая. Плюх. Бам. Звуки эхом отдавались в комнате, словно она находилась в пещере.

Ноги Алекс были словно изо льда. В лицо дул пронизывающий ветер. Бам, услышала она. Алекс подняла руку, чтобы стереть воду с лица.

Но лицо было совершенно сухим.

Нахмурившись, Алекс почувствовала, как у нее вдруг забилось сердце, снова вспомнился жалобный вскрик Фабиана: «Помоги мне, мама!»

И затем чей-то рык: «Да не слушай ты этого маленького ублюдка!»

Что с тобой происходит, дорогой? Пожалуйста, расскажи мне. Прошу тебя.

Бам! Капля стукнула ее, точно теннисный мяч; она почувствовала, как струйка воды сползает по щеке, и дотронулась до нее рукой. Ничего.

И тут внезапно она все поняла.

Содрогнувшись, Алекс закрыла глаза. Теперь она знала, что ей нужно делать, но не была уверена, хватит ли у нее на это смелости.

Часы в гостиной дважды звонко щелкнули, до Алекс донесся какой-то непонятный звук, шорох ткани, затем она почувствовала резкий порыв воздуха. Скрипнуло окно, раздался звук вздувающихся портьер.

Сердцебиение улеглось – это ветер, просто ветер и портьеры. Вот и все. Она с облегчением улыбнулась, откинувшись на мягкие подушки, и почувствовала, как теплеют ноги, как расслабляется тело, как стихает боль.

Алекс ощутила резкий укол в палец и вздрогнула. Иглы с мучительной болью впились в нее, и ее тело конвульсивно содрогнулось. Боль столь же внезапно исчезла, и она осталась лежать, ощущая жжение и зуд во всем теле, словно свалилась в крапиву.

Мощная волна подбросила ее в кровати; Алекс застыла, прислонившись к изголовью, и застонала. Что-то стояло в ногах кровати. Тень, очертания которой были чернее, чем сама темнота.

– Сегодня, мама.

Голос был чист и ясен, до невероятности ясен.

Зуд не стихал.

– Дорогой, это ты?

Алекс протянула руку к ночному столику, ища кнопку настольной лампы. Вспыхнул свет, и она моргнула; глаза у нее болели и чесались; она, прищурившись, уставилась на темные очертания шкафа в ногах кровати.

Портьера пузырем влетела в комнату, словно кто-то гневно отшвырнул ее, и Алекс услышала шум ветра. Она сложила на коленях руки и закрыла глаза.

– Боже, прошу тебя, помоги мне. Пожалуйста, дай мне силы выстоять. Защити и сбереги душу Фабиана, благослови ее, и да упокоится она в мире. Прошу тебя, милый Боже, не дай ему… – Она замолчала.

Кто-то смотрел на нее.

Алекс открыла глаза – никого, никого и ничего, только мебель, вздымающиеся портьеры и свист ночного ветра.

Утром она спустилась на кухню и удивилась, увидев там Дэвида.

– Как ты спала? – спросил он.

– О'кей, – сказала Алекс. – Лишь пару раз просыпалась от ветра.

Он посмотрел в окно.

– Похоже, ветер унес тучи, будет прекрасный день. Ты останешься?

Она кивнула.

– Отлично. Хочешь кофе?

– Спасибо.

Он поставил кофейник на горелку.

– Я думала, ты уже работаешь.

– Жду телефонного звонка. Думаю, удастся вложить деньги во что-нибудь стоящее. А работает только один аппарат – тот, что в кабинете, другой я на днях уронил, и он замолчал.

– Я останусь здесь и позову тебя, – улыбнулась она. – Исполню роль твоей секретарши.

– Прекрасно. Мне нужно закончить кое-какие дела – сейчас я притащу сюда бумаги.

Черт побери, подумала она.

– Мне не часто так везет – находиться в твоем обществе во время уик-энда.

Неужели ты не понимаешь, подумала она; о господи, неужели ты не понимаешь?

Дэвид было нахмурился при взгляде на нее, но получил в ответ доброжелательную улыбку; затем она перевела взгляд на ржавый ключ, который висел на вбитом в стенку крючке за его спиной.

– Пожалуй, я пойду прогуляться.

– Да, на улице сейчас здорово. – Дэвид улыбнулся. – Одно из преимуществ здешней жизни. Я оставлю тебе кофе. И кстати… не взглянешь ли на овец в винограднике?

Алекс кивнула и посмотрела на часы:

– Когда вернусь, позвоню к себе в офис.

– Если хочешь, я сам туда позвоню. Скажу, что ты не очень хорошо себя чувствуешь и пару дней тебя не будет.

– Для тебя все так просто, – сказала Алекс, почувствовав, что прозвучало это несколько раздраженно, но она тут же улыбнулась ему. – А ты мог бы взять и бросить свои дела здесь?

Он покачал головой.

– Вот и я не могу.

– Бывают времена, когда приходится это делать.

Вздохнув, Алекс вышла на утренний воздух, напоенный запахами близлежащего свинарника и мокрой травы. Стояла какая-то особая прохлада – под лучами раннего солнца воздух был прозрачен и насыщен невидимыми каплями влаги.

Алекс пошла по тропинке, в сторону от дома, и по правой развилке свернула к озеру. В дымке тумана на воде бетонный остров казался лишь легкой тенью. Средневековый водоем. Алекс поежилась, уловив запах гниения. Рядом с озером не было слышно даже пения птиц. Остановившись, она присмотрелась к узкой тропке, заросшей ежевикой. Осторожно, чтобы не уколоться, отвела стебель, но не удержала его.

Кто-то вырвал у нее из рук растение и вернул на место.

Замерев, Алекс не отводила от него взгляд. Потом осторожно огляделась по сторонам и посмотрела вниз; она чувствовала, кто-то стоит за ней, и с бьющимся сердцем резко повернулась. Никого. Алекс настороженно потянулась к другому стеблю, но не удержала и его.

Кто-то тут основательно потрудился. И тропа, и сухая подгнившая дубовая дверь, вделанная в бетон, – все было тщательно замаскировано.

Алекс повернула ручку и толкнула дверь, но она была заперта. И у нее снова появилось ощущение, что за спиной кто-то есть; не в силах сдержать дрожь, она резко повернулась. Никого. Алекс долго стояла, прислушиваясь. До нее доносился лишь рокот трактора и отдаленное блеяние овец.

Она выровняла заросли ежевики перед дверью и посмотрела на часы. Девять пятнадцать. Рано, даже слишком рано. Повернувшись, Алекс снова уставилась на озеро, а потом медленно и неохотно побрела назад к дому.