Адмирал Ее Величества России - Павел Нахимов

Начальник 5-й флотской дивизии имеет честь покорнейше просить об исходатайствовании командиру 40-го флотского экипажа и корабля «Императрица Мария» капитану 1 ранга Барановскому 2-му денежного пособия на издержки по излечению контузии, полученной им в сражении при Синопе.

Капитан 1 ранга Барановский контужен в обе ноги и в грудь, болезнь от этой контузии ныне увеличивается и требует издержек свыше средств, которые он имеет.

Начальник флотской дивизии в докладной записке к в. с-ти 28 ноября имел честь просить об исходатайствовании Барановскому 2-му аренды, но до получения этой награды при значительном семействе своем офицер этот ныне крайне нуждается в деньгах, необходимых для лечения.

Отрывок из книги М. И. Богдановича «Восточная война 1853–1856 годов»

Разрыв России с западными державами

При занятии, в виде залога, Дунайских княжеств, русское правительство не имело ввиду ни изменять тамошнего управления, ни пользоваться средствами края для удовлетворения потребностей вступившей туда армии. Господари обоих княжеств были оставлены на своих местах, и за все запасы, поставляемые по вольным ценам для наших войск, уплачивалось золотом. Но Порта, желая выказать действия России в виде насильственного захвата княжеств, потребовала от господарей, чтобы они удалились из управляемых ими стран, и оба они, опасаясь навлечь на себя мщение турок, отправились в Вену в половине (в конце) октября 1853 г.

Избранный государем для управления княжествами чрезвычайный комиссар генерал-адъютант Будберг исполнял свои обязанности с содействием Правительственного совета, составленного из министров (логофетов) и других сановников Молдавии и Валахии. По свидетельству одного из главных лиц штаба нашей армии, дела по управлению шли недурно, благодаря уму и знаниям вице-президента совета, действительного статского советника Халчинского, бывшего прежде несколько лет русским консулом в Бухаресте, а также способностям директора канцелярии Гирса, который перед тем занимал должность нашего консула в Яссах.

Несмотря на кровавые встречи русских с турками, западные державы не переставали изъявлять желания и надежды на прекращение возгоревшейся войны. Истребление эскадры на Синопском рейде хотя и раздражило невежественных фанатиков-турок, однако же оказало подавляющее действие на дух сановников Порты. «Чего можем ожидать от помощи западных держав, – спрашивали наиболее влиятельные люди Турции, – когда, в присутствии союзных флотов, русские решились уничтожить нашу эскадру?»

Европейская дипломатия, по-видимому, столь же усердно, как и прежде, старалась возобновить мир. Правда, западные державы, по просьбе министров Порты, решились в конце 1853 (в начале 1854) года ввести свои морские силы в Черное море, однако же дали понять туркам, что доставленная им защита не должна мешать их примирению с Россией, и взяли с Порты обещание, что флот султана не предпримет никакого действия, не снесясь предварительно с их адмиралами. Соединенные эскадры вошли в Черное море 22 декабря 1853 г. (3 января 1854 г.), вместе с дивизией оттоманского флота.

Два дня спустя лорд Радклиф объявил в прокламации к англичанам, живущим в Константинополе, что «флот ее величества, состоящий из десяти линейных кораблей, одного фрегата и семи пароходов, под начальством вице-адмирала Дундаса, вошел в Черное море одновременно с французским флотом и имея одинаковую с ним цель», и что «адмиралу Дундасу поручено защищать, по возможности, законные интересы Порты, не нарушая однако же существующих до сих пор дружеских отношений между Англией и Россией».

Тем не менее, еще прежде того, 12 (24) декабря 1853 года британский посол в Петербурге лорд Сеймур имел жаркое объяснение с графом Нессельроде. Начав беседу уверением в неизменном доброхотстве своего правительства России, лорд Сеймур сказал, будто бы с нашей стороны было нарушено доверие, нам оказываемое англичанами.

По словам его, «правительство ее великобританского величества, соблюдая права общеевропейские и свои собственные, не могло оставаться равнодушным в виду занятия нашими войсками Дунайских княжеств, угрожающего независимости и целости владений Турции. Правительство ее величества обязано защищать Порту и оно исполнит свой долг.

Победа при Синопе весьма прискорбна для Англии, как с умыслом нанесенная обида западным державам. Напрасно уверяли, будто бы на турецких судах были посажены войска, назначенные для десанта у Сухум-Кале; на них находились только припасы для Батумского гарнизона, и несмотря на то, эти корабли были уничтожены в турецкой гавани, состоявшей под защитой Англии…»

Граф Нессельроде прервал речь британского посла уверением, что со стороны нашего правительства не было и тени намерения оскорбить Францию и Англию. Дело при Синопе было неизбежным последствием положения, в которое мы были поставлены. Турки объявили нам войну и начали ее прежде назначенного ими времени; они же первые вторглись в наши владения и заняли пост, который удерживают доселе в своих руках, а между тем порицают нас за то, что мы отвечаем на их неприязненные действия такими же действиями. Наше нападение было делом собственной защиты: турецкие суда, несомненно, были нагружены военными припасами для снабжения племен, враждебных нам.

Лорд Сеймур, выразив противное мнение, объявил, что настоящее положение дел потребует неотлагательного входа английской эскадры в Черное море; а 31 декабря (12 января 1854 г.) резиденты западных держав сообщили изустно графу Нессельроде извещение о появлении соединенного флота в Черном море и мерах, предписанных французским и британским кабинетами их адмиралам. Но между обоими сообщениями было существенное различие: лорд Сеймур объявил, что турки должны воздержаться от враждебных действий на Черном море, а генерал Кастельбажак умолчал о том.

Несколько дней спустя граф Нессельроде потребовал, через дипломатических агентов России в Париже и Лондоне, объяснения: имеет ли плавание соединенного флота западных держав целью поддержание перемирия, равно выгодного для обеих сторон, или ограничение движений русского флота?

Ежели союзные державы, руководясь совершенным беспристрастием, желают предупредить столкновение между русским и турецким флотами, то для этого надлежало обязать Порту, чтобы принадлежащим ей судам было определительно запрещено всякое враждебное покушение против русского флота и русских владений в Европе и Азии; в таком случае турецкие берега и суда также будут в совершенной безопасности.